Найон - Александр Эйпур

– Да погоди ты! Нам до полуночи нужно успеть! – Сам стал принюхиваться к запахам, поманил пальцем товарища к третьей по счёту двери. – Напоминает родной запах?

– Пахнет борщом.

– Жена борщи варит?

– Ещё какие!

– Значит, нам сюда.

Не успели они коснуться ручки, как из небытия возник страж. Бледноватая тень, уже спустя минуту-другую, обрела вполне себе понятные формы и плотность. В сером, давно не стираном балахоне, в изношенных сапогах; в левой руке короткая пика, ею можно орудовать в ближнем бою. Правая рука свободна, но под рукой, на поясе, серая рубка, на привязи. Похожие трубки мы уже наблюдали, но давайте разберёмся с этим экземпляром. Солдафон, которому приказали отнять у шатающихся то, что не должно покидать свой мир. Судя по роже, он готов сделать это с превеликим удовольствием.

– Эту колоду я вынужден забрать. Не ваше – и не вздумайте оказать сопротивление! – Выглядел страж убедительно, так и интересы совпадали. Василия в частности. Он решил, что будет неплохо, раз какие-то законы нам на пользу.

– Забирай… те.

Однако, страж посчитал нужным поинтересоваться мнением второго путешественника. Тот покачал головой. И тогда страж выдал:

– Согласно правилам, мы оставим копию предметов, какие вы хотите забрать с собой. – И в ход пошла та самая серая трубка. Колода как бы раздвоилась, потяжелела; Василий почувствовал чудовищную нагрузку, дрогнул в коленках. Одна колода тотчас отделилась и упала под ноги. Василий успел отскочить, отслеживая дальнейшее перемещение штуки, способной навредить.

Страж полностью взял колоду под контроль, плавными движениями, помавая трубкой, отвёл колоду к двери, в которую путешественники вошли. Только после этого, он кивнул многозначительно.

Как школьник, Аверьянов уточнил:

– Можем уходить?

– Свободны. И постарайтесь впредь мне на глаза не попадаться. Я вас обоих хорошенько запомнил.

– Ну, и хуй тебе! Пошли, Василий! – Чуть не наперегонки, оба бросились в дверь, постарались захлопнуть побыстрее, пока серой трубкой не прилетел ответ. Аверьянов затылком прислонился к ним, прислушался. Может, страж захочет какие-то слова подобрать, чем-то достойно ответить, попробует вломиться. Поэтому предложил товарищу: – Давай-ка, навались. Подержим несколько минут, пусть остынет.

До Василия никак не доходило, что это всё не фантазии какие-то, дешёвые съёмки кино. Он сам в этом участвовал, какие сказки? И колода не даст соврать – вот же она, полюбуйтесь.

– Зря ты его на хуй послал.

– С чего ты взял? Не посылал. Я всего лишь сообщил, что его половой член мы оставляем в неприкосновенности. Он тебе нужен? И мне не нужен, поэтому я ограничился установлением факта.

– Он нас запомнил.

– М-да? И что страшного? Давай, по домам. Мне ещё с женой предстоит битва. Попробуй – расскажи своей о сегодняшних приключениях.

– Моя не поверит.

– И моя. А ведь мы всегда говорим чистую правду, за что к нам такое недоверие?

Василий удерживал руку у сердца, чтобы не выскочило, другой придерживал груз, но больше трудился головой.

– Кому рассказать?

– Моей жене расскажешь. Хоть один свидетель у меня будет. Она же ни единому слову не верит. А ты такой, придёшь с деревяшкой, в цепях. Вот как тут ни поверить?

– Ты что, меня для наглядного пособия держишь?

– Сам из какого города?

– Из Питера!

– Из Соединённых Штатов? Далеко… Шучу. – Аверьянов огляделся. – А я на месте. Откуда вышел, туда и вернулся. Ха, мы в Подмосковье! Уметь надо!

Компаньон его восторгов не разделял.

– Женя, мне как домой добраться? Денег нет, а до Питера тысяч сорок… Одолжишь? Или назад, через порталы?

– Жене расскажешь всё, что увидел – отпущу. А пока переночуешь у меня, завтра что-нибудь придумаем.

– Надеюсь. Но ты тоже, с приветом. Он мог подстрелить, хоть одного из двоих! А ты с ним, как со шпаной.

– Смерти нет, запомни. И у этих нет права нас задерживать. Мы хозяева Земли, так что обязаны считаться. Вот если бы мы подчинялись директору завода, тут нашли бы управу на обоих. Ты слушай меня, не пропадёшь.

– Я всё равно не согласен. Послать того, кто умеет возникать из воздуха, да ещё вооружённый. Так можно допрыгаться.

– Чего ты пристал к слову? Ну, сказать мог: «Голова с тобой», – что бы это поменяло? Буду стоять и перечислять: руки с тобой, ноги с тобой.

– Хотя бы так, хотя такое пожелание выглядит дико. – Вася скромно вздохнул, оглядел свою ношу и подумал: сколько мне ещё тебя таскать? Что-то щёлкнуло в голове у него: – Слушай, а дома у тебя есть инструменты?

Напарник только махнул рукой – за мной, не надо лишних слов.

Свой городишко Аверьянов знал, правда, голова покруживалась. Не иначе, как от успеха. Для чего-то нашёл на небосводе Большую Медведицу, крутанулся на месте.

– Нам сюда. – И шёл он по родным местам, подпрыгивая, то на одной ноге сделает несколько прыжков, то постоит, то припустит. Василий был вынужден подчиняться, только не прыгал, как дурак.

– Ты для чего фокусы выбрасываешь?

– Для наблюдателей. Хотят видеть на мониторах – пусть попотеют.

– Поясни.

– Ну, это же просто. Раз мы у них под наблюдением, они запускают программы для каждого. Скажем, на следующем перекрёстке в нас может врезаться грузовик.

– Шутишь!

– Какие тут могут быть шутки, если мы доставляем им лишние хлопоты? Им проще направить грузовик и навсегда о нас забыть. Других белых для наблюдения достаточно.

– Ты же вызываешь на себя удар. И гнев ненужный.

Аверьянов приставил ногу, развернулся.

– Триста лет, даже больше, как ввели христианство, мы оказались в положении рабов.

– Раб божий – из этой оперы?

– В храме так тебя величают неспроста, и соглашаемся на автомате, согласись. А мы не рабы, по своей сути. Это жидовское племя временно взяло власть в свои руки. Мы с лопатами, а они…

– Процветают. Знаешь, в этом что-то есть, согласен.

– А ничего, что в храмах девяносто процентов служб идёт во славу Израиля?

– В наших храмах… Никогда бы не подумал. – Вася переложил колоду на правое плечо. И сам