Юлия Трунина - Эмисар для бездны

кинжал и стала рассчитывать, что у кого успею отрезать. Что со мною происходит?

Неужели этот мир и правда ожесточает сердца, затмевает умы, и поэтому отсюда возвращается лишь спятившие злобные выродки.

То, что я творила… это ненормально для меня. Как магу мне всегда было легче

достать вещь телекинезом, чем просто наклониться за ней. А сейчас я скакала, перекатывалась и кувыркалась и когда находилась в удобной позиции била. И я

абсолютно точно знала, какая позиция нужна для удара, словно кто-то в нужный момент шептал: «Бей… режь… вот здесь… вот сюда».

И я не замечала что с каждым ударом, с каждой пущенной кровью, к каждым

брошенным мне проклятьем что-то темное и опасное росло, набирало силы, опутывая мое сознание, шепча на ухо, указывая цели. И только когда, вскрыв одному из нападавших яремную вену и почувствовав капли теплой крови на своем лице, я

услышала… Клянусь душой, я слышала как «Звезда» во мне довольно «замурлыкала».

И шепот, ненавистный, вкрадчивый шелест в голове вторил ее урчанию: «Дерись… убей… испей… насыться!».

Я боюсь себя. Боюсь того во что превращаюсь. Этот мир – он меняет меня, кромсает,

трогает, гладит, лепит под себя. Он дает силу, ловкость, бесстрашие и забирает… человеческий облик.

Я уже не та, еще чуть-чуть и Иллия исчезнет. Поняв это, я решила вернуть ускользавшую действительность только одним известным мне способом – болью.

Распластав ладонь по земле, я вонзила в нее кинжал. И лишь почувствовав, как

лопается моя кожа, как метал, обжигая одновременно и огнем и холодом, рвет мне

плоть, я смогла заглушить шепот, пусть и собственным визгом боли, но я прогнала его.

Но… Но, это лишь затишье перед бурей. Знакомый жар внизу живота предупредил об этом. Я знала, что будет дальше, а они нет. И когда они все четверо смогли

навалиться на меня, сдавливая руки, раздвигая ноги, я успела усмехнуться им: «Не теряйте головы, ребята, обратно не приставите!».

На сей раз «Звезда» блеснула чувством юмора, теперь она не плескалась или текла, а рванула вверх подобно гигантской пушке и снесла у нападавших… Да-да вы правильно поняли, головы, ровно по плечи!

Я смотрела на обезглавленные тела, и сквозь боль, опустошение и усталость к мою

бедному сознанию пробилась спасительная мысль: я могу этим управлять! Не понимаю,

каким образом это получилось и как скоро сумею повторить подобное, но теперь я знаю, что могу. Это дает мне надежду!

Это дает власть!

– Ну что там?– нетерпеливо окрикнул Мороза Сийт.

– Это звучит странно, но…– трое его подчиненных из «серой» сотни вновь

утвердительно кивнули,– похоже, что девчонка сама их дожидалась. Вот досюда она доехала, а потом развернулась и стала ждать.

– Допустим, она заметила их преследование, но зачем вступила в бой?– пожал плечами Пиро.– Богет легко бы обошел их рипов.

Вот уже четверть часа двенадцать мужчин поодиночке и сообща пытались понять мотивы и поступки одной-единственной женщины. Выходило это у них плохо и ситуация все больше запутывалась.

– Ну ладно, почему ввязалась драку еще могу понять – не хотела, чтоб в спину

постоянно дышали. Хотя это неумно, но ей как бабе прощается,– после нескольких глубоких затяжек из трубки заговорил Сийт.– Но по какой хер она их головы забрала! Кстати, чем работала, выяснили? Не-э-эт, – передразнил невнятное

мычание подчиненных алф'рейс, – Специалисты… вот так вот арр'раша прирежут, и не заметите.

– Командир,– рядом вырос один из разведчиков, разосланных по округе Морозом,– тут стали собираться хемиши, кровь привлекла, что делать прикажите.

– Трупы в море, подальше отсюда,– приказал Сийт и вправду, замечая вдалеке

несколько темно-малиновых гребней,– не хватало еще, чтобы стая к лагерю пришла.

В лагере о происшедшем не трепаться, пока, и Пиро, следы здесь запали немного. Пиро… Пиро? Пиро, прекращай думать, а то своей гримасой всех нервируешь.

Второй помощник вскинулся, словно очнулся от забытья и удивленно взглянул на Сийта:

– Алф'рейс?– выжидающе и удивленно посмотрел он на командира.

– Подпали, говорю, место, чтоб следы убрать!– раздраженно повторил тот.– Чего ты впал в ступор, аж брови задымились?

– Мне просто припомнилась схожая ситуация и я подумал… Да быть такого не может! Не берите в голову, алф'рейс.

– Поздно,– прервал его Сийт,– вперед на серебролит! Что тебе там вспомнилось?

– Если скажу – стану посмешищем для всей тысячи.

– Пиро, у меня тут сопливая девка, даже хуже, почти человечица, в краткие сроки покалечила помощника, десятника и обезглавила четверых перспективных

претендентом в мою тысячу, при этом сама ушла живая и здоровая. Чем ты меня еще можешь «рассмешить»?!

Пиро покосился на солдат, спихивающих тела в море, и тщательно подбирая слова начал.

– Когда-то давно мне довелось сражаться вместе… с одним демоном… Нам нужно

было добраться до союзников, не выдав их местоположение, поэтому шли своим ходом.

Он дал догнать нас одной из групп преследователей, перебил их и отрезал у трупов по куску. После чего на определенном промежутки пути выбрасывал их…

– Все явно жаждут задать тебе один вопрос,– заговорил Сийт, когда Пиро вдруг прервал свое повествование.– Но почему-то медлят. Так как мне сейчас не до головоломок, спрошу я: зачем?

– Я тоже задавал себе тот же вопрос, пока не увидел хемишей идущих по нашим следам.

– Он прикармливал хемишей?

– Да. Хотите знать почему?

– Догадываюсь. Никто в здравом уме не станет путешествовать в компании этих

тварей. Думаю, что больше ни одна группа преследователей так и не решилась выйти за вами.

– Вы правы, командир.

– Интересный ход,– усмехнулся Мороз,– Но я о такой тактике не слышал.

– Никто не слышал, все свидетели на следующую ночь погибли при осаде Катры. Остались – я и он.

– Он?.. И кто это?

– Возвращаемся в лагерь, все к богетам,– подорвался вдруг с места Сийт.– Пиро, задержись-ка.

И ведь не поспоришь с командиром, особенно с таким как алф'рейс Сийт. И как бы

Морозу и остальным не хотелось услышать ответ, пришлось уйти и издали смотреть

как командир тихо, почти не разжимая губ, отдает Пиро приказ. В том, что это приказ никто не сомневался, так же как и в его содержании.

«Алф'рейс понял о ком идет речь и приказал Пиро молчать»,– размышлял Мороз по

возвращению в лагерь.– «Из таких скудных сведений он сумел сделать вывод, значит, этот таинственный стратег кто-то очень известный и командир знаком с его биографией, и он как то связан с той девчонкой».