Богатырь и Звезда Сварога (СИ) - Дубоносов Александр

Он осторожно повернул голову и с лёгким облегчением выдохнул.

Сейчас в избе он находился совершенно один.

Но на этом его напасти только начались…

Сначала онучи никак не хотели нормально обматываться вокруг ноги и залазить в сапоги. Затем, случайно задетый локтем глиняный горшок, со звоном свалился на пол и разлетелся на мелкие осколки.

Яромира передернуло и он с неожиданной злостью распинал черепки по комнате.

«Нужно срочно остудиться…!»

Он стрелой бросился к двери. Казалось, что он вот-вот загорится изнутри.

Яромир с грохотом вылетел на улицу, и не заметил мирно свернувшегося у порога Черныша, наступив каблуком сапога ему на хвост.

Кот яростно зашипел и, угрожающе выставив когти, бросился на ногу обидчика.

Яромир, не долго думая, саданул зарвавшегося зверька сапогом, от чего тот отлетел к самому колодцу. Сейчас его лучше было не злить.

Черныш вздыбился, сверкнул глазами, но, при виде искаженного от злости лица Яромира, передумал продолжать схватку, а только надменно фыркнул и с важным видом поспешил скрыться в сарае.

Яромир с лёгким удивлением подметил, что с их первой встречи кот стал гораздо больше. Но сейчас его заботило далеко не это. Всё нутро так и продолжало полыхать огнём.

Он подскочил к колодцу, нервно дёргая ворот вытянул ведро и с размаху опрокинул на себя.

Ледяная вода взбодрила, заставив застучать зубами от холода и притупив разгоревшийся в груди пожар, но отвратительное чувство страшнейшего предательства никуда не ушло, а наоборот — усиливалось с каждым мгновением.

Бабушка вернулась незаметно и, без лишних слов, на скорую руку собрала Яромира в дорогу.

Он же потуже затянул пояс, перекинул холщовую котомку и меч за спину и торопливо направился к калитке.

Яромир, весь погруженный в собственные мысли, опомнился лишь у воротины.

Его будто чем-то тяжелым шарахнули по голове, от чего он остановился и обернулся.

Бабушка неспеша брела следом за ним, а возле её ног заботливо крутился Черныш.

«Ну и странная же скотина.» — Яромир на мгновение замер и в недоумении протёр глаза.

Теперь кот и вправду начал больше походить на добротную собаку…

Яромир хотел было полюбопытствовать у бабушки за такое чудесное преображение Черныша, но при виде выступивших слёз на её глазах решил об этом умолчать.

— Гой еси тебе, бабушка и низкий поклон, за всё: и за жизнь мою спасенную, и за правду горькую, и за рубаху чудную…

Яромир крепко обнял её.

Кот же отскочил в сторону, зашипел и приготовился броситься на Яромира, как старушка тут шуганула его.

Черныш, явно желавший драки, уселся на лавку и впился глазами в Яромира, пристально наблюдая за каждым его движение.

— Странная он, всё-таки, скотина. Дикий какой-то…

— Ревнивый больно. — равнодушно пожала плечами бабушка и пригрозила гневно пыхтящему коту кулаком. — Ну что, богатырь, готов в дорогу?

— Готов, бабушка, давно пора! Гой еси! Судьба нить свяжет — ещё увидимся!

Яромир поклонился в пол, чуть ли не достав лбом до самой земли.

— Гой еси, Яромирушка, ныне и присно! И от круга до круга! Сердцем чую, что совету моему не последуешь… По глазам же вижу — к колдуну собираешься вернуться. Ох, погубит он тебя, помяни моё слово! Жаль, если такой добрый молодец пропадёт по чём зря… Может, со мной останешься? Многому научу, много тайн разных ещё поведаю, да и мне всяко повеселее. Вместе, глядишь, и придумаем, как силу темную одолеть.

Яромир лишь промолчал и виновато отвёл взгляд в сторону.

Порыв ветра качнул крону деревьев и, в шелесте листвы, отчётливо послышалось:

«Верь… Она спасёт… она поможет…»

— Про судьбу ты верно подметил, — продолжала старушка, крепко сжимая ладонь Яромира. — мы с тобой теперь связаны, славный богатырь. Был бы из тебя толк о-го-го, но не мне за тебя решать! А коли уж решился, то изволь идти до самого конца! Теперь ступай и помни, что никто в Этом мире тебе больше не указ. Сам выбирай дорогу!

Яромир ещё раз поклонился, развернулся на пятках и, больше ничего не говоря, тяжелой поступью направился по тропе, которая, как сказала старушка, вела в Три дуба.

И пока он не скрылся за кустами шиповника, то продолжал чувствовать на спине тяжелый, полный ненависти взгляд Черныша.

Яромир множество раз ловил на себе такие взгляды и уже прекрасно знал, что животное было готового к убийству…

Как бы то ни было, но дом бабушки остался позади и Яромиру предстояла долгая дорога.

Бабушка оказалась права — он не мог пойти против себя. Старик должен ответить ему за всё…!

Старушка говорила, что от неё до деревни четыре дня пешего ходу. Боль в ноге окончательно прошла, что позволило Яромиру задать хороший темп и к вечеру преодолеть весомую часть пути.

На удивление дорога шла ровно и практически не петляла, даже волчьего воя не было слышно. Доносилось лишь только пение птиц, стрекот насекомых и шум ветра.

И всё дорогу слова бабушки так и вертелись змеями в его голове:

«Неужели отец взаправду всё это время лгал мне? Убил моих родителей? Черный колдун?»

В груди зажгло, как будто под кожей прошлись крапивой.

Треск лопнувшей под ногой ветки отозвался в голове Яромира пронзительным криком:

«Колдун… Предал… Смерть!»

Яромира обдало леденящим потом. Он до крови закусил губу, сжал кулаки и перешёл на бег.

«А что, если старуха врёт…? Нет, своими глазами же видел, да и чего бы ей… Ха! Колдун, ага, Чернобогу меня, как скотину на убой… Ну нет! Не дамся и ему не позволю. Права была бабушка — нужно с этим покончить. На этот раз он мне всё расскажет! За всё ответит!»

«Убить! Отомстить!» — подхватывала шлёпающая под ногами грязь, оставшаяся от недавно прошедшего здесь дождя.

Яромир так погрузился в раздумья, что и не заметил, как показались первые звёзды.

«Славич… Надо же… Столько историй про богатырей и тут на тебе… Расскажу братьям — не поверят… А ведь он всё знал: что тварь на болоте, что правду на них найду — поэтому и не пускал. Облуд трухлявый! Ну ничего, будет старому потеха… Как на духу всё выложит!»

«Правда… Колдун… Смерть!» — вторило уханье пролетающей над головой совы.

В груди так чесалось и жгло, что Яромиру казалось, будто оттуда что-то хочет вырваться наружу. Он болел… и душой, и телом. Злость и ярость разгорались всё сильнее с каждым новым шагом, придавая Яромиру сил.

В конце концов Яромир всё-таки устал, нашёл относительно безопасное место среди колючих зарослей боярышника, развёл костёр, перекусил и тут же уснул, а на утро продолжил путь.

Яромир во всех красках представлял себе предстоящую встречу со стариком. Прокручивал один вариант мести за другим, примерял каждое слово и каждый шаг, всё больше и больше себя накручиваю.

Он так злился, что не заметил, как пробежал весь следующий день и ночь. На утро третьего дня он был уже на подходе к Трём дубам.

На самом краю деревни, возле лесополосы, Яромир увидел, что старшина Рознег собрал большую дружину, готовую отправиться в поход.

Помимо самого разного мужичья стояли и Ерёма с Ермолой, и Аяр с Эйдой, и Косой с Копноволосым. — старшина поднял на уши всю деревню.

«Неужто на Три дуба напали?»

— Так, хлопцы, доложить о готовности! — старшина с самым грозным видом ходил перед строем, безуспешно пытаясь разгладить топорщащиеся от волнения усы. — Надеюсь, все со своими попрощались?

Яромир подкрался со спины совершенно незаметно и так, что Рознег его совсем не услышал.

Зато, увидела дружина.

Мужики, стоявшие до этого мрачнее тучи, улыбались и посмеивались, вызвав полное замешательство старшины:

— Вы что, олухи, ополоумели?! — яростно завопил Рознег. — Смешно вам?! Феол с мужиками сгинул, даже пацан и тот пропал, а вы зубоскалить удумали?! Посмотрю, как вы будете хихикать, когда тварь, что прячется на этих проклятых топях вам всем жопы поотгрызает…!

— Сидело. — громко и холодно отчеканил Яромир.

Дружина прорвалась смехом.