Ольга Романовская - Дама с единорогом

Мальчик опустился на колени и осторожно выковырял из земли остатки своего обеда. Испуганное выражение лица исчезло — сеньор не тронул коз.

Въехав в деревню, баннерет придержал коня. Нервно всхрапывающий Ветрогон, тяжело дыша, ступал по грязной улице. Испуганные матери торопливо уносили с дороги заигравшихся детей, справедливо полагая, что малышам грозит нешуточная опасность. Взбешённый отказом и оскорблениями Уоршела, баннерет без разбора вымещал свою злобу на ни в чём не повинных людях.

Бешеная скачка несколько успокоила его, он снова выехал на дорогу и крупной рысью поехал к замку.

— Слава Богу, в этот раз обошлось! — с облегчением выдохнул Метью и на своём муле затрусил вслед за господином.

Глава VII

Парадный зал, куда, сопровождаемый хозяином, вошёл граф Норинстан, представлял собой огромное, высотой в два этажа, помещение с массивными балками дубовых перекрытий. Огромные полуциркульные арки делили его на несколько частей, поддерживая тяжёлые своды. Деревянная галерея на уровне второго этажа опоясывала зал с трех сторон. По обе стороны большого камина, над которым был помещён фамильный герб, в стенах высоко над полом были устроены ниши с высокими узкими окнами. Главенствующее место в зале занимал т-образный стол, вокруг которого сгрудились длинные скамьи. У камина стояло дубовое кресло хозяина.

Роланд окинул зал придирчивым взглядом, подошёл к камину и сел в кресло, дожидаясь вышедшего на минутку хозяина. Двое оруженосцев заняли места по обе стороны от него; ещё один оруженосец и пажи остались в караульне, а затем перебрались ближе к кухне.

Войдя, Джеральд мысленно не преминув заметить, что гость ведёт себя, как хозяин, — без приглашения занял его место. Пришлось сесть на скамью.

Они обменялись немногословными приветствиями и замолчали, испытующе глядя друг на друга, словно пытаясь понять, что каждый из них из себя представляет.

Слуги, между тем, расставляли на столе холодные закуски.

— Прошу к столу! Надеюсь, Вы не откажитесь от скромного угощения?

— Не откажусь, — усмехнулся граф и сел за стол.

Когда и хозяин, и гость отдали должное желудку, пришло время для разговора.

— Я слышал, — Уоршел, как хозяин, заговорил первым, — Вы жили во Франконии.

— Да, недолго, — сухо ответил Норинстан. — И что с того?

— Ничего, — тут же стушевался хозяин. — Какие новости при дворе?

— Поговаривают, что Ллевелин ап Груффит в очередной раз отказался принести королю оммаж. А ещё ходят слухи, что он собирается послать людей за Элеонорой де Монфор.

— А что король?

— Какое ему дело до притязаний какого-то князька, когда речь идет о сестре бунтовщика и изменника? А почему Вас это так интересует? — подозрительно нахмурился граф. — Я слышал тут, на границе, кое-кто ещё питает надежды…

— Прекрасные в округе леса! — Барон поспешил переменить тему: не дай Бог, заподозрят в каком-нибудь заговоре, благо сейчас их хватает! — Без лишнего хвастовства могу сказать, что ни у кого из соседей нет столько дичи, сколько у меня.

— Да, здешние леса недурны. И дичь в них отменная, особенно лани.

— Но в моих угодьях нет ланей, Вы что-то напутали.

— Отнюдь, — усмехнулся Роланд, — здесь водятся лани с длинными волосами, которые так и норовят убежать при появлении охотника.

— Лани с длинными волосами? Я ничего не понимаю…

— Я имел в виду девушку, которую мельком видел на крыльце. Это Ваша дочь?

— Да, это моя дочь, Жанна, — недоумённо ответил барон и поспешил добавить: — Она ездила раздавать милостыню. Хотите, она принесёт Вам эля или вина?

— Не стоит. Достаточно бросить один взгляд на красавицу, чтобы понять, что она прекрасна. — Это была избитая фраза, но ничего другого на ум графу не пришло. Подобный комплимент, сделанный дочери провинциального барона, должен был польстить её отцу.

— Что задумал этот граф? — нахмурился Джеральд. — Сразу видно, не из наших — только валлийцы так ухмыляются.

— Ваша дочь помолвлена?

— Нет. Где же мне найти в этой глуши хорошего жениха? — вздохнул барон.

— Жаль, очень жаль. Такая девушка могла бы составить счастье любого. Её бы хорошо приняли при дворе.

— А Вы женаты? — В душе Уоршела затеплилась надежда наконец-то пристроить дочь. С самого её рождения он лелеял мечту удачно выдать свою любимицу замуж, а удачное замужество в его представлении состояло из трёх частей: знатности и богатства жениха, а так же возможности дать за дочерью как можно меньше приданного. Правда, после смерти сына последнее условие уже не имело смысла и за ненадобностью было отброшено.

— Нет. Надеюсь, мне посчастливиться найти в этих краях достойную невесту. Вы не знаете какой-нибудь добродетельной девушки из хорошей семьи? С приданым, разумеется.

Жанна была своенравна и умудрилась отвадить от себя всех женихов, которые приезжали к ней свататься, и Джеральд просто не знал, что с ней делать. Когда она была моложе, настаивать на её замужестве с кем-нибудь из соседей барон не хотел, так как придерживался не самого высокого мнения об их достоинствах; теперь же, когда дочь медленно, но верно подходила к опасному для невесты рубежу, он боялся, что года через три список претендентов на её руку будет исчерпан. И тут судьба посылает ему богатого холостого графа. Барон просто не мог упустить такой шанс.

Почти две тысячи фунтов в год — такие деньги в голове не укладываются! Холостой граф, который, кажется, к нему расположен. Но с чего же начать?

— Мне говорили, тут неподалёку есть такая одна девица. Как же её зовут? Мелисса… Мелисандра Гвуиллит.

— Мелисандра Гвуиллит? — Джеральд чувствовал, буквально осязал, как уплывают из его рук деньги потенциального зятя. Семейство Гвуиллитов богаче его, граф выберет Мелиссу. Но выберет ли, если он предпримет кое-какие меры? — Валлийка?

— Это не имеет значения, я сам наполовину валлиец.

Да, это был не тот довод. Но нельзя же допустить, чтобы его дочь снова обошли!

— Но она не очень-то и красива, милорд, в прошлом году лицо покрылось оспинами. К тому же, у Мелисандры Гвуиллит есть один существенный недостаток.

— Какой же?

— Она бесплодна. — Барон лгал, не заботясь о сохранении добрососедских отношений с Гвуиллитами: в таких делах у каждого свой интерес. — Она старше моей дочери, уже вошла в материнский возраст, но вряд ли чем-нибудь сможет порадовать супруга.

— И кто же Вам наговорил такого?

— Да её отец. Один из женихов попросил освидетельствовать её на этот предмет…

— Жаль, очень жаль! — вздохнул Норинстан. — Выходит, я напрасно сюда приехал.