Алексей Провоторов - Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014

Осторожно раздвинув камышовые заросли, Острозуб пристально осмотрел противоположный берег. Видел в темноте он прекрасно, как и любой из его сородичей, которых трусливые речники называли беспощадами.

Острозуб засёк укрывающегося в спутанных корневищах дозорного. И второго, схоронившегося в ветвях. Третий, развалившийся под раскидистым кустом, похоже, спал. Острозуб презрительно скривился — в его племени заснувшего на посту ждало немедленное умерщвление.

Попятившись, Острозуб втянулся в камыши и поспешил назад, к соплеменникам.

— Двое, — подумал он братьям Пловцам. — Третий спит.

Братья поднялись и заскользили к берегу. Ни одна травинка не шелохнулась под их лёгкими ногами. И даже круги не разошлись по воде, когда Пловцы нырнули в речную заводь.

Острозуб поправил на поясе длинный железный резак, выменянный у горного племени на половозрелую самку, и принялся ждать.

Змеехват проснулся и схватился за голову. Панические мысли односельчан, казалось, разорвут её на части.

— Мне больно, больно. Помогите же, — ворвался в общий хор отчаянный призыв Кустодава. — Я не хочу умирать!

Змеехват вскочил на ноги. Он должен был сменить Кустодава в дозоре, и тому надлежало его разбудить. А этот лентяй, конечно, проспал, и теперь… Змеехват не додумал. Высадив ногой плетёную дверь, он выскочил из хижины наружу и с первого взгляда понял, что им конец.

Беспощады крушили хижины и добивали охотников. В десяти шагах завалился с проломленным черепом Рыболов. Чуть дальше, прислонившись спиной к стволу иглолиста, отбивался от наседающих на него разбойников Цикадник.

Змеехват рванулся, в четыре прыжка одолел разделяющее его с Цикадником расстояние. Ребром ладони наотмашь срубил ближайшего беспощада. Бил безжалостно, насмерть — так же, как наповал, с одного удара, умерщвлял ядовитых змей. Дубинкой достал второго, отпрыгнул назад и выдернул из-под опоясывающей лианы резак гладкокожих.

— Беги, — подумал Змеехват Цикаднику и пригнулся, готовясь принять на острие набегающего рослого воина.

Страшный удар сбоку в голову свалил Змеехвата с ног, опрокинул на землю и вышиб из руки резак. Последнее, что увидел охотник, было искажённое яростью зубастое разбойничье лицо. Как отдирали с предплечья нарядную зелёную ленту, Змеехват уже не почувствовал.

— Смотрите, мальчики, он вернулся, — захлопала в ладоши Глория. — Эй, где там наша красотка?

Абориген с перетянутой зелёной лентой конечностью осторожно двигался от опушки к лаборатории. Глория выскочила на крыльцо и, улыбаясь, шагнула навстречу.

— Подожди! — Луис ухватил девушку за плечо. — Это не тот.

— Как «не тот»? — опешила Глория.

— Посмотри, он темнее и выше ростом.

Олег, появившийся на пороге и держащий на руках прильнувшую к нему аборигенку, замер на месте. Ему внезапно почудилось, что в воздухе вспухла, раздалась и дождём разлилась беда. Оставленное на их попечение миниатюрное существо обхватило вдруг Олега за шею и затряслось, забилось у него в руках.

— Это не он, да? — сообразил Олег. — Не твой друг… муж… кто он тебе? Это…

Олег не договорил. Абориген стоял, подбоченившись, и глядел на него в упор. Такими же круглыми светло-карими глазами в пол-лица, как у предыдущего. Только спокойной грусти в его глазах не было. А была… Олег стиснул зубы, он мог бы поклясться, что в глазах была злоба.

— Вот так, да? — пробормотал Олег и выдернул из комбинезонной кобуры импульсный разрядник.

— Ты что, — прошептал опешивший Луис. — Ты что делаешь?

Уперев конечности в бока, Острозуб разглядывал диковинных исполинских животных. Два самца в разноцветных шкурах и лохматая самка. И у одного из самцов в лапах неплохой приз.

Острозуб окинул пытливым взглядом жилище невиданных зверей. Представил, сколько внутри интересных и полезных вещей. Нарядная лента, украшающая его предплечье, наверняка оттуда. Острозуб прикинул, как надлежит действовать. Животные, конечно, мощные, но пять сотен воинов справятся с ними без труда, если нападать ночью.

Острозуб вновь перевёл взгляд на замотанного в зеленоватую шкуру самца с речницей в лапах. На миг воина одолело сомнение — животное выглядело достаточно грозно и явно его не боялось. Впрочем, зверь, похоже, был непуганый и потому глупый.

— Отдай самку, — властно подумал животному Острозуб. — Ну живо! Самка моя.

Вместо повиновения зверь принялся издавать ртом странные звуки. Затем выудил из прорехи в шкуре что-то блестящее и описал им полукруг. А потом… потом случилось такое, о чём Острозуб с ужасом вспоминал до самой смерти. Тысяча молний ударила вдруг в землю и превратила её в вулкан. Острозуб, охваченный страхом, бросился от вулкана прочь. Он не помнил, как удалось добраться до соплеменников.

В тот же день беспощады спешно ушли. На север, через болота в далёкие чащобы и ещё дальше, в урочища у подножия горного хребта.

Возвращаться в лес аборигенка наотрез отказалась, так что пришлось оставить её при лаборатории.

Олег назвал аборигенку Зарёй. Он сам не знал, почему это имя вдруг пришло ему в голову.

Заря прижилась. Она оказалась всеядна, неприхотлива, спала у Глории в ногах и охотно помогала прибираться в лаборатории. Даже скептик Луис в результате заявил, что аборигены, возможно-таки, почти разумны.

А через полгода Заря вдруг произвела на свет двух разнополых малышей. Никак не ожидавшая такой выходки Глория, проснувшись поутру и обнаружив всё семейство у себя в постели, едва не закатила истерику. Однако, опомнившись, принялась хлопотать, и вскоре лаборатория стала сильно походить на детские ясли.

Детёныша мужского пола Олег окрестил Змееловом. Он не знал почему — имя неожиданно само пришло в голову.

Дикие вещи

Пальмира Керлис

Правила игры были просты и известны мне с детства. Надень красное. Явись на место. Жди знака. Я решила не медлить.

Длинный подземный переход как всегда был почти не освещён. Вдали одиноко мигала вывеска цветочного киоска, будто маяк. Спасение? Ха… Не поверила ни на секунду. Взрослею, наверное. Хотя с виду не скажешь: нелепый красный плащ с капюшоном, в руках — корзинка, на голове — алый ободок с уродским бантом. Люди оглядывались, а черноволосый коротышка в жёлтых очках даже сфотографировал на телефон, прошептав непонятное слово «косплей». Надеюсь, не ругательство.

У выхода из перехода, прямо на лестнице, стояла низенькая пухлая девочка в плотно застёгнутой куртке и раздавала листовки. От неё несло дешёвыми духами и жареной картошкой, собакой, а ещё живой и сочной плотью, манящей и очень аппетитной…