Лена (СИ) - Митрич Влад

— А ты правда ПТУшница? — Переспросил Борис. — Чую я, сама знаешь, чья это фраза. Время есть, но зря не затягивай, накажу. Решение свое выскажи и свободна. Я расклады повторять не буду, не попугай.

— Решение, так решение, — тяжело вздохнула Лена. — У Виталины свои тараканы в башке, у Вас свои. Ее я знаю… надеюсь. Ваши — нет. Поэтому предварительно я за нее. Обрисовываю: салон с именем, я — массажистка, зарплата высокая. У меня долги в последнее время накопились, представляете?

— А кто начальник тебе не интересно?

— Я уже сказала, что Виталину я в общих чертах знаю, Вас даже в кошмарах пока не видела. Так что я — за нее, могу повторить. Мне попугаем быть не зазорно…

Тут ей прилетела такая пощечина, что голова, показалась, свернется. Из глаз сыпанули искры, левая скула онемела, веко стало заплывать.

«Синяк назревает, — обреченно подумала Лена, — и куда я с ним покажусь?», — думала, тщательно изгоняя мысль о собственном положении, весьма незавидном. Маньяк Андрей по сравнению с олигархом Борей — Табаки перед Шерханом. У того рука убивать не поднималась, а этот…

— Все, Леночка, лирика закончена. Ты уговариваешь Виталину подписать договор о расторжении аренды и продолжаешь работать под моим началом. Точнее, актив Виталины переоформляешь на себя, а директором ставь кого хочешь. Ну и договор аренды, конечно, изменим. Сделаем его классическим, с автоматическим расторжением, если… и тд, и тп. Ясно? Смотри, это лично моя уступка, совет директоров всеми голосами за автосалон. Но у меня семьдесят один процент… я рискую, не подведи.

— А иначе, — спросила, зло выплюнув на блузу шмат крови. Ее начинало подмывать бешенство, а страх, наоборот, сухим льдом испарился. Без остатка.

— У тебя дети есть. — Боря безразлично пожал плечами. — Никита и Ярослав. Хорошие русские имена. Патриотка?

— Да пошел ты… — Лена закрыла глаза и попыталась расслабиться.

— Пойду и не обижусь. Ты только свою часть уговора выполни.

— А если я, — Лена потрогала языком треснутую изнутри щеку, — кровь не пошла — не заметила бы. — Уговорю Виталину выплатить тебе долг?

— Что? — На его лице застыло искренне удивление. Потом рот скривился в гримасе, глаза превратились в щелочки, и он откровенно заржал. Смеялся открыто, залихватски, сгибаясь пополам чуть ли не падая на пол. Не стояли бы в кабинете бугаи — катался бы по ламинату.

— Так ты не знаешь! Ха-ха-ха… у-у-у не могу… ты, дура, договор в руках держала, а на сумму внимания не обратила?!

Лена чувствовала последней тупицей. В памяти смутно всплывали цифры и пропись ежемесячной оплаты, задолженность… вроде сто двадцать тысяч с копейками на тот день.

— Там целых сто двадцать штук, и я согласилась за пятьдесят. Что неправильно?

— А валюта, дура! В чем у нас в России заключают договоры? В рублях!!! Она все здание снимает за десять тысяч рублей в месяц! Тысячи квадратов полезной площади, не считая землю! В своей квартире за коммуналку она больше платит… дело принципа, не поняла еще? Я налог городу в десять раз больше плачу, чем с аренды, если получал бы.

Точно! В голове мгновенно всплыли суммы… как могла не обратить внимание? Да потому что баксы посулили, вот и смешалось… бли-и-н, точно сказал Боря, дура. В семейные разборки умудрилась влезть, где деньги далеко не главное…

— Потому и договор аренды так составлен был, что только через суд, в который я ни за что не подам, понимаешь? Я при солидных людях подарил ей «Виталину» вместе со зданием. Устно. А при оформлении у нотариуса мы с ней заспорили… сцепились, как подворотные шавки, вспоминать стыдно. Каждого закусило и… результат ты знаешь.

— Господи, да отлай ты ей сейчас, в чем проблема?! Обещал же. — Лена уже ничерта не соображала.

— Прошел год, пришли другие вопросы. — Произнес неожиданно холодно. Лицо его резко изменилось: из безудержно веселого за мгновение превратилось в предельно серьезное. — Свое предложение я высказал. Жду ответного.

— Я согласна, — не заставила себя ждать Лена. — Только чур, аренда остается прежней.

Густая бровь Бориса поднялась.

— А с тобой можно иметь дело, девочка. Только десять косарей в месяц, согласись, несерьезно. Совет директоров не поймет…

Глава 17. Разговоры. У каждого своя правда

Девочки, увидев Лену с бланшем под глазом, ошалели.

— Ты где была?

— Тебя все обыскались, — вторили друг другу барышни на ресепшене. — Твои клиентки взбешены, от нас к Хозяйке бегут, а та нас дрюкает.

— Где фонарь заработала?

— Как работать будешь?

— Надо замазать как следует. Есть чем, девчонки? И блузу заменить — в крови вся.

— Эт мигом. Натаха, дуй к визажистам и молчок пока, а я сейчас форму новую принесу. А ты пока под стойкой спрячься, не пугай посетителей. Но если не услышу от тебя историю… — говорила, открывая проход в столешнице, — прокляну. — Глаза ее горели нешуточным интересом, а уши готовились к такому, к такому… сама не знала к чему, но интересному до жути. О новой массажистке по фирме слухи гуляли одна страшнее другой и тут на-тебе — синяк. Как у обычной битой мужем бабы. А все ведьма, ведьма… разберемся какая такая ведьма.

— Да какая там история, банальная. — Лена в новой форме сидела перед зеркалом в закутке ресепшена. Натаха, вооружившись тенями, кисточками, кремами и прочими тампонами, обрабатывала фингал с опытом фокусника-престидижитатора, пальцы мелькали практически незаметно.

— Муж позвонил, срочно домой лети, орет, а то прибью нахрен, бросай все, пожар. В чем была — ломанулась. Даже до машины добежать не успела — попутка как раз подвернулась. Влетаю в дом, а мой благоверный бухой в лоскуты смотрит видео с нашей последней гулянки. Один момент мотает и мотает. Ко мне поворачивается и паузу включает. Смотри, говорит, млидь! А там я, дура пьяная, с его корефаном целуюсь. Я, как идиотка, ближе подошла, в голове верчу, вспоминаю и тут… на-тебе! Искры из глаз и все такое. Убью, предупредил, и пошел на кухню. За ножом, наверное. Ровно так пошел, пряменько, а сам — в дрова! Я и задала стрекача. Ну его нахрен, он пьяный дурак-дураком становится. Потом, правда в ногах валяется…

— Ой, да все они, мужики, такие! — поддержала рассказ вторая администраторша с бейджиком Анастасия, которая с интересом слушая, периодически выглядывала из-за шторы, высматривая клиентов. Не дай бог подойдет кто, а за стойкой никого нет. Штраф гарантирован. — Вот мой однажды приревновал из-за сущего пустяка… ой, девочки, мне пора. Принесла нелегкая…

— Ну вот, маску под глаза натяни и как новенькая, — сообщила, наконец, Натаха, взглядом художника оценивая собственное творение. Кажется, осталась довольной. — М-да, лучше не сделаешь. А это правда, что ты дочь Виталины и что тебя она нагуляла? Полгода якобы в Австрии на курорте отдыхала, а сама туда на тайные роды ездила. Правда? Я никому, честное слово, могила!

Лена еле заметно сыграла веками, дернув ими два раза. Можно было понять как «да» или как «нет» — в зависимости от настроя вопрошающего.

— Спасибо, — поблагодарила и, озираясь, покинула гостеприимный ресепшен.

Секретарша Лидочка, аж подскочила, когда увидела Лену.

— Бегом к ней! — погнала голосом, одновременно поднимая трубку телефона и нажимая на клавишу.

На черной софе в кабинете директрисы восседали, поджав ноги, две Ленины клиентки в фирменных махровых халатах, пили красное вино из бокалов с точеными ножками. На ворвавшуюся массажистку уставились, как на приведение.

Виталина, сидевшая за столом в крутящемся кресле, изобразила долго ожидаемое, но неизбежное возвращение «блудного попугая».

— Наконец-то, Леночка, я так волновалась! Что тебе сказали в больнице? От чего обморок? — участию хозяйки заведения позавидовала бы любая любящая детей мать.

— Банально, Виталина Витальевна, не поверите… от усталости, говорят. Загнала ты себя, голубушка, высказался доктор. хороший такой дядечка, добрый… извините, девушки, что не смогла вас сегодня обслужить, — обратилась уже к двум кумушкам, возрастом далеко не юного. — Завтра. Если придется, то внеурочно…