Тамара. Магические перекрёстки двух, миров. - Наталина Белова
— Меня зовут Тамара, – представилась я.
Я надеялась выглядеть взрослой, умной и достойной напарницей.
— Тамара, – рассмеялась Милана, – ты на носочки зачем встаёшь? Хочешь показаться выше? Ничего у тебя не получится, ты все равно малышка!
— Зато у меня чутье получше, чем у некоторых, – ответила я, не удостоив однокурсницу взглядом. – Если ты помнишь, в прошлом году я выиграла турнир, а кто-то оказался на последнем месте.
— Госпожа Валененсия вы слышите? – тихим шёпотом произнесла Кэтэлин.
— Нет я ничего не слышу.
— На улице я слышу женский плач.
— Я слышу за окном только вьюга завывает, может быть мне так кажется, но можно пойти посмотреть вдруг снова крючок слетел, вот её туда-сюда и мотыляет, – вполголоса проговорила госпожа, Кэтэлин тоже прислушалась к её словам, но чувство тревожных мыслей не покидали юную девушку.
— Нет, это калитка скрипит, а из сада доносится что-ли кошачье мяуканье, что-ли плач маленького ребёнка, – возразила Кэтэлин поднимаясь со старого, протертого кресла.
— И что ты собралась туда идти? – с недоумением пробормотала Валененсия, тоже поднимаясь следом, за Кэтэлин – там такой дождина зарядил да и ночь уже на дворе.
— Вы можете не ходить за мной.
— Ага, так я тебя и отпущу посреди ночи одну, из дома – фыркнула Валененсия предостерегающим тоном добавив, – бабка Маргарита как-то тут на днях говорила, что в этой деревне уже много-много лет назад жила женщина которую все прозвали ведьмой, она завидовала юным девушкам их необычной красотой, а потом выпивала из них жизненные, силы, чтобы омолодиться.
— Хм... – Валененсия подавилась смешком, надевая на ноги галоши, – это ты себя к молодым что-ли приписываешь?
— Конечно, мне всего-то сорок два годика, я может, ещё даже замуж захочу выйти, чтобы в шкафу висело белое платье, а у окошка стоял белоснежный конь, а на нём прекрасный принц – заявила Кэтэлин, накидывая пальто.
— Угу, а Димитрия своего куда денешь? Он, между прочим, тебя и твой характер уже более десяти лет терпит, – рассмеялась госпожа Валененсия, просовывая руки в рукава куртки.
— Так, я за него и выйду, тем более я и сама знаю что выбора у меня никакого нет.
— Я просто восхищаюсь твоим мужем, как он тебя столько времени терпит.
— Любит и терпит, – хмыкнула Кэтэлин, тут-же вздрогнув от пронизывающего холодного ветра, который чуть не сдул нас назад в дом моей госпожи, – ох чего-то так холодно? Ведь июнь месяц на дворе, может и правда ведьма колдовством занимается.
— Я так скажу тебе поменьше слушай эту бабку Маргариту, сколько себя помню, всегда такие сказки мне мама рассказывала. Летом я часто у бабули гостила и ни разу здесь никаких ведьм не встречала.
— Так, ты же самая настоящая ведьма, – завистливо рассмеялась Кэтэлин, – нельзя в пятьдесят выглядеть на тридцать.
— Ага, ещё скажи что мне двадцать, – усмехнулась Валененсия, резко остановившись, вот – опять, слышишь?
— Да, кажется, из сада доносится этот звук, но на плач маленького ребёнка что-то совсем не похоже.
— В том углу, кроме старой берёзы и нет больше ничего, – пробурчала Нэтэлин, чувствуя, что куртка нисколько не помогла укрыться от дождя.
— Эта та, берёзка, что уже давно высохла? Так её до сих пор никто не спилил.
— Жалко, – неопределённо пожала плечами, будто Кэтэлин могла рассмотреть, меня в этой кромешной темноте, – там столик со скамейкой да ещё тот стоит, мы с бабулей и мамой частенько чаёвничали