Изгой (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Спуск занял значительное время для всех остальных, поскольку я слышал тяжёлое дыхание двоих сопровождающих, а также отдышку старика, но только не для меня. Наоборот, это было словно ты заходишь в спокойное море: сначала по щиколотки, затем по колено, потом вода касается паха и вот ты уже стоишь посреди непоколебимой мощи стихии, которая тебя окружает. Именно эти ощущения я испытывал, когда спускался вниз.

Внезапно винтовая лестница закончилась и мы оказались возле двери единственной камеры на этом этаже. В тусклом свете бликов факелов, поскольку тут не было газовых светильников и с трудом можно было что-то разглядеть, но мне это всё было не важно. Я хотел встретиться с равным себе.

Три человека с трудом, но смогли открыть порядком проржавевшую дверь с тремя засовами и я получив один из факелов, с трясущимися от волнения коленями, сделал шаг внутрь.

— У вас десять минут, время пошло, — предупредили меня ещё раз и дверь за мной захлопнулась, заскрежетав засовами.

В тусклом свете чадящего и плюющегося смолой я увидел, как на лежанке зашевелилось тело и заросший волосами с головы до ног человек с неё приподнялся.

— Равный обмен, — с трудом вырвались из его горла слова, было слышно, что ему с трудом даётся человеческая речь.

— Как? — по его ауре, её движениям я отчётливо понимал его потаённое желание вырваться отсюда, а я был единственным, кто мог это осуществить.

— Равный обмен, — чуть более понятие, чем первый раз, ответил он.

— Что нужно сделать?

— Я покажу, дальше решай сам, — клубок волос и отвратительного запаха качнулся в мою сторону и я почувствовал на своей руке тонкую, всю в струпьях сморщенную руку, которая внесла в мою ауру кусочек слепка души собеседника.

— Уходи, — попросил он и вернулся на лежанку.

Больше говорить было и правда не о чём, тем более понимая, что каждое наше слово было слышно за дверью. Поэтому я повернулся, спрятал в своей ауре полученный слепок, как меня когда-то этому учил сэр Энтони и постучал в дверь. Выйдя, я поймал на себе вопросительные взгляды.

— Какой-то сумасшедший, — я безразлично пожал плечами, — ноль пользы.

Они разочаровано переглянулись и мы пошли обратно. Я страстно желал изучить полученный кусочек, но никак не мог этого сделать, пока рядом был душеприказчик и охрана. Хоть любопытство и сжигало меня, но я взял себя в руки. Ночью и только ночью, я смогу к нему вернуться.

Глава 21

Все насекомые из моей кровати и лежанки Анны были отправлены развлекать охрану, которая похоже начала подозревать, что дежурить или проходить рядом с дверью моей камеры чревато приобретением неожиданных соседей на одежде, так что глубокой ночью, когда кругом не раздавалось ни звука, кроме посапывания неподалёку, я открыл глаза и развернул ауру. Чтобы не нарушить структуру чужого слепка, я был очень, просто предельно осторожен, начав его обследовать. Глаза медленно, но верно стали расширяться, а волосы во всему телу встали дыбом от восхищения, которое меня пробрало до костей, когда я понял, что передо мной.

Если провести аналогии, то мои слепки аур даже с самой максимальной оптимизацией выглядели как тяжёлые, напольные часы с боем: крепкие, основательные, надёжные. Конструкт полученный от заключённого душеприказчика в этом смысле больше был похож на миниатюрные карманные часы со сложнейшим механизмом внутри. При ближайшем рассмотрении я увидел пятнадцать различных структур, которые существовали только для одной цели в слепке — просто усиливали одну из частей основной конструкции. И так было везде, в каждой части. Я никогда не рассматривал возможность использования такой модульной системы для душ, ведь даже от мыслей о расчётах подобного взаимодействия, становилось дурно, а тут кто-то сильно заморочился в этом, предоставив мне практически готовый результат, который можно было легко размножить и использовать по своему усмотрению, лишь добавляй в модульные части нужные частоты колебаний. Вот только я не стал этого делать по одной простой причине. В принципе той же, по какой сейчас миллионы людей вокруг носили мои метки. Что неизвестный ремесленник мог встроить в этот слепок я не знал, а зависеть от неизвестных факторов я точно не собирался. Так что пусть не так красиво и изящно, но мне нужно было сделать нечто подобное, но своё.

С грустью я посмотрел на идеальный инструмент, который можно было хоть сейчас брать и использовать, а пока, с тяжёлым вздохом потянул из окружающих людей охраны крохи душ, на начало собственного плетения. Почему я не боялся, что мои манипуляции с их аурами заметят? Всё просто. Брал ровно столько, чтобы уже к утру их души восстановились до прежних значений, тем более что много мне и не было нужно от каждого, я брал массовостью.

Утром, в камеру пришла Жули, которая последнее время приходила всё реже. Она как могла оттягивала день нашего с ней расставания, поскольку я объявил на прошлой неделе, что до конца книги осталось лишь две главы. Она крайне не хотела заканчивать учебник, вовремя наших встреч чаще просто болтала, рассказывая о учёбе и о том, как мои теории, она со своей группой начала претворять в жизнь, удивляя всех вокруг своими успехами в ремесле.

— Жаль конечно, что после того, как вас перевели сюда, — неожиданно призналась девушка, — исчез даже небольшой шанс встретиться с нашими парнями и девчатами.

Я, перебирая в уме новый модуль и слушая девушку лишь в пол уха, легко улыбнулся.

— Такая возможность может вскоре появиться, но мне нужна будет твоя помощь.

Девушка подпрыгнула на месте.

— Как? Разве такое возможно мистер Рэджинальд?

— Угу, думаю через пару недель я смогу провести первые опыты и мне понадобиться для этого твоё тело.

Глаза Жули расширились, а щёки вмиг покраснели.

— Моё тело? Но…

Первый испуг неожиданно прошёл, девушка крепко сжала кулаки и стала серьёзной.

— Конечно, всё что потребуется мистер Рэджинальд. Я готова!

Она даже потянулась к пуговицам своего платья, но мой смех остановил её.

— Я не совсем это имел ввиду, но в принципе, если ты не против, то мы можем развлечься, когда окажемся снаружи.

— Рэджи! — моментально раздалось яростное шипение с соседней кровати, — плохой! Я больше с тобой не разговариваю!

Рассмеявшись ещё громче, я поймал на себе сразу два недоумённых взгляда.

— Позже всё узнаете, — покачал головой я, — давай Жули, садись за машинку, нечего терять время, пора закончить учебник и показать его твоим учителям.

— Они давно не мои учители, — она сжала губы. — Вы дали мне столько, за то недолгое время что мы знакомы, чего я не знала и наверняка никогда бы не узнала в жизни, так что я давно считаю вас своим учителем.

— Это не важно, — отмахнулся я от откровений юной особы, — главное покажи им конечный труд.

— Хорошо учитель! — радостная, что я не стал отрекаться от этого статуса, она шмыгнула за стол, на котором стояла небольшая пишущая машинка. Заправив лист, и переведя каретку, она приготовилась слушать.

Неделя спустя

— Простите мистер Рэджинальд, — девушка, едва наступив за порог камеры, тут же бросилась ко мне, вся в слезах.

Мне пришлось отвлечься и принять на грудь хрупкое, невесомое тело с острыми кончиками грудей, которые уткнулись в моё тело, мгновенно вызвав ответную реакцию внизу живота.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Я хотела растянуть оформление учебника ещё на неделю, но бывший учитель увидела его, когда пришла ко мне и сказала, что этого делать не нужно. Наша работа с вами окончена и я с огромным трудом выпросила прощальную встречу с вами, чтобы об этом рассказать.

Я покачал головой, моя новая структура ещё не была закончена до конца, поскольку расчёт был на большее время, её ещё нужно было тестировать и тестировать, устраняя недостатки.