Евгений Щепетнов - Дикие земли

— Я слышал тебя. Я так понял, что у вас тут три племени? А почему ты говоришь за всех?

— Меня выбрали старшим вождем, поэтому я говорю за всех. Так что по моему предложению?

— Наша земля богата, она прокормит множество отар овец, стада коров и табуны лошадей, но кто тебе сказал, что вам будет позволено селиться здесь на ваших условиях?

— Каковы же ваши условия? — нахмурился Амбрад.

— Вы входите в империю орков, где правлю я, Великий вождь, а в империи нет никаких отдельных племен, есть только орки, великое племя. Вам будут выделены пастбища, где ваши стада будут пастись вместе со всеми, вы будете жить по нашим законам. Если откажетесь — все те, кто поднимет на нас оружие, будут уничтожены. Вы, наверное, издалека пришли? Вы слышали когда-нибудь о Великом вожде, о Великом белом шамане?

— Нет, не слышали, — еще больше нахмурился Амбрад. — Не думаю, что мы пойдем на ваши условия. И сомневаюсь, что вы сможете нас одолеть, — у нас тысяча пятьсот бойцов, по три на каждого вашего, и, даже если вы обладаете хорошим оружием, вас не хватит, чтобы нас остановить. Так что еще раз: или мы договариваемся на наших условиях, или будет битва!

— Послушай, Амбрад, вот перед тобой Великий белый шаман. Он может вызвать демона, может поднять ваших же мертвых и напустить их на вас, может сжигать вас огнем и замораживать, как столбы. Мы убьем вас всех, всех, кто выйдет с оружием на бой, вы этого хотите? Вы же шли, чтобы найти спокойное будущее, чтобы у ваших семей всегда была пища и кров — мы дадим вам это. Зачем вам погибать? Последняя наша битва закончилась тем, что погибло восемьсот воинов врага, это было всего несколько месяцев назад. Те, кто остался, теперь стоят тут, в наших рядах. Зачем вам губить воинов, которые могли бы занять почетное место в нашем общем строю, получить лучшее оружие, обеспечить свои семьи?

— Ты хочешь меня запугать? У нас тоже есть великий шаман. И возможно, он сильнее вашего шамана. И воинов у нас больше. Так что мы откажемся от твоего предложения.

Я слушал этот разговор и думал. Ну все, переговоры зашли в тупик. Этот тупоумный вождь все равно сведет дело к резне. Впрочем, а такой ли он тупоумный? Он встречает какое-то войско, в три раза меньше, чем у него, у него есть какой-то шаман, видимо, сильный, раз он так уверен в его мощи, — почему он должен верить первому встречному?

— Я вынужден прервать ваш разговор. Я — белый шаман. Скажи, Амбрад, что могло бы тебя убедить в том, что мы не обманываем и сильны так, как говорим? Может, какой-то поединок или еще что-то? Может, давай так: сойдутся два лучших воина — кто выиграет, того и правда? Ну ведь не хочется вас убивать! Нам нужны бойцы, нужны ремесленники, нужны скотоводы, ну чего вас так упорно тянет подраться? Почему ты упрямо не хочешь верить в то, о чем мы говорим?

— Ты шаман? — с оттенком презрения сказал Амбрад. — По тебе не видно, что ты шаман. Шаманы одеваются так, что видно издалека — идет шаман. А ты даже на воина не похож. Поединок, говоришь? Хорошо. Давай устроим поединок — ты с моим шаманом. Если победишь, мы снова поговорим.

Я обратил внимание на слова чужого вождя: «победишь» — «поговорим». Этот болван рассчитывает, что его шаман выиграет схватку, а потом воодушевленные победой воины сметут наш заслон. Красст, видимо, тоже обратил внимание на его слова, потому переспросил Амбрада:

— Давай-ка еще раз про бой шаманов. Если побеждает твой шаман — что будет? Если победа моего шамана — что будет?

— Если побеждает мой шаман, мы остаемся на этих землях, и вы нам не препятствуете. Если побеждает твой шаман… мы подчиняемся тебе. Только мой шаман еще ни разу не проигрывал в битве, так что подумайте, прежде чем решиться. Хотя… ваше дело. Мы уезжаем к нашим воинам, ждем вашего ответа. Но долго ждать не будем…

Амбрад повернулся и поскакал к рядам соплеменников, а мы поехали к своим. Красст озабоченно спросил:

— Ты сможешь победить их шамана?

Я непроизвольно усмехнулся:

— А я знаю, что ли? Может, там монстр какой-то, а не шаман. Ясно дело, не позволю себя убить… по крайней мере постараюсь это сделать. Вроде как не впервой… выхода-то больше нет. А пришли-то они очень издалека. Здесь, в радиусе километров двести, все знают о нас и не сунутся к нам, а эти очень издалека.

— Да, я даже узоров таких не знаю… и речь у них какая-то странная, здесь такой нет, — задумчиво протянул Красст. — Но не о том говорим. Ты должен наверняка убить этого шамана, иначе крови будет море! Конечно, мы не дадим им тут обосноваться, даже если они тебя убьют, — все равно нападем, зачем мне тут под боком чужое поселение?

— А как же договоренности, как же честь воина? — прищурился я ехидно.

— Какая честь воина?! Они пришли в мой дом и распоряжаются тут! Это для простых воинов разговоры о чести, а я должен думать обо всем народе. Бесчестье я возьму на себя. А если с помощью поединка мы сможем сократить количество погибших, значит, так и будет, и это хорошо. Береги себя.

— Поберегу, — хмыкнул я, — сам не хочу…

Мы подъехали к своим, и я вкратце объяснил друзьям, что происходило, потом спешился и под их негодующие вопли о том, что пошли они с их поединком туда-то и туда-то, отправился в сторону вражеского войска.

Остановившись посередине между нашими линиями, я усилил заклинанием голос и громко на всю округу оповестил:

— Я Великий белый шаман, я вызываю вашего шамана на бой. По договоренности с вашими вождями, если я побеждаю, то вы будете подчиняться нашему Великому вождю и станете с нами одним народом, если я проигрываю бой — поступаете так, как хотите. Выходи, шаман!

Ряды противника раздвинулись, и через них вышло непонятное существо — покрытое шерстью, как леший, на голове рога, а по всему телу звенели кусочки металла, что-то вроде эоловой арфы, продававшейся во всех подарочных магазинах… или как там ее называют, хрен ее знает.

В общем, все эти кусочки металла звенели, брякали, издавали мелодичный звон — действительно, как сказал Амбрад, было видно, что идет шаман. Не сразу я догадался, что рога на голове были частью некого капюшона, как и шкура быка, накинутая на плечи и свисающая в виде плаща.

Я присмотрелся и от удивления присвистнул — это была женщина! Толстая, как снеговик, с засаленными длинными волосами, свисающими из-под капюшона пучками пакли, маленькими глазками, спрятанными в складках жира.

Она смотрела на меня, помаргивая, и вдруг мелодичным голосом, не вяжущимся с ее карикатурной внешностью, спросила:

— Ты так хочешь умереть, белый? Ты не похож на идиота, уходи, пока есть время! Я отпущу тебя.

— Послушай, я не знаю, как тебя звать, — эти воины идиоты, им лишь бы подраться, а я не хочу, чтобы проливалась кровь, послушай, что мы им предложили и что здесь задумано сделать!