Андрей Круз - У Великой реки. Битва

– А что ты сделала? – не понял я.

– Метку им сделала. Знаешь, что за облако было? Чистое Зло. Оно сядет на их суда и будет так фонить, что завтра их первый же патруль простейшим магическим детектором засечет. Остановят, полезут обыскивать… а дальше все понятно.

– Ну точно… – сообразив, махнул я рукой. – У патрулей же на любую магию Зла детекторы и право обыскать. А метку твою я до сих пор чувствую, без всяких детекторов.

– А ты думал! Стараюсь, – усмехнулась колдунья.

Действительно, мертвая и холодная аура ее заклинания до сих пор доносилась до меня откуда-то из темноты. Хорошо, если у них своих магов или чувствительных вроде меня нет. Хотя… даже если и есть, то что сделают? Такую метку может снять колдун, по силам не хуже того, кто ее поставил. А по силам с Машей равняться трудно. По знаниям можно, верно, а вот по силе – сомнительно. Останется им либо баржи свои бросать, либо ждать, когда метка развеется. А такая, как у них, развеиваться не одну неделю будет.

В рубку неожиданно заглянула Лари.

– Маш, пойдем, со мной посидишь, – улыбнувшись, заявила она.

– Это зачем? – слегка насторожилась Маша.

Хоть демонесса в последние дни издеваться над ней прекратила, но Маша все еще от нее шарахалась.

– Плещется что-то за кормой. И плывет следом. Прощупаешь, что это такое, – сказала демонесса.

– Ага, иду, – засуетилась Маша.

– Ружье возьми, – сказал я ей, кивнув на один из двух двуствольных «огрызков», висящих на крючках в рубке в комплекте с патронташами. – Мало ли чего, вдруг пригодится.

Маша кивнула и повесила на плечо ружье с патронташем. Если уж Лари что-то подобное заявляет, дело и впрямь может быть серьезным. А вдвоем они, пожалуй, с любым делом справятся, тут я спокоен. Не приведи боги с двумя этими девицами на узкой дорожке столкнуться, демоном и ведьмой. Лари, кстати, вторую двустволку взяла. Правильно сделала.

Женщины ушли, а я опять остался в будке наедине со штурвалом и скупо подсвеченными приборами. Броневые заслонки на переднем окне рубки были раздвинуты, с реки тянуло свежестью и прохладой. Полная луна висела прямо перед глазами огромным белым кругом, заляпанным расплывчатыми серыми пятнами, и лунная дорожка тянулась по покрытой рябью воде прямо от нее к нам, словно приглашая нас подплыть поближе воткнуться в нее носом.

Река была пустынна, тиха, лишь расходился по ее поверхности во все стороны ленивый перестук нашего медленного дизеля. Плескалась у борта мелкая волна, колотясь в обшивку, штурвал под руками слегка вибрировал, у головы слегка покачивалась ручка гудка и свистка, подсоединенного к баллону со сжатым воздухом.

Я посмотрел на хронометр – оставалось еще больше двух часов вахты. Но сна еще ни в одном глазу, и вообще, вести баржу по широкой тихой реке – чистое удовольствие. Фарватер здесь был несложный, хоть и не отмеченный буйками. Глубоко было почти что до самого правого берега, да и к левому с нашей осадкой мы могли бы подойти метров на пятьдесят. А на середине Великой глубины хватало и для морского астраханского броненосца.

Опять вошла в рубку Маша, но не села в кресло, а встала совсем рядом со мной. Так близко, что я ощутил исходящее от нее тепло.

– Что там было?

– Гигантский сом за нами увязался почему-то, – ответила она.

– Это ерунда, все равно не нападет, – махнул я рукой. – Если к нему специально не нырнуть. Просто чем-то заинтересовали.

Я словно невзначай обнял ее за талию, чуть притянул к себе, ощутив, какое теплое и упругое у нее бедро. Она не отстранилась, а просто обняла меня за плечи обеими руками, замерев. Затем шепнула:

– Не отвлекайся от штурвала, никуда я не денусь. А с тобой постою.

ГЛАВА 8,

в которой выясняется, что герой уже не одинокий мужчина в самом расцвете сил, и в которой друзья швартуются в порту Гуляйполя

Нас с Машей с утра никто не будил. Именно так: «нас с Машей». Потому что когда я проснулся в каюте, ее коротко стриженная светловолосая голова покоилась у меня на плече. Которое, кстати, онемело до полного бесчувствия за ночь. Я поцеловал ее куда-то в макушку, потому что никуда больше дотянуться не мог, и попытался выбраться из-под нее тихо-тихо, чтобы не разбудить. Но не смог – она проснулась сразу, обняла меня и повалила обратно, сонно пробормотав: «Куда пошел?» Ее теплые со сна губы впились в мои, руки обхватили за шею. Вот так… неожиданно все.

Затем мы все же из каюты выбрались. Пока Маша еще плескалась в тесном судовом душе, я успел выбраться на палубу, огляделся. Наткнулся на слегка ехидный взгляд Лари, сидевшей на борту свесив ноги, и равнодушные взгляды Орри с Балином, возившихся с чем-то в рубке.

А день был великолепный. Тихий, солнечный, теплый – настоящий конец весны. По такой погоде бы искупаться в первый раз где-нибудь на песчаной отмели, поплескаться в реке. Еще день, другой – и о себе во всей своей красе заявит лето. Просто благодать. Так и плыл бы и плыл вниз по Великой, до самой Астрахани и тамошних джунглей.

– Сколько до Гуляйполя еще? – спросил я у Орри, заглянув в рубку и поморщившись от запаха керосина, в котором они вымачивали какую-то железяку.

– К вечеру будем. Часам к восьми, наверное.

На маленьком столике у него была карта с воткнутыми в нее булавками, на которой лежал большой хронометр в резиновом кольце-амортизаторе. Видать, недавно сверялся наш шкипер с маршрутом.

– Саша, завтракать будешь? – окликнула меня Лари.

– Не говори, что ты уже и завтрак приготовила! – поразился я.

– А ты думал! И вообще, тебе надо силы восстанавливать. И набираться, – двусмысленно улыбнулась она.

– Намек? – с притворной суровостью спросил я.

– Нет, не намек, а прямым текстом говорю – наконец-то сообразил, что делать надо, – уперла руки в боки Лари. – Девочка извелась уже.

Не, ну нормально? Все вокруг все замечают, один я дурак дураком.

– Спасибо за внимание проявленное. А завтракать буду. Чем завтракаем, кстати?

– Ничего особого, чай и белые гренки с сыром и ветчиной. Тут многого не сочинишь: запасы в камбузе явно не пополнялись, – вздохнула Лари.

– Знаешь, никогда не думал, что мне тифлинг готовить будет.

– И чего странного? – поразилась она. – Мы что, от дыма жертвенников питаемся, что ли? Или призываем служащих духов нам кофе варить по утрам?

Так-то оно так, но все же… Не мог я до сих пор представить Лари Великолепную, тварь ночи и создание тьмы, жарящей гренки на сковородке в камбузе. Не укладывалось в башке – и все тут, хоть тресни.

Орри с Балином от завтрака отказались, сославшись на грязные руки, а я отказываться не стал. По трапу на палубу поднялась Маша, на ходу вытирая полотенцем влажные короткие волосы. Лукавый взгляд Лари ее совсем не смутил, к моему удивлению. Она посмотрела на демонессу даже с неким превосходством, отчего та заулыбалась еще шире. Затем Маша подсела к нам на расстеленное покрывало, на котором, как на пикник, расположились мы на завтрак, протянула руку к блюду с гренками и быстро захрустела одним из них, запивая его яблочным чаем из заботливо налитой мною для нее кружки. Затем быстро схватила второй, третий… ну Машу вы уже знаете. И везет ведь – не толстеет.