Дмитрий Распопов - Мастер клинков. Клинок выкован.

Если бы у меня не было ограничивающих факторов, я бы просто согласился с доводами Совета колхоза и стал бы оговаривать каждую профессию по отдельности, а так сказав всем, чтобы принесли через два дня готовую сетку грейдов, которая всех устраивает или я сам сделаю её, я быстро прекратил все споры. Через два дня мне её предоставили, но все были страшно недовольны, как мной, так и соседями вокруг. Пришлось их заверить, что это временное решение, чтобы начать выплачивать нашим колхозникам деньги, а позже мы обязательно пересмотрим её в сторону увеличения. Это их вроде бы ненадолго успокоило, они не все знали, что эти два дня я потратил на то, чтобы соорудить простейший пресс из двух направляющих и груза, который будет падать на готовые матрицы, вырезанные мне нашим лучшим гравёром, за которого поручился тан Дорн, уверив, что тот никому не проболтается. Я поверил, но на всякий случай попросил Загияла присматривать за его мыслями, поскольку не все поймут, что штампуемые нами деньги, хоть и такие же, как королевские по качеству, но выпущенные не на его монетном дворе являются настоящими.

По совету Рона мы искусственно состаривали все партии монет, кладя их в мешок с камнями, песком и мусором, который лошадь тащила по степи за собой. Нубиец, который сам это делал, всегда морщился, глядя как сверкающие и чистенькие золотые, серебряные монеты превращаются в слегка потертые и тусклые кругляши. Касима и Ортегу пришлось посвятить в нашу тайну, поскольку у гвардейцев явно было непонимание на лицах, когда в охраняемый погреб, который я сделал своей сокровищницей каждый день заносили тяжелые сундуки или закрытые корзины, но Рон им безусловно доверял, так что пришлось расширить круг лиц, посвященных в эту тайну, зато из охраны теперь никто не задавал лишних вопросов, поскольку командиры сказали всем, что «так надо», им то бывшие воины доверяли значительно больше чем мне, так что с этой стороны я был так же спокоен за сохранность тайны.

Когда были согласованы все сетки окладов, я заставил вывесить их на всеобщее обозрение, а также выпустить первую газету колхоза небольшим тиражом с памятным названием «Искра», в которой напечатал не только эти сетки будущих окладов, но и пару речей о необходимости стойко выдерживать все изменения, поскольку они ведут нас в светлое будущее.

Я как-то даже не ожидал, что моя идея с газетой, будет настолько популярной. Весь тираж расхватали за минуты и пристали ко мне, чтобы её выпустили большим тиражом. У меня оказалось в тот момент десяток свободных минут, поэтому я добавил в газету еще и объявления о том, что закупаю лично для себя валянное мясо, а также на последнюю станицу добавил из озорства кроссворд, о чем пожалел ровно через день, когда вышел очередной тираж и те, кто были грамотными объяснили своим соседям, что такое непонятное изображено на последней странице, а также о возможности размещать бесплатные объявления.

Возможность общаться со всеми сразу, а не ходить расспрашивать соседей стала настолько популярной, что пришлось назначить Косела ответственным за тиражи «Искры», а также быть цензором и корректором, чтобы в массы не шло не нужное правлению. Вскоре я даже сделал платными подачу объявлений, поскольку просители настолько надоели ему, что он стал умолять меня убрать эту колонку из газеты, но я решил дело просто, введя оплату за букву сообщения. Количество желающих резко снизилось до того минимума, который он еще мог терпеть, тем более его заработок повысился от процента продаж и Уилл от меня отстал.

Второй проблемой моей затеи стало то, что пришлось организовывать бесплатную школу, поскольку многие захотели сами, а не посредством соседей разгадывать кроссворды, так что когда правление подняло вопрос о повышении образования на совещании, пришлось внести траты на постройку школы в бюджет и ввести новую должность «учитель» в сетку грейдов зарплат.

Решив, что раз мы организовываем школу, то делать все нужно хорошо, я приказал строить две, одну вечернюю для взрослых, которые после работы смогут учиться писать и считать, а также детскую дневную. Желающих сдать туда своих детей, чтобы они не болтались без дела дома днем оказалось такое количество, что пришлось сделать её работающую в четыре смены и то с большим натягом, поскольку классы были набиты битком. Тут же встали вопросы бумаги, карандашей и прочих необходимых в школе предметов. Я скрипя зубами и проклиная себя за желание пошутить с кроссвордом, выделял на это деньги, понимая, что если сделать обучение платным, то количество желающих сведется к нулю, а пока приходилось все выплачивать со своего личного кармана, и напоминать себе о необходимости введения более глубокой пропаганды, в виде пионерии и комсомола среди детей. Если бы не ограничение в два месяца, я бы затронул и эту область социальной жизни, пока же у меня просто не было на это время. Одно составление школьной программы и поиск учителей, которые соответствовали моим представлением о них, отняло у меня несколько дней и то найдя только пятерых, которые как раз и вели каждый свою смену сразу все преподаваемые уроки. Я также ввел обязательные уроки физкультуры, когда детьми занимались гвардейцы и натаскивали их обращению с луками, арбалетами и прочим колюще-режущими предметами. Как я уже сказал, по причине бесплатности и общему охвату предметов, желающих было больше, чем у нас возможностей принять, так что я решил выполнить своё обещание и в первую очередь принимать детей партийцев, а лишь потом всех остальных.

Социальное неравенство не всем понравилось, но когда председатель колхоза является и единственным твоим работодателем, да еще и для всех сразу, протестов резко убавилось, а вот желающих вступить в партию наоборот возросло в разы. Но теперь уже мы воротили нос и принимали не всех подряд, а тех, за кого ручались либо состоящие в партии, либо соискатель делами доказывал, что судьба колхоза ему не чужда. Популярности мне и это не прибавило, но все недовольство быстро закончилось в первый день зарплаты, которую я решил первые месяцы выдавать лично сам. Повесив списки рядом со столом, на котором лежали деньги, я разделил получавших её по времени, чтобы не устраивалась очередь и сам сел за стол, называя фамилию, убеждался у сидевших рядом со мной людей и гномов из правления, что это именно тот колхозник и потом с краткой речью вручал ему деньги.

Мои надежды об сокращении очередей оказались напрасными, так как только узнав, что выдают первую зарплату и видимо боясь, что денег достанется не всем, вскоре километровая очередь из людей и гномов гигантской змеёй заструилась между бараков и домов. Пришлось стиснув зубы сократить речи, а просто называть фамилию и протягивать деньги.