Тёмный посредник 2 (СИ) - "Amazerak"

Но звучал в моей голове и другой голос — голос здравого смысла. «Ну и как ты представляешь себе ваши отношения? — твердил он. — Тебе предстоит ещё куча дел, а потом в жизни надо как-то устраиваться. Ты здесь — не тридцати пяти летний инвалид без всяких перспектив, а молодой пацан, у которого всё впереди. И баб ещё полно будет. Но только в том случае, если не обосрёшься с заданием».

«Ну по крайней мере, пока от Олеси больше пользы, чем вреда, — уламывал я свой здравый смысл. — К том же, она знает, что я «духовный». Кому ещё я могу рассказать об этом? Да никому! Я всю оставшуюся жизнь буду вынужден держать в секрете свою истинную сущность. Никому не смогу раскрыться. Я всегда буду один».

Весь путь до дома я пребывал во внутренней борьбе, и сам порядком устал от этого. А Олеся спала сном праведницы, забыв о том, что ещё каких-то полчаса назад чуть не прирезала человека.

От места, где я попросил таксиста нас высадить, идти было пять минут, и мы достаточно быстро добрались до моей квартиры. В прогретом за день помещении стояла духота. Я включил свет и открыл форточку. Олеся пошла в ванную, умылась. Она сняла свою испачканную кровью футболку, и когда вышла, была в джинсах и бюстгальтере.

— Пойдёшь туда, к себе? — неуверенно спросила она. А во взгляде так и читалось: «Ну пожалуйста, останься».

— Что-то не охота по ночи шастать, — я подошёл ближе, обнял девушку за талию. Она улыбалась, и как мне показалось, было в этой улыбке что-то торжествующее.

Я поцеловал Олесю в губы, а она обвила меня своими худенькими ручками и нежно прильнула щекой к моему лицу.

— Ну и правильно, — сказала она.

— Ну тогда пошли в спальню, — я подхватил Олесю на руки и потащил за перегородку, где находились кровати.

Не сказать, что ночь у нас была бурной. Мы оба устали, но Олеся хотя бы поспала в такси, а я с самого утра на ногах.

Кончив, я слез с Олеси, лёг на спину и уставился в потолок. Девушка прижалась ко мне, я обнял её. Кровать была тесная, одноместная, и мы с трудом помещались на ней. Мне не давали покоя мысли о завтрашнем дне: как всё пройдёт? Удастся ли что-нибудь выяснить, или след снова ложный? Как же хотелось поскорее разобраться со всеми делами и сбросить с себя тяжкий груз, который висел дурацким договором. Но пока не было ни одной идеи, где и как искать Куракина.

— Давай ещё раз, — Олеся приподнялась на локте и поцеловала меня в губы, намекая на продолжение банкета.

— Неужели не устала? — усмехнулся я. — Спать пора, поздно уже. Завтра дел хренова туча.

— Будешь переезжать?

— Вряд ли. Если мотоцикл отремонтируют, вечером надо съездить по адресу, глянуть, что там. А днём — в мастерской кое-какие дела и учёбой надо заняться, а то запустил совсем, кажется.

— А куда ты каждое утро уходишь? — Олеся смотрела на меня с нескрываемым любопытством, видимо решив, что если мы разок потрахались, так теперь я ей всю душу открою.

— Тебе пока рано знать такие вещи. Не доросла ещё, — я зевнул.

— Да ладно, скажи! Ну пожалуйста! Да я же всё равно знаю. Ты, наверное, тренируешься. Да? А что ты можешь? Какими техниками владеешь? Я знаю, что многие умею управлять огнём или воздухом. А ещё слышала, что некоторые умеют гипнотизировать других и даже внушать им разные мысли.

— И откуда же ты всё знаешь?

— Так из телевизора же. Сам не смотришь что ли?

— Редко. А у тебя на завтра какие планы? — спросил я.

— Поеду к тёте, говорил же. В четверг ей звонил, она меня пригласила в гости. Беспокоится за нас с братом. Она же не знает…

— Ну езжай, — я провёл пальцами по волосам девушки, — ладно, давай спать, — я отвернулся к стене и закрыл глаза, надеясь, что сон вскоре придёт. Олеся обняла меня. Было непривычно засыпать не одному.

В мастерской я встретил Женю. Поначалу я хотел делать по воскресеньям выходной, но поскольку жалование моих сотрудников зависело от выручки, некоторые из них были настроены трудиться всю неделю, не желая упустить возможность подзаработать, пока есть заказы.

Мой «Розенберг» уже отремонтировали. Он блестел новенькой коробкой передач, расположенной на левом боку. На заднем колесе висели два кожаных кофра, которые я заказал вместе с запчастями. Ближе к вечеру можно было отправляться в путь. Я сомневался, что сегодня устрою налёт на притон, прежде следовало провести рекогносцировку местности, но на всякий случай утром в гараже я выжег на деревянных дощечках два знака призыва, и взял с собой нож и несколько листов бумаги с символами.

Нудно тараторило настенное радио. Обычно играла музыка, но Женя предпочитал слушать новости и разные информационные программы.

— Слышал, что вчера в Эреване случилось? — спросил меня Женя, когда я осматривал новенькую коробку передач своего «Розенберга».

— Нет. Что-то интересное?

— Генерал-губеранатора застрелили. По всей губернии повстанцы орудуют. В городе бои. В Елизаветполе забастовка.

— Так всё плохо?

— Жопа полная. Восемьдесят третий повторяется. Во, слушай!

В это время по радио ведущий брал интервью у какой-то важной шишки, которая объясняла ситуацию в Закавказье.

«… стрелковое оружие у повстанцев есть, да, — говорил гость. — Бронетехника пока не замечена. Сейчас силы полиции и местные армейские подразделения ведут активное противостояние повстанческим группировкам.

— Ситуация похожа на то, что было в Москве в прошлые выходные? — спросил ведущий.

— В целом да, но есть некоторые нюансы, — продолжил вещать скучный размеренный бас говорящего. — В данном случае имеется факт финансовой поддержки повстанцев из-за рубежа. Доподлинно известно, что они связаны с монофизитскими общинами Персидского Царства. Но, как и в Москве, активная фаза, скорее всего, не продлятся дольше одного двух дней. По крайней мере, уже сейчас намечается некоторый перелом в пользу правоохранительных структур.

— Как полагаете, Иван Анатольевич, причастны ли к деятельности повстанцев правительства европейских стран?

— Без сомнения. Английское правительство в настоящий момент заинтересовано в дестабилизации приграничных регионов Российской Империи. Однако более ясное положение вещей возможно установить только посредством следственных мероприятий, которые сейчас активно ведутся.

— Стоит ли опасаться повторения восемьдесят третьего, или сейчас проблема разрешится менее болезненным способом?

— Нет, конечно, опасаться не стоит. Местные власти держат ситуацию под контролем. В Грузинской губернии располагается десятая горная бригада, которая в случае ухудшения обстановки возьмёт территорию под свой контроль, но пока мы не видим в этом необходимости.

— Спасибо, Иван Анатольевич. А мы напоминаем, что в гостях у нас был…»

— Гонят, — авторитетно заключил Женя. — Ага, англичане во всём виноваты, конечно! Чуть что, сразу англичане. А то, что тут у нас на прошлой неделе бойню учинили — это, наверное, никак не повлияло. Сколько здесь людей угрохали, особенно, когда армянский квартал штурмовали? А у них же у всех родственники там: семьи, кланы и прочее. Я тебе отвечаю: будет, как в восемьдесят третьем. Или хуже. Сейчас по всей стране обстановка так себе, особенно в отдалённых регионах, где «духовных» мало. Просто не говорят по новостям, а недовольства-то много.

Женя был старше меня: недавно ему стукнуло двадцать пять. Он постоянно слушал информационные программы, читал газеты и, считая себя великим специалистом, всегда смело рассуждал на политические темы и давал прогнозы — хоть самого отправляй на радио.

— Кажется, я много пропустил, — сказал я. — И правда такая бойня была?

— Ну! Даже здесь. Вон, спросил у соседей, что было. Казаки приезжали на броневиках. Правда, их китайцы сожгли. Теперь судятся с каким-то из кланов: якобы тот на их собственность посягает. Как их… Рюмины что ли. У Ченов с ними год как тёрки какие-то.

— Надеюсь, далеко не зайдёт, — я подкатил мотоцикл к выходу и принялся поднимать ворота. — Задолбало. Сколько можно кровь лить? Причём своих же подданных.