Павел Алексеев - Алабай

— Светишься сильно, дядька Арес, — смущённая моим вниманием ответила она.

— Ну, какой я тебе дядька? Рано меня к старикам причислять. Зови, как все зовут — Арес. Видишь значит, — поразмышлял немного я, обдумывая, что делать и как поступить, — Вот что, как тебя зовут? Любава? Красивое имя. Не смущайся, правда красивое. И сама ты очень красивая. Вот что, Любава. Ты останешься, вторая твоя подруга пусть ступает домой. Что? Не хочешь? А я и не спрашиваю, хочешь или не хочешь. Иди, давай, а то помогу. Ну, вот. Сейчас, баба Дара, ложись, лечить буду тебя. Давай, давай, ложись.

Переубедив заупрямившуюся старушку, уложил её на лавку и погрузил в сон. А Любаве наказал смотреть, потом рассказать — что видела. А сам, не особо мудря использовал 'высшее исцеление'. Лечить, так лечить. Чем отличается это заклятие от малого или среднего, это своей сложностью и своей энергонасыщенностью. Не знаю, с кем или с чем сравнить, кроме меня тут ни одного такого 'волшебника' нет, но даже я ощутил дискомфорт после его использования. Резкий упадок сил. Впервые использовал, но это стоило того. Лежащая передо мной старушка, из которой чуть ли песок не сыпался, в течение получаса, превратилась в тощую девицу, на вид лет эдак двадцати пяти.

Удивительно было наблюдать это преображение. Казалось, каждая мышца тела, каждый участок кожи жил своей жизнью. Впечатление было такое, как будто ей под кожу запустили миллион муравьёв, которые там копошились и что‑то делали. А что творилось в магическом зрении, так и вообще не описать.

Потрясающе! Сам в шоке, хоть и штормит слегка от потери энергии. Да так сильно, что аж до тошноты. Давно забытое чувство. Крис тут же сообщила, о критическом состоянии и сильном энергетическом истощении.

Любава, так вообще чуть не в обмороке была. Ну, я её понимаю. Если я сам, примерно ожидая какого‑то эффекта, в шоковом состоянии, то каково ей приходится.

Легонько встряхнув её за плечо, подтолкнул к печи и сказал доставать как можно больше еды. Представляю, в каком сейчас голодном состоянии бабуля. Хотя, какая теперь нахрен бабуля. Откормить — и замуж. Срочно замуж! Девица в самом соку, хоть по местным меркам и перестарок. Хотя, пока она девица без сока, выглядит как мешок с костями. Суповой набор. Но вот как откормится…

Разбудил бывшую старушку, выслушал её ругань и отошёл в сторону, глядя как она целеустремлённо кинулась к накрытому столу. Ну, наестся, поймёт. Пока она не в том состоянии, что бы обратить внимание на изменившийся голос, отросшие зубы и лёгкость в теле. По себе знаю, когда голоден — к разговорам и размышлениям не способен. А что уж в этом случае говорить, чувство голода могу только представить. А Любава стояла распахнув глаза и открыв красивые губки, смотрела на сметающую всё со стола 'бабулю'.

Хмыкнув, я поманил её присесть рядом с собой на лавку. Всё также, в лёгкой растерянности, она присела, а я стал её расспрашивать, на счёт дальнейших планов. Сначала, отвечая на автомате, она постепенно пришла в себя и уставилась на меня восторженным взглядом. Выяснив, что клиент не возражает, уложил её на лавку, где до этого лежала Дара. А мысль у меня была простая. Хоть и не было у меня каких‑то знаний или умений, решил попробовать раскачать узлы у Любавы. Сможет накапливать больше энергии, сможет и магичить. А магичка ещё одна, нам не помешает. Ну и Дару потом 'раскачаю', если с Любавой получится.

Начав осторожно закачивать энергию в узлы — накопители Любавы, ощутил лёгкое сопротивление и слегка усилил нажим. Энергоузлы были совсем маленькие, так что даже в моём состоянии, после лечения Дары, я вполне был способен на такой опыт.

— Больно, жжёт, — шевельнулась Любава.

— Спи, — сказал я, погружая её в сон.

А сам продолжил эксперимент. Накачивая, и выкачивая энергию, я всё более усиливал и увеличивал накачку. Постепенно, узлы стали увеличиваться. Заметив, что энергооболочка тревожно мерцает, на время прекратил её мучать и бросил среднее исцеление. Хм… Интересно. Мгновенно впиталось и всё пришло в норму. Тогда продолжим.

Ещё минут пятнадцать я раскачивал ей узлы, периодически отлечивая средним исцелением, потом решил, что пока хватит. Главное, я на правильном пути, интуиция меня не подвела. А теперь, будим молодую магичку.

— Получилось? — сразу спросила она меня и тут же посмотрела на стол, где подметала последние крошки Дара. Кстати, значительно поправившаяся. Это с какой же бешенной скоростью, у неё сейчас метаболизм работает? Столько сожрала… О, в туалет, что ли понеслась. Добежит или не успеет?

— Иди, поешь. Если чего осталось, а я расскажу.

Немного посмеиваясь, глядя, как Любава рванула к печке и как начала греметь посудой, дождался, когда усядется за стол и просветил, на счёт того, что сделал. Проглатывая не пожёванные куски, Любава прошамкала:

— А я и думаю, чего это всё такое разноцветное. Думала, мне кажется. Раньше просто слабый свет видела, а теперь всё разноцветное.

На что я согласно кивнул, коротко пояснив про ауры предметов и магическое зрение. Пообещав попозже, научить, как этим даром пользоваться. Тем временем, в дом резво заскочила Дара и тут же метнулась к столу:

— Что, уже всё съела? Любава, у тебя совесть есть? Бабушка скоро от голода ноги протянет.

Тут я не выдержал и откровенно заржал. Любава, недоумённо смотревшая на Дару, посмотрела на меня и тоже рассмеялась звонким смехом заливая дом. Дара глядя на то, как мы смеёмся, обиженно поджала полнеющие буквально на глазах губы, сказала:

— И как вам не стыдно, над бабушкой смеяться…

Тут я просто не выдержал и упал в хохоте на лавку, следом на стол уронила голову Любава, жалобно всхлипывая от смеха. Кое как, поднявшись, я всхлипывая, сказал:

— Бабушка Дара, ты в зеркало на себя посмотри, потом поговорим. Да не смотри ты так на печь, нету там ничего, сейчас схожу, принесу вам еды. А то две голодные сороки всё подмели подчистую.

С таким вот я настроением и отправился к себе домой, помня, что ещё половина оленя со вчерашнего дня оставалась. Завтра с утра на охоту сбегаю, свеженького принесу. Коротко отчитался любимым, где я и чем занят, забрал мясо, бочонок вина, других вкусностей и вернулся к Даре с Любавой. Там уже во всём разобрались и голая Дара восхищёнными глазами рассматривала, своё помолодевшее, но пока ещё тощие тело. Меня при этом, она ни капли не смущалась. К тому времени, уже стемнело, и Любава запалила коптящие плошки. А я подумал, что надо бы свечей закупить по больше. Не люблю я эти вонючие светильники. Так вот, при таком дрянном свете, Дара пыталась рассмотреть свою задницу в отражении подноса. Я снова не выдержал и рассмеялся: