Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ) - Элевская Лина

А впрочем, бесполезно все это. Можно подумать, тут без ведома матери что-то делается...

Анджи закусила губу, ощутив себя никому не нужной и всем чужой. Была крепкая семья – и никого не осталось...

Ноги словно сами понесли ее в старую детскую, где...

– Няня!.. – вырвалось у Анджи. Голос предательски дрогнул.

Дверь за ее спиной с тихим щелчком закрылась.

Немолодая уже женщина, часто моргая, сидела у окна – ровно такая же, та же строгая осанка, тот же расшитый платок на плечах... В руках ее старая-престарая, обтрепанная по углам картинка – там она, Инерис и няня… Такая родная, что даже слезы выступили!

Увидела ее, охнула, всплеснула руками, да так, что картинка на подоконник улетела, и платок с плеч свалился.

– Ох ты ж, боги великие, леди Анджи, чего вы здесь забыли? Час-то поздний, увидят, попадет! Взрослая уж барышня, а в детскую зачем-то явились! Вот как позову вашу матушку!..

...и отчитывает совсем по-старому.

Анджи прежде частенько раздражалась на нянюшкину опеку, называла ее порой в запальчивости надзором... Но теперь поняла, каков настоящий надзор.

– Няня Агнес! – всхлипнула она и, бросившись вперед, с разбегу крепко обняла женщину.

Та опешила в первый миг, а затем в ответ обняла, крепко-крепко, потянулась погладить по голове, так по-доброму, совсем как в детстве, когда кошмары донимали…

Слезы полились в три ручья, как в том самом детстве.

– Ну, будет, будет, леди Анджи, что же вы… случилось что? Обидел кто-то?

– Няня, я... Няня, да там такое... – зажмурившись, зашептала Анджи. Няня не выдаст, проверено не раз. – Эта женщина еще хуже предыдущей! Она… она… никакая, как каменная! Ни улыбнется, ни отругает… Теперь ничего нельзя, никуда не выйти, везде под надзором, я задыхаюсь там, няня! Даже блюда на обед не выбрать! И ведь никто не приходит, никому ко мне нельзя, и мне самой ни к кому нельзя! Я спрашивала, ответ один – мол, опасное время наступило, надо держаться своих комнат… Какая опасность, в детской-то старой?! Никакого проблеска, сплошные манеры, уроки!..

– Конечно, леди Анджи, учиться-то нужно, теперь ведь… – голос женщины предательски дрогнул, по щеке покатилась прозрачная слезинка. – Ведь теперь вы должны занять место своей сестры…

– Так если б учили тому же! А то – сплошь рисование да арфа, придворный этикет, платья и беседы о моде… Языки, правда, преподают. Историю тоже, о нравах соседей рассказывают… Только все больше Даллия учителя занимает, скоро, кроме нее, ничего и не останется!

Няня вздрогнула, и не заметить было нельзя.

– Что такое, няня? – чуть отстранилась она.

– Так в Даллии-то короля выбрали, – тихо произнесла она. – А у него сын… старше вас лет на десять. Говорят, еще года четыре-пять, и настанет пора новому наследнику жениться… Пока внутренние дела утрясают, поговаривают, к концу года станут понемногу невесту подыскивать…

Как обухом по голове.

Три-четыре года... ей как раз исполнится шестнадцать – самый что ни на есть брачный возраст...

Анджи, пошатнувшись, сделала шаг назад.

Ее – замуж?! По расчету?! За даллийца?!

Тогда она Инерис легко нотации читала, а теперь сама на ее месте вот-вот окажется! И к отцу не попасть, с ним хоть поговорить можно было, поспорить!.. Да и как он вообще? Если б поправился, мать бы такие порядки не ставила!

Это… вот зачем на самом деле успокоительные, что ли? Чтобы отвыкла бунтовать, смирила свой нрав да не скандалила, если и вправду сговариваться начнут?.. Десять лет же разницы!

А если Инерис вернется? Или мать и вправду в то не верит? Или так и так хочет ее выгодно замуж выдать?..

– Так… он ведь сам наследник, – глухо произнесла Анджи. – Не могу же я за него пойти, когда тоже, по словам матери, наследница… К чему тогда мне Даллию знать? Пусть жених нашу историю изучает! Это же ему придется трон бросить…

– Может, она на младшего рассчитывает? – подбодрила ее няня. – И считает, что мужа вы должны хорошо понимать, чтобы он чужаком себя не чувствовал?

– Отец бы в жизни не одобрил, ни одного, ни второго, да еще вот так!.. Мне же и тринадцати еще не исполнилось! – вырвалось у Анджи.

Няня снова вздрогнула, побледнела, глаза забегали…

Девочке стало страшно.

– Няня… что с отцом? – холодея, спросила она.

– Неясно пока… Да и не велено вас тревожить, леди Анджи… Вы бы сами не перечили, ни гувернантке своей, ни матушке! Стоит вам более покорной да смирной стать, тогда и, глядишь, быстро больше свободы получите… У всех лишь ваше благо да благо княжества на уме…

– Няня, не увиливай! Что с отцом?

– Не о том думать вам надо, да и я не знаю ничего почти...

Леденящий страх за близкого человека снежным комом скользнул по спине, и течение времени словно замедлилось. Во что бы то ни стало, она вытрясет ответ!

– Няня, отвечай, что с отцом! – приказала леди Анджелис Ламиэ – и не писклявым тоном взрослеющей девицы, а грудным, совсем женским голосом.

Не хуже, чем у Инерис получилось, ей-богу!

Глаза няни Агнес чуть округлились, поджатые губы приоткрылись, словно нехотя. И она ответила:

– Похитили его, леди Анджи… Может, уже в живых нет…

Что?!

– Кто похитил?! Уж договаривай, раз начала!

– Лорд Дэтре…

Полный бред!

– Он же арестован был?!

В голове не укладывается!

– Бежал с неделю тому назад. Сказывают, черный маг он, силу из князя тянул…

Анджи так и осела на пол. Ударилась коленками, но толком и не почувствовала.

Лорд Дэтре?! Черный маг? Силу тянул? Из отца-то, которому был всегда первым помощником?!

– Матушка ваша везде поисковых разослала, велела охрану усилить. Потому и не пускает вас никуда, как видно, тревожится, как бы и вас не украли…

Да как же это… да кому она нужна?!

И кто – лорд Дэтре? Хотел бы ее украсть – мог бы еще той ночью, никто бы не хватился! А он ее к отцу провел! И предупредил потом еще…

Нет, точно бред! Какой из него черный маг? Странный он, да, но чтоб сразу злодей?

– А кто сказал?

– Ваша матушка и сказала, и награда за него есть…

– Няня… да быть того не может!

– Может, не может… а только что сама знала, то и вам сказала… Только вы не выдавайте меня, леди Анджи! – няня спохватилась так резко, словно от сна очнулась, и глаза от запоздалого страха округлились. – Леди Ральда и без того недовольны! И так прогнать грозились, бесполезной обзывали…

В душе девочки поднялась волна горького гнева.

– Как ее детей растила – так полезная была. А теперь нашла эту… тварюку черную… и сразу гнать со двора можно?! Сама добра не помнит – и думает, все такие?!

Няня охнула, всплеснула руками.

– Негоже так о матушке, леди Анджи! Разве я такому вас учила?!

На это Анджи ничего не ответила, только потупилась, пытаясь обуздать впервые оформившуюся, душащую неприязнь к собственной матери.

И знала, что дурно так говорить – но иначе просто не получилось.

– Погорячилась я, нянюшка… – выдавила кое-как она первые слова притворства. – Ты уж прости… несправедливо вышло, вот я и…

– Дитя мое, – тут же оттаяла та, даже в щеку поцеловала. – Что сама добро помнишь – спасибо… А тут уж матушке твоей решать, может, при Эрене меня пока и оставит... А вы бы не перечили леди Мередит лишний раз, леди Анджи, и глядишь, легче жить станет… Я же, случись что, и в городе место найду, хоть платить так не будут… да и вряд ли буду так любить кого, как вас и сестрицу вашу…

Анджи принялась утешать няню, хотя у самой ком в горле встал, чуть усмирив злость.

– Ну да полно вам здесь оставаться, – спохватилась наконец женщина. – Ступайте, ступайте назад, как прокрались-то только… Провожу давайте вас…

– Нет, няня. Сама пойду. Так мне одной попадет, негоже тебя еще впутывать. Моя шалость, мне отвечать… Сама пойду, – непререкаемым тоном повторила она.

– Тогда скорей ступайте, – женщина поднялась и принялась подталкивать свою воспитанницу к двери. – Еще всполошится кто… Может, успеете обернуться! И как сбежали только!..