Дмитрий Суслин - Хоббит и Саруман (возвращение)

И вот теперь конный отряд мчался на поиски степного эдельвейса, который мустангримцы благовейно называют солендиалом – подарком солнца. Они мчались на север, потому что знаток трав и целебных растений лекарь Лайма по прозвищу Сердолик сказал, что в это время года снег может выпасть на несколько часов только на опушках Фангорна, когда с Туманных гор гонимые западным ветром спускаются снеговые тучи

– Ага, – воскликнул Бильбо, когда узнал, куда они направились. – Значит мы все же побываем в лесу, где деревья умеют ходить и разговаривать! Что ж, мне это очень даже любопытно. Чего я только не видел в своей жизни, так это ходячих и болтающих между собой деревьев.

Они скакали весь день и всю ночь, и только под утро сделали небольшой привал. Затем после трехчасового отдыха, когда на востоке загорелась заря, снова отправились в путь.

Царевна Эоланта и царевич Теоден скакали вместе со всеми, и как истинные ристанийцы, оба великолепно держались в седле, и ничем не показывали усталости. Ездить на лошади для них было также естественно, как для птиц летать, а для рыб плавать. Теоден старался держаться радом с Солнцедаром. Он почти глаз не отводил с Бильбо, так он его поразил. На первом же привале он пристал к нему с расспросами, и хоббит с удовольствием поведал ему о своей родине и ее жителях. Мальчик слушал, открыв рот. Удивлению его не было пределов. А уж когда Бильбо сказал ему, что самые богатые и почтенные хоббиты живут в норах, как степные грызуны, он только посмеялся:

– Нет, это ты уже шутишь, хоббит Бильбо, – сказал он. – Ни за что не поверю, что можно жить в норах, подобно диким кроликам.

– А вот я живу, и славно живу, поверь мне, дорогой царевич Теоден.

– Не мешай господину Бильбо отдыхать, – вмешалась в их разговор Эоланта, и прогнала брата от хоббита. – Лучше протри коня. Он у тебя влажный.

Ворча под нос, царевич пошел к своему коню, потому что в Конике каждый сам ухаживает за своим скакуном. Это золотое правило вольных табунщиков. И исключения не делаются ни для кого, ни для царей, ни для принцев.

Тогда Теоден продолжил разговор прямо в дороге. Он скакал рядом с Солнцедаром, перед которым сидел Бильбо и беседовал с ним.

– А правда, что ты бился с гоблинами в Битве Пяти Армий? И тебя там ранили? И ты видел настоящего дракона? И драконшу? А как тебе удалось убить болотную ведьму? Сколько зла она причинила нам, заманивая в свои топи наших лошадей! А теперь ее нет, и убил ее ты! Ты великий герой! И пусть теперь не говорят мне, что надо вырасти, прежде чем начать совершать подвиги.

Царевна ехала молча. Она не вступала в разговоры и была задумчива и грустна. Старалась быть поближе к Зелендилу. Эльфы сразу же стали относиться к ней с глубоким почтением и старались во всем угодить ей. Они охраняли и оберегали ее. Кто-нибудь из них скакал недалеко от нее. Хотя последнее было излишне. Царевна держалась в седле так, словно была рождена всадницей. Ее благородный, гордый и величественный облик поражал красотой и изящностью.

А эльфы оставались прекрасными, как и прежде. Только теперь они были прекрасными всадниками. Такие же прямые, стройные и грациозные. А красота коней только подчеркивала красоту их фигур.

Ехали они на север к лесам Фангорна не прямым путем, а окольным и рысью. Винелай и Лайма Сердолик надеялись, что смогут отыскать заснеженный луг, и поэтому вели отряд зигзагообразной дорогой. Коней не торопили, чтобы не пропустить искомое место. И у табунщиков, и у эльфов зрение было острым, и они ежеминутно обшаривали глазами окружающее их пространство в надежде увидеть среди зелени степи и пологих холмов белое пятно выпавшего на землю снега.

Найти снежную поляну было нелегко. Как объяснил Лайма Сердолик, снег выпадал нечасто, и лежал на земле не больше трех часов, после чего тут же таял, а Солиандиары, лишенные морозной прохлады, тут же осыпались и увядали. И только на опушках Фангорна, в тени гигантских густых деревьев снег лежал по несколько суток, но и степные эдельвейсы встречались там реже, потому что без солнечного света и тепла они очень редко выглядывают из под снега. Так что перед путешественниками стояла задача не простая. Но все верили в удачу и успешное завершение экспедиции.

– Кто ищет тот всегда найдет! – заявил Бильбо.

И все искали. Три дня, пока добирались до Фангорна, они несколько раз в день разделялись на четыре отряда и разъезжались в разные стороны, чтобы осмотреть окрестности. Затем вновь собирались и грустно качали головами. Никто не видел белого снега. Кругом было лето, жаркий июль уже подсушил степную траву, она пожелтела и поникла, и лошади на привале без аппетита жевали сено, грустно поглядывая на юг, туда, где в долинах многочисленных речек и в пойме Онтавы, трава еще оставалась зеленой и сочной. Прошло еще три дня. Поиски и дальние рейды не дали результатов, и путешественники начали нервничать. Даже эльфы и те перестали петь и смеяться, и все чаще и чаще на их лица ложилась сумрачная тень тревоги. Каждую ночь смотрели они на луну, которая стала совсем худенькая и тоненькая.

– Еще три ночи, – сказал тогда Лунолик, – и если мы не найдем степной эдельвейс, будет поздно. Зеленидила нам уже не спасти.

Эти его слова услыхала Эоланта. Она гневно посмотрела на эльфа и воскликнула:

– Мужайся эльф, и не поддавайся отчаянью, ибо это самый плохой товарищ в таком важном деле, которое мы выполняем.

Лунолик почтительно поклонился принцессе. Остальные эльфы посмотрели на нее с уважением.

Дальше отряд поскакал быстрее. Больше на степь надеяться было нечего. Она была пустынна, и решено было быстрее добраться до Фангорна.

И вот наконец настал час, когда впереди на горизонте показалась светло-голубая лента. она стала расходиться в стороны и вскоре потемнела, стала зеленой и заняла все пространство севера.

– Это Фангорн! – объявил ловчий Винелай. – Таинственный лес. Я бывал там, но никогда не охотился и не рубил в нем дров. Деревья не разрешают этого делать. Может быть там мы и найдем заветный цветок.

Ведомые надеждой, все пришпорили коней и с еще большей скоростью помчались вперед. По мере того, как Фангорн становился ближе, всех стало охватывать нетерпение и сильное волнение. Даже лошади почувствовали волнение своих седоков и дружно забили копытами. Земля под их копытами превратилась в размытые зеленые пятна, стремительно остававшиеся позади.

Фангорн приближался, и чем ближе он становился, тем большее удивление и охватывало Бильбо и его спутников.

Огромные исполинские деревья поднимали свои верхушки к небу. Это были истинно древние деревья. Могучие стволы, которые не объять и десятерым взявшимся за руки мужчинам, были такими высокими и могучими, что это просто поражало воображение. Еще более удивительными были кроны этих деревьев. Они давали такую густую тень, что под ними была чуть не темная ночь. Но каждые два часа листья деревьев поворачивались таким образом, что солнечные лучи проходили сквозь них и достигали земли, и тогда все в лесу пронизывалось золотом солнечного дня, к которой тянулись остальные растения, деревья помоложе, кусты и травы. Никому тут не было плохо.