Восхождение алой слезы (СИ) - Вадим Кушнир

— Я, как ты уже поняла, не жалела сил на пути к цели, так что это не удивительно. К тому же, спасибо тебе, ведь некоторая часть работы была сделана уже до меня и пришлось только заплатить, — Исарелла присела, прислонившись плечом к стволу дерева.

— Да и методы ты выбирала тоже поспешно, да?

— Это ты сейчас к чему?

— Начальник охраны, — пояснила соперница. — Ты жестоко с ним обошлась. Слишком жестокого.

— Эта свинья хотела от меня слишком много. Проявила б она уважение и потребовала что-то нормальное, то я обошлась бы мирно, как с Ирэн. Но нет, этот нахал желал слишком многое и поплатился, — легко объяснила вампирша.

— Тем не менее, он всё же был человек. Живой. Я не одобряю убийства. Даже если их не избежать.

— И поэтому ты позабыла о чести и согласилась на его условия? — для дворянки такой расклад событий слишком отвратительный чтобы понять его.

— Зато никто не умер.

— И как думаешь, скольких он до тебя осквернил? А скольких после? Его жизнь настолько жалкая, а натура прогнившая, что смерть будет не просто милосердием, но и единственным правильным путём. Или же ты надеялась, что он изменится?

— Я не думала. Да, мне самой было неприятно, но повод ли это убивать? — печально спросила Лайла.

— Я считаю, что поступила правильно. Не без злобы, но это было осознанное решение, а не основанное на эмоциях. Но я согласна, что убивать просто так нельзя, — ночная охотница подняла свой взгляд к небу. — Если пытаешься понять меня, то не стоит: я сама себя не знаю.

— Да уж, мне не понять. Ирэн говорила, что ты сильно рисковала, спасая её, но что именно произошло не говорила. Тем не менее, ты очень долго не выходила из её дома. Она благодарна тебе. Я думала, что мы очень похожи, но вот случай с начальником, — она замолкла.

— Ирэн была добра ко мне и одна из немногих, с кем было приятно общаться, — девушка сняла рюкзак и достала ту самую книжку, которую подарила библиотекарша перед прощанием. — Знаешь, некоторые живут слишком мало, чтобы ради них рисковать жизнью, но почему-то всегда найдётся тот, кто поставит всё на кон ради столь незначительного.

— Это ты к чему? — удивилась соперница.

— Да так, мысли вслух.

— Вообще, что я хотела сказать. Хоть я не одобряю того, что ты сделала, но… Спасибо.

— Ох, — удивилась красноглазая, — всегда пожалуйста. Не хочешь совет?

— Ну давай, — согласилась собеседница.

— Я уже прожила достаточно долго чтобы понять простую истину: этот мир неисправим. Его не нужно пытаться изменить в лучшую сторону. Тех, кто будет против тебя, всегда больше. Так что унижаться или страдать ради подобного не стоит. Я понимаю твой принцип, что нельзя убивать, и, честно говоря, сама не против бы следовать ему, но для меня это, к сожалению, невозможно. Хотя, сказать по правде, некоторые не заслуживают жизни.

— Говоришь словно ты уже старая, хотя на вид примерно как я.

— Кто его знает, — вздохнула вампирша. — Прожила я действительно примерно как ты, только вот опыта намного больше, чем хотелось бы.

— Тогда, наверное, не буду спрашивать, что у тебя в прошлом было, — согласилась соперница.

— Я бы рассказала, если бы помнила всё. Хотя, думаю, чтобы не портить впечатления о себе лучше вовсе молчать. Скажу лишь то, что всё было просто прекрасно, а потом случилось нечто ужасное, что навсегда изменило мою безмятежную жизнь. Хотя это даже жизнью не назвать — лишь её жалкое, пусть и манящее, подобие.

— Ты так мрачно это говоришь, что мне начинает казаться, что моя жизнь оказалась намного лучше, — сказала Лайла.

— А что у тебя?

— Да жила на дне общества. Ты сама знаешь отношение к полукровкам, хотя мы ни в чём не виновны. Разве виновата я, что моя мать сумела полюбить полукровку-отца? Потом родилась я. У нас отобрали дом и получилось так, что пришлось выживать на улице. Рано потеряла родителей и даже не знаю своей фамили. Да, обычная грустная история девочки, которая лишилась всего и была вынуждена выживать как только может. Занималась воровством и меня не раз ловили. А потом случилось поветрие. Практически все умерли, превратившись в чудовищ, а я и ещё некоторые выжили. Нас поветрие не убило. И как ты думаешь, кого обвинили в заражении города? Правильно, нас. Вот и пришлось скрываться, пока о нас никто не забыл. Уже практически никого из той, старой жизни, нет со мной. Кто умер, а кто просто ушёл далеко, — она с иронией улыбнулась, пусть этого и никто не видит за маской. — Насколько хуже того, что у тебя?

— Забудь. У меня всё не настолько ужасно. В конце-концов, это самое "мерзкое подобие жизни" не такое и ужасное. Наверное, много кто отдал бы за это всё, что имеет, — рассудила вампирша. Всё же, ей вполне нравится быть сильнее, быстрее да и вообще лучше живых.

— Ты уж определись. А вообще пришла я сюда не для того, чтобы поговорить, как ты могла догадаться, — соперница решила подойти ближе, но Исарелла по прежнему прячет лицо.

— Да, это было бы слишком по-детски. Последний шанс объединить усилия? — предположила неживая.

— Можешь это так называть. Ты уверена, что хочешь в одиночку пойти на вампира?

— Не на простого вампира, а первородного, — поправила красноглазая.

— И в чём разница? — поинтересовалась собеседница.

— Как минимум в том, что их жалеть нельзя. Все они — чудовища, которые заключили контракт с демонами ценой своей души в обмен на силу. Их желания получить могущество темнейших таким образом жалкие. Всё их подобие жизни это преследование своих жалких желаний и удовольствий. Ты не задумывалась, почему у первородных всегда так много женщин в качестве обращённых? Вот тебе повод задуматься, что происходит за стенами особняков. Эти чудовища подчиняют себе всех, кого обращают.

— Словно другие вампиры отличаются чем-то.

— Да многим на самом-то деле. Не могут постоянно применять магию крови, зубы не такие большие, на солнце не получают ожоги, да и вообще душа в теле, а не лапах демонов. Существуют словно во сне пока не умрёт господин. Ужасная участь, когда даже не можешь контролировать что делаешь. Тело твоё, но это не ты, — грустно признала дворянка.

— Ладно, они слабее и не умирают на солнце. Убивают всех без разбору как и предыдущие.

— Нет. Вообще нет. Когда первородный живой, то у обращённых нет выбора. Они следуют его желаниям и не могут противиться. Да и вообще им нравятся приказы господина. Ужас. Сколько всего они могут наделать, а после смерти чудища, что их держало, узреть всё это. Интересно, какая статистика суицидов среди обращённых вампиров?

— Ты это у меня спрашиваешь? — удивилась Лайла. — У тебя вовсе какой-то нездоровый интерес к этой нежити.

— Не бойся: некромантией не занимаюсь. У меня нет дара магии. А вот первородных на дух не переношу. Это уже третий, о котором я знаю. Двое предыдущих закончили своё существование не очень красиво, но справедливо. Этим монстрам могу желать лишь побыстрее отправиться в лапы своих господинов-демонов.

— Так, ты примешь мою помощь? — вздохнула соперница.

— Нет. Пожалуйста, уходи. Я справлюсь сама. И пообещай, что ты не будешь подглядывать.

— Ты уверена? Это же верная смерть в одиночку на вампира, — возразила девушка в маске.

— Да, я уверена. Не бойся, ещё увидимся. Надеюсь.

— Ты же умрёшь, — Лайла всё же хочешь уберечь Исареллу от столь глупой смерти.

— Что-что, а умереть мне не суждено, — печально признала вампирша.

— Тогда буду надеяться, что в бою ты окажешься страшнее зверя, раз тебя не переубедить, — вздохнула Лайла.

— Это я тебе могу обещать. Только не смотри. Уйди отсюда подальше. Ради себя же.

Лишь когда Лайла пошла прочь, Исарелла наконец-то посмотрела на неё. Странная. Какое ей дело до чужой жизни? Это все живие так себя ведут или только она? В любом случае это даже немного приятно. Да, помощь не помешала бы, ведь умирать навсегда не хочется, но тогда тайна девушки будет раскрыта, а этого нельзя допустить. Даже если выпьет зелье, то силы никуда не денутся. А потом пытаться объяснить каким образом меч, который попал точно в сердце, не убил её? Нет, этому всего лишь одна причина — она нежить. Хоть сердце ей и нужно, но чтобы убить его нужно полностью разрушить. Или же отрубить голову, что ещё более жутко. От одной мысли об этом становится как-то мрачно, ведь перед глазами картина о том, как те бандиты пытались это сделать. И у них почти получилось. Ещё и отрубили руку… Страшно. Даже вампиры не бессмертны, не говоря уже об обычных людях. Как они не живут в постоянном страхе, что каждая мелочь может их убить? Неужели они настолько глупые что не могут осознать даже это? Порой кажется, что они даже не знают насколько ужасная смерть. Впрочем, кому об этом говорить, как не тем, кто вернулся с той стороны бытия обратно в своё мёртвое тело.