Владимир Васильев - Ведьмак из Большого Киева

— Кто вы, черт побери, и что вы делаете в моем доме? — сердито спросил орк, которого назвали боссом.

— Мы — официальная группа правительства Большого Киева. В вашем доме мы заночевали, поскольку нигде не увидели запрещающих знаков или формул. Сейчас мы собираемся освободить помещение; смею заверить, что никакого ущерба не нанесено. Прошу убрать оружие и позволить нам покинуть дом.

Орк несколько секунд мрачно глядел на Вольво.

— Официальная, значит, группа? — сказал он протяжно. — В моем доме? Да имел я вас во всех видах! Платите десять косых — и проваливайте. А иначе — придушу всех как котят!

— Десять? — Вольво нахмурился. — Ночлег в гостинице обошелся бы всем нам всего в триста гривен. Не заставляйте меня злиться, уважаемый.

Орк захохотал. Потом вдруг молниеносно выхватил револьвер у соседа из-за пояса и собрался выстрелить, но Иланд на соседней крыше опередил его. Орк с проклятиями выронил револьвер и прижал простреленную руку к животу.

И тут началась пальба. Мотоциклисты, стоящие напротив крыльца, полегли в первые же несколько секунд. Вольво и его группа укрылись в доме, но Банник и Лазука, безжизненно глядя в никуда, остались на окровавленных досках.

Команда понесла первые потери.

Трыня из окна второго этажа саданул по толпе на дороге из металлорезки. Четыре раза подряд. Огненный смерч пронесся по улице; с десяток мотоциклов взмыло в воздух и, беспорядочно вертясь, разлетелось в стороны, калеча и убивая всех на своем пути. Раскаленный асфальт встал дыбом и искрошился смертоносным дождем. Уцелевшие двухколесники спешно отлавливали своих двухколесных монстров и спешили прочь; обезумевшие мотоциклы без седоков бесцельно метались в дыму, налетая на живых и друг на друга.

Пард выскочил в коридор; за ним Гонза. Гонза сразу же поспешил в прихожую, а Пард на миг задержался у двери в комнату Вольво. Ему показалось, что там кто-то тихо вскрикнул. Женским голосом.

Иней. Больше некому.

Он рывком отворил дверь и нырнул в проем, держа пистолет наготове. Но что-то он не рассчитал: мощный удар в лицо не дал ему выпрямиться, за первым последовал второй, третий, четвертый… Пард сбился с темпа и никак не мог обрести опору. Каждый удар отбрасывал его назад, пока его не внесли в сортир и не захлопнули дверь. Пард въехал затылком не то в стену, не то в водопроводные трубы, и последнее, что он запомнил перед тем, как погрузиться во тьму, это трое в коже и джинсе, заталкивающие Иней в люк посреди комнаты. Иней брыкалась, но это не помогало. Напавшие были сильнее ее.

Хлопнула дверь, перед глазами расцвел пестрый цветок из разноцветных огоньков, и Пард отключился.

14

Тупунгато — Охос-дель-Саладо

Кто-то упорно хлестал его по щекам, но лицу и груди почему-то было все время холодно. В голове гудело, однако звук этот казался каким-то бестелесным и далеким, и отчего-то Пард был уверен, что к окружающему миру он никак не относится.

Потом гул поутих, но совсем не исчез. Отполз куда-то в глубь сознания.

— Сотрясение мозга, — сказал кто-то голосом Иланда. Наверное, это и был Иланд.

— Когда он очнется?

Спрашивал Вольво.

— Может быть, сейчас, а может быть, и завтра. Все зависит от того, как сильно он ударился.

Пард напрягся и открыл глаза. Мир словно бы вертелся вокруг некой произвольной точки в пространстве, а эта точка вдобавок плыла куда-то вдаль.

— А-апфф… — Пард силился сказать, что он очнулся, что он все слышит, но тело слушалось неохотно.

Впрочем, уже через минуту мир стал вращаться медленнее, и Пард с помощью Иланда сумел сесть. Голова неприятно ныла, и вдобавок ссадина на затылке болезненно пульсировала. Каждый толчок отдавался в сознании, как удар колокола: «Бумм… Бумм… Бумм…»

— Он приходит в себя, шеф, — сообщил Иланд.

— Вижу.

Пард тряхнул головой, отчего боль усилилась, но зато сознание очистилось от значительной части тумана.

— Макрель его через пролив! — пробормотал Пард, отчего-то вспомнив непонятное ругательство николаевских приятелей-яхтсменов. — Башка-то как болит!

— Что здесь произошло? — жестко спросил Вольво. — Где Иней?

Пард огляделся. Там, где недавно зиял черный квадрат открытого люка, мирно покоился цветастый ковер; в выбитом окне головой и плечами наружу замер труп в окровавленной джинсовой куртке и кожаных черных штанах. Похоже, один из мотоциклистов собирался удрать через окно, но его в процессе бегства пристрелили.

— Уберите ковер, — сказал Пард, удивляясь слабости собственного голоса.

— Ковер? — брови Вольво удивленно поползли вверх. — Какой ковер? Где Иней, я спрашиваю!

Бюскермолен, не дожидаясь приказа, согнал всех с ковра и потянул за край. Когда обнажился закрытый люк, все, кто присутствовал в комнате, разом выдохнули.

— О как!

— Тьфу, зараза!

— Шахнуш тодд!

Вольво наконец прозрел:

— Вот оно что…

Бюскермолен уже открывал люк.

— Подвал, шеф! — сообщил он, заглянув внутрь.

Из люка бил слабенький свет — наверное, где-то далеко светила лампа.

— Пард, расскажи все, что видел, — велел Вольво.

— Я услышал крик Иней, когда выскочил в коридор, — отозвался Пард. — Слабый такой, словно ей рот зажимали. Сунулся сюда, елы-палы, даже пикнуть не успел — дали по роже раз десять, и приземлился я в сортире. Головой, кажется, приложился… Дальше не помню. Иней вроде в люк заталкивали.

— Понятно, шеф, — вмешался Иланд, указывая на прикорнувшего на подоконнике мотоциклиста. — Этот прикрыл люк ковром и хотел в окно свалить, да не успел.

Медлить Вольво не собирался. Не в его правилах было медлить: когда перестаешь успевать за событиями, теряешь над ними контроль.

— Шевелись!

Вольво вытащил пистолет и исчез в подвале. Иланд, Вахмистр, Бюскермолен, Роелофсен и Зеппелин последовали за ним.

К Парду подошел Гонза. Он был хмур и раздосадован.

— Не везет нам, друже… Аж злость разбирает.

Пард поморщился и осторожно потрогал горячий затылок.

— Болит? — сочувственно спросил Гонза.

— А ты думал? — грустно ответил Пард. — Как я так лоханулся, сам не пойму…

Гонза некоторое время изучал физиономию Парда.

— М-да. Ну и рожа у тебя, братец! Ты точно помнишь, что кулаком били, а не кувалдой?

Пард ощупал онемевшее лицо и понял, что вместо лица у него сплошной опухший синяк.

— Тьфу ты… Долго я валялся-то?

— А когда ты вырубился?

— Как сверху из металлорезки палить начали. Через минуту примерно…

— Через минуту? Тогда минут десять.