Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

Яркий свет солнца ударил ей в глаза. Полуослепшая, Лорбаэн старалась не оглядываться по сторонам, пока они шли через лагерь завоевателей. Вокруг мельтешила солдатня, она кожей чувствовала на себе их взгляды. За их спинами зубоскалили, каждая шутка пошлее другой, и все были правдой. Галак игнорировал все, она с трудом старалась следовать его примеру, но чувствовала, как краснеют ее щеки. Еще немного, и она бы сдалась. Но так же быстро, как началось, все это оборвалась за полой шатра темника.

Шатер был меньше, чем у графа, и гораздо проще. Галак указал ей на кровать. Она села, не сбрасывая плаща.

-Что же мне с тобой делать? - вслух подумал он. Похоже, он привык говорить сам с собой.

-Не знаешь, что ли? - прошипела Лорбаэн. Неизвестно откуда пришло знание того, что уязвляет мужчин сильнее всего. За прошедшую ночь она сильно повзрослела, сама еще об этом не ведая. - Как выторговать, знал, а как трахать, не в курсе? Твой граф в этом плане куда более сообразительный, хоть и моложе.

Во взгляде Галака она прочла грусть.

-Я же не извращенец, девочка, как его сиятельство. И детей не насилую. У меня дочка твоих лет.

Махнул рукой на кровать и отвернулся.

-Будешь спать здесь. А мне и земля мягка. Надо бы тебе найти, чего одеть. Где ты жила в городе?

Опешившая, она объяснила.

-У меня там осталось второе платье и кое-что по мелочам из одежды. Нет, родных в городе у меня нет, - предвосхитила она его второй вопрос. - кроме младшего брата, но где его теперь искать? Да, в моих вещах есть пояс, в нем - золото. Хочешь, возьми себе.

-Не надо мне твоего, - Галак покачал головой, все еще избегая на нее смотреть. - Тебе больше понадобится, когда уйдешь. Но сейчас я тебя никуда не отпущу. Пропадешь ни за что.

Не хотела она ему верить. Не могла, в голове ее и так все перевернулось. Легче было верить во что-то одно. Либо все люди хорошие, либо подонки - все. В подонков ей сейчас верилось больше.

-Ты тут особо не разлеживайся, - наставил ее Галак, уходя. - войско скоро выступает. Как звать-то тебя?

-Лорбаэн, - ответила девочка.

-Жди, Лорбаэн. Я скоро, - он ушел, оставив ее одну.

Она легла на кровать, чувствуя, как напряжение оставляет ее, как снова наворачиваются на глаза слезы. Нельзя было так... неправ темник, ужасно неправ. Пусть уж все будут сволочами, зачем опять эти ложные надежды, к чему? Чтобы снова обмануть?

Зачем он спросил ее имя? Имя важно тем, кому важна ты. Разве все так и есть?

Она смотрела, как тонкий лучик солнца прокрался сквозь узкую щель в полах шатра, шевельнул светом травинку. Ей было уютно здесь, вопреки всему. Появился человек, которого она могла не бояться, и место, где была в безопасности. Она ничего не могла с собой поделать - ей все это было необходимо.

Необходимо, чтобы не рухнуть в пропасть, полную мрака. В бездну, откуда не возвращаются людьми.

Через пару дней она уже не смотрела на всех затравленным зверем - освоилась. Галак так и остался с ней добр и заботлив, даже привез из города все ее убогое имущество. Графа же Гисса она в первые дни почти не видела. Да и не сильно он был страшен при свете дня - так, человечишка, даже ростом не вышел. Ненависть к нему дополнилась презрением.

Нет, бесчестья она не простила. Или что оно там было, той ночью. Ведь бесчестье - это в первую очередь взгляды сородичей, их слова за спиной, их отвержение. Сородичей же у полукровки не было.

Или, напротив, было вдвое больше положенного. Два народа породили ее, оба отказывались задерживать на ней взгляд дольше, чем на уличных отбросах. Узы, связывавшие ее с арденами и миакрингами, были несколько иного рода, чем чувство принадлежности человека к народу, с одной стороны, и чувство собственности народа на человека, с другой - а именно такие отношения и порождают понятия типа 'чести'. С ней же было иначе. Оба северных народа испытывали к ней нечто похожее на ощущения маленького нашкодившего ребенка: порой им было стыдно, временами - тому примером Длух и компания, - их забавлял свой проступок, в большинстве же случаев они предпочитали не замечать того, что натворили. Тем более что трепка от родителей им не грозила - они сами были и родителем, и ребенком, сами себе сказали, что смешивать кровь Старших и Младших - плохо, и сами наказали себя за провинность.

Лорбаэн относилась к ним, Старшим и Младшим, куда проще. Всех их она равно ненавидела.

В те дни она с трудом могла вспомнить тех, к кому ненависти не испытывала. Но эти рассуждения успокаивали ее, помогали держать себя в руках не меньше, чем забота Галака.

Армия графа Гисса покинула Гирис в то же утро. Лорбаэн досталось место в обозе - Галак устроил ее в один из фургонов, пообещав позже найти ей лошадь. Фургон ограничивал обзор до узкой прорези в холсте, но уже на выезде из города возница предложил ей перебраться вперед, на козлы.

-Веселее ехать будет, - объяснил он на языке алагоров. Лорбаэн поняла его прекрасно: родители обучили ее и Рава своим родным языкам, в школе ей преподавали алагорский, являвшийся для дессалиев Кагониса языком высокой культуры и всего такого прочего. Собственно дессалийский она знала с малых лет - это был язык Кагониса, - а со временем выучила и несколько его диалектов, от агротского до истонского.

На всякий случай она села как можно дальше от возницы. Он заметил и рассмеялся.

-Не боись. Шуганая ты, как я погляжу. Сказал же: не боись. Меня Галак-темник предупредил, чтобы не трогал. Я ж не рехнулся еще, чтобы Галаку поперек становиться.

Лорбаэн немного расслабилась и огляделась. Гирис пылал разгорающимися пожарами, недалек был тот час, когда огонь охватит весь город, каменный снаружи, но деревянный изнутри. Ветер доносил до нее запах дыма, и дым отечества был ей сладок. Не дым труб, печей, очагов. Дым горящего жилья.

-А что, граф не собирается владеть этой землей? - спросила она возницу. Тот оглянулся на город и сплюнул.

-На кой она графу, твоя земля? Его сиятельство сюда карательным походом идет, супротив арденов. Ты не арденка часом? Они, их сиятельство, арденов страх как не любят - не знаю уж, за что, но факт. Благородные у них причины, древние. А земли здешние - гори они алым пламенем. Не нать нашему графу такие дальние владения. Они больше на престол аглайльского герцога метят. Вот вернется из похода победителем - вот увидишь, враз усобицу начнет.

-Для этого надо сначала вернуться победителем.

Возница распахнул на нее зенки.

-Ты что, сомневаешься? У нашего графа пять с лишним тем войска, из них две тьмы - гиссанские алагоры. В этой вашей гребаной Сиккарте, поди, столько и народу-то нет.

-Это не моя гребаная Сиккарта. Я родом из Кагониса.