Молка Лазарева - Фрейлина немедленного реагирования

И посреди всего этого пищевого конвейера на стуле расположилась она!

Тетей Маней у меня бы язык не повернулся ее назвать. Явно высокая,

очень статная, с точеным подбородком, брюнетка, с первыми признаками седины и наступающих морщин. Одетая в черное бархатное платье, которое ну никак не походило на поварской наряд. В правой руке женщина держала книгу, которую неотрывно читала, левой же, не глядя на происходящее,

дирижировала, управляя этой огромнейшей кухней. Только сейчас я обратила внимание, что даже самыми мимолетными движениями пальцев она подчиняла и контролировала все происходящее, начиная от маленького ножика, который ковырял глазки у картошки, заканчивая огромным чаном с местным аналогом борща.

"Вот вам и тетя Маня!" — офигела я. Мне представлялась деревенская милая бабушка, а здесь же филиал более старшего варианта Трои. —

"Интересно, а хлыста у нее нет? Хотя такой даме и поварешки с лихвой хватит!"

— Здрасте, — робко поздоровалась я.

Женщина мгновенно отвлеклась от своих дел, книга была захлопнута,

ножи и ложки замерли, а затем плавно опустились вниз на столешницу. И

только плиты продолжили варить и жарить в штатном режиме.

Тетя Маня смерила удивленным взглядом сначала меня, потом Глеба,

затем снова меня. И эмоция праведного негодования захлестнула ее:

— Ох, вы ж ироды! — на старческий манер возмутилась она, — Заморили дитятку голодом!

Книжка была окончательно отброшена, как более не интересующая, а женщина подскочила ко мне и принялась придирчиво сначала ощупывать мои щеки, а потом и бока…

"АААА, щекотно!" — орала в голове шиза.

— А ты, зельевар, недоделанный! — наехала тетя Маня на Глеба, — Ты‑то куда смотрел, когда дитятку не докармливали?! Ты ж посмотри, какая худющая,

кожа да кости, а глаза‑то, глаза… А мешки… Мне ж картошку в меньшей фасовке привозят. И сам хорош! Гляди, до чего себя довел!

Я стояла в шоке от такой реакции. Нет! Троей в будущем тут явно даже и не пахло… Передо мной стояла реальная тетя Маня, классическая, добрая,

сердобольная…

В следующие десять минут мне даже пикнуть не дали, Глебу, кстати, тоже.

Маня усадила нас в преподавательской столовой и, руководя на свой дирижёрский манер, заставила огромное блюдо с жареной курицей, тарелку с пирожками и кувшин с компотом вылететь из кухни и приземлиться перед нами.

"Ну я же говорила!" — Эльвира просто плавала в довольном киселе своей значимости и незаменимости, — "Еда — а-а!"

— Кушай — кушай, деточка! — ласково погладила меня по голове Маня, едва мне стоило вцепиться зубами в куриную ножку. — И ты, Глебушка, кушай!

Зельевара по голове повариха гладить не стала, просто убедилась, что пищу он поглощает с не меньшим аппетитом, чем я, и только после этого удалилась в свою обитель.

— Глеб, а для кого она столько готовит? — не удержалась от вопроса, едва дверь на кухню закрылась. — У нее же там еды на роту солдат хватит! А здесь вот никого! — я обвела рукой пустующую столовую.

Зельевар усмехнулся.

— Эль, тут все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Я смерила мужчину вопросительным взглядом и, отодвинув обгрызенные куриные косточки в сторону, потянулась за пирожками.

— Тетя Маня даже не человек. Самое близкое понятие из вашего мира -

домовая.

Я поперхнулась.

Так бывает, когда внезапно понимаешь, что мир устроен несколько сложнее, чем представлялось на первый взгляд.

Пробуждение, сумасшедший дар, драконы, а теперь еще и домовая. А

дальше что? Гномы и орки? Милашки — вампиры с золотыми глазами?

— А разве домовые не старички с бородой и в лаптях? — выдала я.

Брюнет смерил меня недоуменным взглядом.

— Ты только при Мане такого не ляпни! — он сделал паузу и так же, как и я,

потянулся за пирожком, — На самом деле, мы сейчас в этой столовой не одни.

Одновременно здесь могут находиться десятки человек, просто мы их не видим. Они как бы в другом измерении. Каждый раз, проходя через преграждающий морок, мы попадаем в это помещение, вот только выглядит оно всегда по — разному. Мы с Троей даже эксперименты проводили. Если заходить сюда одновременно и не держась за руки, то попадаешь в разные столовые. Если же есть хоть малейший телесный контакт, то в одну.

— А Маня? Она во всех вариантах есть?

— В том‑то и вся чудесность этой магии. Ее кухня и сама домовая всегда неизменны. А еду она готовит на весь персонал академии. Здесь же кроме учителей еще и уборщики, и поварята из студенческой столовой есть. А когда королева приезжала со свитой, ее тоже потчевали Маниной стряпней по индивидуальной программе.

Мне обидно стало… Во — первых, потому что нас всегда кормили отвратительно, а точнее, очень диетически, а во — вторых, Трою вспомнила.

Именно она нас от голодной смерти перед балом спасла.

— Эль, ну что с тобой? — Глеб своей ладонью накрыл мою руку, лежащую на столе.

Легкие поглаживания его пальцев успокаивали.

"Эй! Не расслабляйся! Ты на него обижена! Не забывай!"

— Ты обещал рассказать, — я глубоко вздохнула. — Где ты был все это время?

Мужчина устало откинулся на спинку стула.

— Я ищу ответы на случившееся! Целыми днями в библиотеке, вычитываю фолиант за фолиантом, книгу за книгой. Мне уже кажется, что им нет конца и края, — он полностью выдохнул, и после короткого вздоха, полушёпотом добавил. — Эля, то, что произошло с Троей неправильно, слишком странно!

Я, как бы, профессором логики не была, но даже ежу понятно, что нападение в Академии на преподавательницу, пусть и не среди бела дня — это непорядок!

Видимо, эта мысль отразилась на моем лице, потому что Глеб будто бы опять прочел мои мысли:

— Нет, Эль, ты не поняла! Я не об этом! — он сделал паузу. — Ну не оживают трупы! А она была мертва! Почти пятнадцать минут! А если все же и оживают, то почему она в себя не приходит?!

Я призадумалась. Медицинские знания, почерпнутые из родных для моего мира телесериалов а — ля "Доктор Хаус" и "Интерны", подкидывали умные термины в духе — клиническая смерть и что‑то про отмирание клеток мозга.

Эти грустные мысли я и поспешила озвучить Глебу. Он лишь отмахнулся.

— Нет. Тут есть что‑то еще!

— Например то, что этим самым пытались подставить тебя? — я не знала в курсе ли Глеб о повторной попытке добить Трою ядом, но что‑то мне подсказывало, нет — не в курсе!

Если Эридан приказал молчать нам с девчонками, значит, и врачи в больничном крыле немы, как рыбы.

— Подставить меня? — зельевар призадумался. — Возможно. Но на меня, с учетом моих периодических поэтических обострений, легче всего подумать.