Проект "Мессия" - Татьяна Белова
Всё случилось когда вместо погружения она вызвалась в патруль за границу Предела. Из любопытства, хоть одним глазком взглянуть за шоры сенсоров. Кислородный бокс-скаф один из самых безопасных и простых с технической точки зрения средств передвижения, но там, за Пределом, всегда что-то может пойти не так. Через три минуты на той стороне отказал регистратор, поэтому она так и не узнала, что с ней случилось.
Девять помнит, как очнулась на больничной койке со сломанным позвоночником. Позвоночник собрали, а её отправили перебирать бумажки. Именно тогда на ее пороге и появился невзрачный человек с лицом бесчисленного множества клерков и вручил ей визитку. Номер и адрес на куске пластика. Металлическая дверь, вход со двора какого производственного комплекса, лабиринт металлических лестниц, так на первом этапе выглядел проект “Оптоларс”. Доктор Ларс Нада занимал маленький стол в углу, а его секретарша стол рядом. Только через год они переехали в новую лабораторию, когда нашелся спонсор. Это был Корпус. Выбора у доктора не было. Кроме денег они могли предложить повсеместное внедрение новой технологии.
Девять не знала, что с ней делают, погружалась в имуль-канал и выполняла разные задания, как при тестировании новой версии программы, все казалось совершенно безобидным.
Ей платили. Хорошо платили. Сначала она сменила маленькую комнату на окраине, на съемную в центре, потом купила высотный смарт с видом. Она тогда оценивала свое благосостояние уровнем воды в баке и возможностью беспрепятственно перемещаться по всем районам города.
Многие ее друзья жили в малоэтажных торах на множестве кольцевых развязок, но ее это не привлекало. Семейные коттеджи, пластиковые зеленые лужайки и белые заборы. Ей нравился тесный улей большого города и множество огней, когда идешь, а тысячи окон смотрят на тебя со всех сторон и множество дверей открыты: кафе, бары, рестораны, казино.
Девять играла в карты, но без фанатизма, пила тоже без фанатизма. Делала ставки на эго-тотализаторе, но никогда не возвращалась на одно и то же место дважды. Наркотиками брезговала. В Единого не верила.
Бог, которого привезла третья волна колонистов, ей не нравился. Она ни разу не воспользовалась воскресным, соборный причастием, чтобы обнулить свои грехи.
Сейчас все эти выглаженные воспоминания, рухнувшие на нее вместе с силой тяжести в нескольких джи, казались ненастоящими, как картинка на обложке журнала, где для естественности чуть приглушили цвета.
В полной темноте Девять слушает рев двигателей, ремни безопасности врезаются в плечи, она чувствует, как ее вжимает в кресло, а потом резко отпускает, она летит вперед, но ремни выдерживают. А как долго выдержат ее фальшивые воспоминания под тяжестью прибывающей памяти Мелиссы Кавано?
Найдётся ли в этом глубоком колодце ответ, почему мэтресс выбрала именно ее?
В голове звенит, в теле разливается болезненная тяжесть. Девять чувствует себя еще в большей ловушке, чем чувствовала на корабле под толщей черной воды. От знаний некуда деться, как невозможно забыть о том, что, скованная вирусом, она осталась там, внизу, среди мелкого, белого песка биореактора.
Знал ли доктор Нада о побочном эффекте созданного им вируса? Если же человек каждый раз приходил к этому открытию разными способами, то была ли это своего рода статистическая неизбежность? В одном Девять не сомневалась, мэтресс точно знала о его свойствах. Именно мэтресс выбрала ее, сделала хранителем изначальной памяти Мелиссы Кавано. Инструкции к выбору не прилагались. И что теперь делать с этим?
У нее больше нет ни беса, ни точки контакта. А еще ее наверняка ищут, значит есть ориентировка на всех патрульных кораблях. Атмосферная станция совсем рядом, над территориями Свободных колец, а значит и патрулей здесь предостаточно. Но вот кого они ищут? Про оптоларс и вирус даже среди высшего командования Корпуса знает очень ограниченный круг лиц, для всех остальных Каттери просто девочка, которая должна была умереть и не умерла. Дочь мятежного авара, которая очень нужна Ордену.
Официальная версия, что Терранс лен Валлин не отдал дочь харонам, тем самым создал прецидент. Орден объявил Каттери неупокоенной, а самого авара отступником и теперь их ищут все, от харонов до охотников за головами. Какую бы легенду не сочинили для капитанов кораблей, но по плану им должны были обеспечить зеленый коридор до самой границы Предела. И вот для этого у них должен быть корабль. И никакой придется, а тот, который долетит.
Девять кажется, что она слышит смех Мелиссы в своей голове, но возможно это всего лишь воздух и давление. Закладывает уши, она с трудом дышит, сжимает подлокотники кресла, слушает треск снаружи и звон металла о металл. Шлюпка всплывает на поверхность воздушного океана, основной двигатель выключается и наступает тишина. Через минуту она понимает, стабилизаторы не сработали, молчат маневровые, и корабль слепо дрейфует в пустоте. Она дышит и слушает шум вентиляторов и смотрит на клубящийся океан за бортом. Какая высота? Чем заполнены баки? Скорее всего вода, это единственное чего было в избытке. Если она права, то сейчас эта вода быстро превращается в пар, а пар заполняет баллоны.
— Все живы? — спрашивает голос Преподобного.
— Живы, Преподобный, — отвечает Терранс. — Но пока не отстегивайтесь от кресел.
— Меня тошнит, — говорит голос доктора с соседнего кресла. — Простите, айя!
— Ничего страшного, доктор, вы скоро привыкните, — говорит она и делает глубокий вдох. Мысленно Девять пытается решить простую задачку на расчет скорости, просто для того, чтобы привести мысли в порядок. Корабль им достался старый, наспех переделанный под атмосферу воздушного океана. Выдержит ли корпус температуры высших эшелонов? Не взорвутся ли от давления баллоны? Сколько у них воды? Какая стоит система управления? Какой двигатель? Корабль древний, значит на нём не может быть сребрума и парабаков, а также эргасистемы для поддержания магнитного поля. Материалы из которого сделан корпус, рассчитаны скорее на свободное падение, чем на свободное плавание. Если они начнут падать, достаточно ли у них топлива, чтобы снова запустить двигатель и не разбиться? Чтобы найти ответы, ей нужны показания приборов и окна управления сенсорами, которых она не видит.
— Кто видит терминал управления? — спрашивает Девять.
— Вижу терминал и сеть, внутри контура горит много иконок, надписи не разберу, они на вестэри, — отвечает Терранс. — Ничего похожего на запуск двигателя не вижу. Может система управляется голосом, как на корабле?
— Принимаю командование! — говорит Девять и произносит вслух длинный код аутентификации личности Мелиссы Кавано.
Бесконечные тридцать секунды под тошнотворные звуки из соседнего кресла и Девять уже почти отчаивается получить ответ, как вдруг щелкает
