Юлия Фирсанова - Возвращение

– Умница!

Жеребец ласково заржал и снова лизнул меня в щеку.

– Неужто он все слова понимает, – покачал головой Кейр.

– Не знаю, как насчет детальной расшифровки речи, – откликнулась я, – но, думаю, мои желания и настроения чувствует и старается помогать. Прямо настоящий волшебный конь, любую Сивку-Бурку за пояс заткнет вместе с Коньком-Горбунком!

– Так ты ж магева, Оса, – не видя в этом ничего удивительного, беспечно пожал плечами Лакс.

– Ага, и волшебный конь положен мне по рангу! – довольно согласилась я, шутливо подергав Дэлькора за косичку гривы, обихоженной Фалем. – Значит, выбираемся на дорогу и – вперед, к Ланцу?

– Если он в двух третях дневного перехода, до ночи мы в город не поспеем, – предупредил Кейр, успокаивающе похлопывая своего перетрусившего от телепортации скакуна по крупу. – Коней гнать ни к чему. Проедем до сумерек, а там на ночлег встанем в деревне, а коли захочешь, в лесу.

– Голосую за лесной бивуак, расположенный подальше от населенных пунктов и жаждущих магического спецобслуживания жителей! – тут же выпалила я, представив, в какой бедлам превратится обыкновенная стоянка, если придется отмахиваться не от комаров, а от настырных обывателей, которых в силу магевских обязательств даже нельзя послать на хутор ловить бабочек. Отмазка: «Приходите завтра, а нынче у меня голова болит!» – не подействует. Да и стыдно, честно говоря.

Тем паче что отныне, когда вместительный сундук с багажом загадочным образом обрел талант превращаться в шкатулку, сохраняя прежнюю емкость, мыкаться по населенным пунктам ради комфортного ложа не было необходимости. Свой мягкий тюфяк из фургона балаганщиков я тоже ухитрилась засунуть в сундучок вместе с одеждой. А против еды с запахом дымка никогда особенно не возражала, я вообще нечасто возражала против еды, которую готовил кто-то другой, пусть и не повар из ресторана. Вот если б еще и посуду мыли!

Решительно противиться никто из спутников не стал, наверное, свежи были в памяти мухоморы, поданные на обед в харчевне и показавшиеся аппетитными лишь гурману-сильфу. К тому же повторюсь, мужчинам ночевки на свежем воздухе были куда привычнее, чем мне.

Придерживаясь руководящих советов донельзя важничающего сильфа-разведчика, наша команда споро преодолела холмистую равнину у речки, пересекла лесополосу и выбралась на Грацский путь. Дорога была поуже, чем тракт, и не такая обихоженная, но кустики по обе стороны вырубались весьма тщательно. Если б кому-то потребовалось сделать «зеленую остановку», пришлось бы, отбросив цивилизованную стыдливость, устраиваться в низкой поросли на виду у случайных проезжих или пробираться к лесу.

На мое счастье, движение на пути было не особенно интенсивным, и никто из встретившихся нам путников не попросил о колдовской помощи, то ли не нуждались, то ли вид трех вооруженных мужчин в моей «свите» отпугивал любопытствующих попусту. Я даже немножко загордилась.

Летнее солнце долго не желало скатываться к горизонту, мы ехали до тех пор, пока оно не начало играть в прятки в верхушках деревьев. Только тогда Кейр решил, что пора делать привал, и пронырливого Фаля отправили на поиски подходящего местечка.

Малыш, подбодренный близостью вожделенного ужина, мигом отыскал неподалеку от дороги небольшую полянку на пригорке в лесу, ниже которого бежал крохотный ручеек. Кейр попробовал воду, признал ее пригодной для пития, провел прочие ритуальные действия по рекогносцировке местности и объявил привал.

Честно сказать, хоть волшебный мой конь и облегчал поездку, усталость все равно брала свое. Я с облегчением покинула седло и, обхватив гладкий ствол ближайшего дерева, напоминавшего по формату березу с красным отливом ствола и слишком темной зеленью мелких треугольных листьев, со смаком потянулась. Что-то захрустело. То ли позвоночник, то ли сухой хворост под ногами, все-таки, наверное, хворост.

Расседланные лошади мирно пощипывали листву с ближайших кустов в нескольких метрах от поляны, Дэлькор бродил, где желал. Лакс разжигал костер, Кейр и Фаль шуровали в поклаже, собирая снедь к ужину, причем телохранитель по большей части пресекал попытки сильфа начать немедленную дегустацию продуктов, а Гиз отправился рубить ветки на лежанки, ибо матрасы на всю компанию в сундук не вмещались.

Сумерки только опускались на лес, и даже среди деревьев было довольно светло, куда светлее, чем ночью, когда без фонарика и тропинку к туалету не сыщешь, да и сам домик уединения тоже. Я спустилась к ручейку сполоснуть руки и лицо. Путешествие по пыльной дороге никого еще не делало чище. Густая трава хорошо держала влажную почву, та хоть и чавкала под ногами, но ступни не засасывало. Примяв маленький кусочек травы у самого ручья, присела на корточки.

Свежая вода, пахнущая лесом, а не постылой хлоркой, даже холодная по-другому, не так, как в кране, когда на месяц отключают для ремонта в котельной горячую воду, наполнила ладони. Я довольно зафыркала, плещась под птичий пересвист и мирное журчание ручейка. Блаженство!

На несколько минут меня полностью поглотило это нехитрое занятие, а когда я в очередной раз отняла руки от лица и тряхнула головой, кто-то совсем рядом со мной тяжело вздохнул. Я посмотрела прямо и ойкнула. На противоположенном берегу ручья, то есть через тонкую, сантиметров в тридцать, полоску бегущей воды, сидел огроменный, цвета соли с перцем, пушистый волчара и терпеливо, с какой-то философской тоской в диком голубом взоре смотрел на меня. Может, ждал, когда я хорошенько помоюсь, чтобы скушать чистую? Хотя вроде бы летом звери на людей нападать не склонны, поскольку другой, более вкусной и доступной дичи навалом. Но вдруг мне попался особо чистоплотный гурман-людоед?

Почему-то я совсем не испугалась такого соседства. То ли окончательно обнаглела от магевского чувства полной безнаказанности и власти над собственной судьбой, то ли интуиция, на полную катушку действующая в этом мире, настойчиво утверждала, что зверь неопасен, во всяком случае, неопасен мне здесь и сейчас.

Громадный зверюга, в холке достающий мне, по крайней мере, до пояса, если не выше, снова вздохнул совершенно по-человечески и моргнул.

– И чего тебе нужно, приятель? – наобум спросила я, не зная, как наладить контакт с диким животным.

Тот поерзал в густой траве, особенно сочной и высокой по берегам ручья, поднял левую лапу и вытянул ее в мою сторону. Конечность волка в нижней трети плотно охватывала какая-то железная фиговина.

«Капкан!» – подумала я. «Хвала Творцу, догадалась, тупица!» – наверное, подумал волк.

– Так ты, бедняга, угодил в капкан и хочешь, чтобы его сняли, – уяснила суть драматической ситуации, ради которой животное преодолело врожденную осторожность вкупе с инстинктом самосохранения и явило себя человеку. – Ну давай посмотрим, что можно сделать.