Княжна. Тихоня. Прачка (СИ) - Марианна Красовская
— Погодите, я найду деньги.
— Быстрее.
Он подхватил девочку на руки и шагнул на лестницу, а я вытащила из-под тюфяка мешочек с монетами. Осталось всего четыре серебряных. На лечение, должно быть, хватит. А вот что мы потом будем есть? Ничего, на пару недель попрошусь обратно в «Хромой петух».
Побежала следом за Гором. Один из дознавателей, коренастый пожилой мужчина, протянул мне руку, буквально затаскивая в экипаж.
— Не волнуйтесь так, сударыня. Все дети иногда болеют, — прогудел он. — Поверьте, я знаю, о чем говорю, у меня пятеро. Серж, гони на Генеральскую к Пиляеву, он лучший детский лекарь в Большеграде.
— У меня денег мало, — просипела я, испугавшись слов «лучший в Большеграде». — А если заплатить не смогу?
— Значит, Гор заплатит, — хмыкнул мужчина. — От него не убудет. Да, Гор?
— Да, — коротко ответил Огневицкий.
Амалу на руках он держал вполне уверенно, из чего я сделала вывод, что он не врал про младших. У Гора явно опыт имеется.
Третий дознаватель, тот, что занял место кучера, молчал. Мы неслись по ночным улицам, пугая запоздавших прохожих цоканьем копыт и скрипом колес. В тишине и темноте эти звуки казались мне громом. Лучший в Большеграде лекарь жил на окраине города, причем в той части, где располагался дом головы, из чего я сделала вывод, что точно останусь в долгу. Это вам не Старый Окрай, где по большей части селились ремесленники и работяги. Здесь живут по-настоящему состоятельные люди.
Бричка затормозила возле высокого каменного забора.
На руках у Гора была тихо хныкающая Амала, и звонить в колокольчик пришлось мне. У ворот доктора имелось хитрое устройство, нечасто встречавшееся на Юге, но вполне привычное на Севере: артефакт, который передавал звук в дом. Я подергала за цепочку, колокольчик зазвенел очень тихо, но в прихожей дома лекаря звук был таким громким, что слышно было даже нам. Или это потому, что вокруг все спали, даже собаки? Какой уютный и спокойный район…
— Кого там болотные демоны принесли? Высплюсь я когда-нибудь или нет? — раздалось сердитое ворчание. — Как ночь, так кто-то помирает! Сговорились вы, что ли?
От волнения мне захотелось пошутить про «в гробу отдохнешь» — любимую присказку моего отца. Но я вовремя прикусила язык.
За калиткой оказался высокий мужчина с фонарем в руках, в тяжелом стеганном халате. Длинный нос, кустистые брови, тонкие, скривившиеся в презрительной гримасе губы. Некрасивый, даже отталкивающий. Ровно до того момента, как он разглядел ребенка на руках у Гора.
— Что стряслось? — взволнованно и мягко спросил мужчина, меняясь на глазах.
— Лихорадка, — коротко ответил Гор.
— Вы отец?
— Нет, я… друг семьи. Вот ее мать.
— Проходите, я придержу дверь.
— Слушайте, Гор, вы ведь на работе, — я бесцеремонно выхватила дочь. — Идите и работайте. Спасибо за помощь, дальше я сама справлюсь.
— Марта, но деньги…
— Разберемся, — оборвала я его. — Идите уже.
— Напишите хоть записку утром!
— Всенепременно.
Доктор хмыкнул, пропуская меня в калитку, и захлопнул дверь перед носом дознавателя.
— Любовник? — в его голосе прозвучало одобрительное любопытство.
— Пока нет, — спокойно ответила я.
— Так что с девочкой?
— Я не знаю. Раньше она так не болела. Вся горит.
— Сейчас поглядим.
Мы быстро прошли по извилистой дорожке, поднялись на крыльцо. Дом у лекаря был очень неплох. Сразу видно: он не бедствовал. Толстые ковры на деревянном полу, новенькая мебель, явно выполненная под заказ, картины на стенах.
— Марк, опять? — молодая женщина в шелковом пеньюаре (о, я прекрасно представляла его стоимость!) сонно моргала, стоя в дверях гостиной.
— Дорогая, пора бы привыкнуть. Ты знала, на что шла, когда соглашалась стать моей женой. Сударыня, кладите дочь на диван, сейчас поглядим, что с ней, — и пояснил с легким смешком: — Я две недели как женился.
Я осторожно положила Амалу на мягкую поверхность. Доктор опустился на колени рядом с диваном.
— Как зовут?
— М-меня? Марта.
— Девочку.
— Амала. Амалия.
— Красивое имя. Северное, да? Давно приехали?
— Больше четырех месяцев назад.
— Хорошо. Дорогая, раз уж ты все равно не спишь, принеси мне и госпоже Марте чаю.
Красавица в пеньюаре горделиво фыркнула и исчезла. Я раньше, наверное, повела бы себя так же. Вот еще глупость — предлагать чай незванным ночным гостям! Но сейчас за чашку горячего чая я отдала бы несколько лет жизни.
Доктор колдовал над Амалой, а я переминалась рядом с ноги на ногу, не зная, что делать.
— Сядьте в кресло и не дышите мне в затылок.
Я послушалась.
— Чей ребенок?
— Мой.
— Вранье, — лекарь поднялся на ноги и осторожно прикрыл Амалу одеялом. — Опытная мать прекрасно знает, как сбивать жар у детей. И когда бежать к доктору тоже. Ничего серьезного, обычная простуда. Ноги промочила или сквозняк.
— Но она… задыхалась.
— Сопли. Выпишу вам крахмальные капли в нос, закажете в аптеке.
— Горячая… И утром была еще в порядке. Так быстро…
— Чем младше ребенок, тем стремительнее развивается болезнь. И я не поверю, что утром девочка была бодра и весела. Должно быть, капризничала и ныла.
— Да, — пришлось признать мне.
— Так чей ребенок?
— Мой.
— Сударыня, мне плевать на ваши жизненные обстоятельства, уж поверьте. Но я уверен, что девочка болеет не в первый раз и уж точно не в последний. Довольно хиленькая она у вас. Я просто ложь не люблю, понимаете?
— Падчерица, — зажмурилась я. — Дочь моего покойного мужа.
— Вот так бы сразу. Сидите, я выпишу рецепты. С вас два серебряных. Пришли бы днем — запросил бы вдвое меньше. А вообще на такой случай нужно иметь дома артефакт, измеряющий жар. Непременно купите в аптеке.
Я знать не знала о существовании подобных артефактов, у нас в замке жил семейный лекарь, поэтому молча кивнула и промолчала.
Красивая жена доктора принесла поднос с чайником и двумя чашками.
— Ромашка с медом и лимоном, — сообщила она, поджимая губы. — Полагаю, мне принести одеяла?
— Да, мой ангел. Благодарю.
— Одеяла? — нахмурила лоб я.
— Ночь на дворе. Ваш будущий любовник уехал уже далеко. Вы пойдете пешком через весь город с больным ребенком на руках?
— Нет, но… мне, право, неловко.
— Неловко — это когда вас ограбят или пристукнут в подворотне. Что будет с вашей дочерью? Пейте чай. Утром поеду на работу и отвезу вас в центр города.
— И часто у вас так? — невольно вырвалось у меня.
— Каждую ночь, — опередила лекаря его супруга, выразительно закатывая глаза. — Каждую проклятую ночь! Я замужем две недели, всего две недели! И каждую ночь звенит этот чертов колокольчик! Честное слово, люди специально это делают!
— Простите, — съежилась в кресле я. —
