Сергей Челяев - Ключ от Снов
– Я тоже думал об этом, – тихо сказал Кукольник Старшине. – Иногда. Особенно, когда делал вашего брата. И вчера, когда Клотильда нас приперла к стене. Но у меня нет доказательств, что старая ведьма обманула нас тогда или же обманулась сама.
– Они есть, – печально сказал Мастер кукол. И, увидев вмиг вспыхнувшие удивлением глаза Кукольника, указал на Гвинпина. – Вот он скажет.
Двое зорзов требовательно уставились на Гвиннеуса, и в одной паре глаз была угроза, а в другой – глубоко запрятанная печаль, в которой вдруг вспыхнула маленькая искорка надежды. Гвинпин всегда был высокого мнения о своем красноречии и искусстве убеждать кого бы то ни было с помощью собственной неоспоримой логики. Но еще ни разу от его языка не зависела вся жизнь. Гвинпин быстро состроил первую фразу своего повествования, набрал побольше воздуху, разинул клюв и вдруг… расплакался.
– Я так и знал, – тихо молвил Кукольник после того, как Мастер кукол и расчувствовавшийся Гвинпин закончили свой сбивчивый, но искренний рассказ. – Я даже видел это несколько раз во сне. Эти сны… они были… ужасные…
– Что же теперь нам делать, брат Ветряк? – всхлипнул Коротышка. – Похоже, мы с тобой день назад умерли. А сейчас, кажись, чуть ли не заново родились на свет, так что ли получается?
– И так, и не так, – пробормотал Кукольник, а теперь уже – Ветряк. – Мы теперь с тобой словно две жизни прожили, и даже и не скажешь сразу, какая из них ложная.
– А я никогда не думал, что моя жизнь разорвется надвое из-за простой куклы, – грустно усмехнулся Половиныш, и Ветряк сочувственно похлопал его по плечу.
– Они не простые, эти куклы, – покачал головой Ветряк и улыбнулся. Куклам стало не по себе от этой улыбки – они никогда прежде не видели, чтобы Кукольник делал это хоть раз. – Они – удивительные… И мы это всегда знали. А теперь, видимо, просто проснулись.
– Я бы эту ведьму сейчас… – процедил сквозь зубы Половиныш, делая руками движение, как будто он разрывает крепкую веревку.
– А ты что скажешь, Мастер? – тихо спросил Старшину Ветряк.
– Вам нужно уйти, – убежденно сказал Старшина. И поправился. – Нам нужно уйти. Пока ведьма не вернулась. У меня при мысли о ней начинают коленки дрожать. И к чему воевать с магией? В конце концов, с бродячим театром можно прожить и не так плохо…
– Сейчас мы подумаем об этом, – сказал Ветряк, и Половиныш согласно кивнул. – Хорошенько подумаем. Но сначала я сделаю вот что.
Длинный актер снял тряпицу, вытащил на свет недоделанную куклу, задумался на миг и вдруг резким движением разломил ее об колено пополам. Затем поднял глаза и усмехнулся.
– Думаю, эта кукла нам не понадобится. Старшина!
– Слушаю тебя, Хозяин! – почтительно откликнулся Мастер кукол, у которого в душе уже пробовали голоса большие деревянные соловьи.
– Собирай свой народ. Думаю, мы выступаем.
И ветряк встал, подошел к пологу палатки и, взявшись крепкой рукой, сдернул ее с каркаса из жердей. А вокруг них уже стоял полукругом весь кукольный народец, с тревогой и опаской глядя на Ветряка. Ветряк шагнул вперед, к нему тут же подошел Половиныш, и оба актера, переглянувшись, поклонились куклам в пояс. Наступила ошеломленная тишина, а затем кукольная братия оглушительно заорала:
– Браво-о-о!
И этот восторженный крик тут же утонул в бурных аплодисментах публики, знающей толк в сюжетах.
Сборы были недолгими. Не было ни сердечных слов прощания, ни обещаний встретиться, ни назначения для этого времени и места. Мастер кукол и Гвинпин сидели на пригорке, а двое актеров с большими мешками за плечами в окружении кукол побольше, которые предпочли идти своим ходом, уже скрылись за поворотом лесного лога. Куклы болтали ногами, отшучивались, вздыхали. Наконец Старшина встал, и Гвинпин тоже.
– Что ты все-таки решил, почтенный Гвиннеус? – спросил Старшина, глядя приятелю прямо в заплаканные глаза. – Ведь ты можешь пожалеть о своем выборе… Здесь – твой народ, а есть ли что-то главнее для куклы?
– Раньше я думал, что да, а теперь вот – не знаю, – пробормотал Гвинпин. – Но у меня есть долг – я должен отыскать своего товарища. А потом… Что ж, может быть, мы еще и встретимся.
– Как знать, – покачал головой Мастер кукол. – Если ты в это веришь… Тогда что ж… Прощай?
– Не будем прощаться, – ответил Гвинпин. – Лучше – до встречи.
– До встречи! – согласился Старшина. Они неуклюже обнялись, явно подражая людям, после чего Старшина всхлипнул, вытер нос и побежал догонять свой народ. Гвинпин едва не сорвался с места и не заковылял вслед, но какое-то тупое и горькое чувство удержало его. Может быть, это и есть – правда жизни, подумал деревянный философ. Старшина тем временем торопливо шагал за актерами, изредка поправляя свой гофрированный роскошный воротник, мешавший ему дышать, если только куклы делают это всерьез, а не просто подражают людям. Но на опушке Старшина внезапно остановился, оглянулся на Гвинпина, который с выпрыгивающим из груди сердцем неотрывно следил за ним, и помахал рукой.
– До встречи, Гвиннеус! Мы все будем ждать тебя!
– До встречи, – прошептал Гвинпин, чувствуя, как предательские слезы подкатывают к горлу. – До встречи…
Он сидел здесь еще долго, пока не стемнело. Но сначала его отыскал Лисовин, весь перемазанный глиной, исцарапанный и потому очень раздраженный. На вопрос друида, где он все это время пропадал, Гвинпин поднял на него грустные, ничего не понимающие глаза и только вздохнул. Тогда Лисовин приподнял приятеля и хорошенечко его встряхнул, уже убедившись на собственном опыте, что именно так возможно быстрее всего вывести Гвинпина из чувственного ступора, в котором он изредка оказывался по причине своей исключительной чувствительности и тонкой организации души. Попытка удалась, его деревянный приятель заморгал и издал какой-то нечленораздельный звук. Лисовин только руками развел от возмущения.
– Ты, кстати, не знаешь, где госпожа? Я не могу отыскать ее уже весь день.
Гвинпин молча покачал головой.
– А что ты тогда вообще знаешь? – сокрушенно пробурчал друид.
– Вот ты на меня смотришь сейчас, – пробормотал как сквозь сон Гвинпин, – смотришь, а не видишь…
– Чего это я, скажи на милость, в тебе не вижу? – всплеснул руками бородач.
– Мою бессмертную кукольную душу, – ответил Гвиннеус.
– Скажите пожалуйста, – усмехнулся Лисовин. Он понял, что с Гвином что-то произошло, но сначала нужно вывести куклу из этого дурацкого состояния, словно он осеннего сидра обпился. – А как же это я ее разгляжу, когда ты вон какой… толстенький?
– Нужно просто уметь видеть, – прошептал Гвиннеус. – Видеть сквозь себя.
После чего кукла вдруг разрыдалась и бросилась друиду на грудь. Лисовин, ошеломленный и совершенно не готовый к такому бурному излиянию чувств, неловко обнял приятеля и осторожно гладил его по деревянной голове, а Гвинпин прижимался к нему все сильнее и сильнее, сотрясаясь в рыданиях и чувствуя, как у него на душе с каждой минутой становится все легче и светлее.
ГЛАВА 17
ПРАВИЛА ЦВЕТОВ
– Хелодерма? Подземный ядозуб? Да быть такого не может!
Птицелов покачал головой, все своим видом выражая недоверие. Но Лекарь был непреклонен.
– Сомнений быть не может, Мастер. Только слюна хелодермы из Подземелья сильнее золота. Та что парню положительно повезло с обувью. Посуди сам.
На ладони знатока врачевания и ядов лежало маленькое золотое колечко, почерневшее по краям, будто его окунули в сильнейшую кислоту. Симеон раздраженно отмахнулся от своего слуги и его доказательств.
– Как же этот парень мог встретиться с хелодермой, хотел бы я знать? Тебе разве не известно, что у ядозубов из Подземелья свои, тайные пути, на которых они никогда не встречаются с человеком?
– Возможно, это ты открыл Дорогу Амры, когда искал Сокрытые Пути в земли литвинов, – осторожно предположил Лекарь, чувствуя спиной сверлящий, огненный взгляд Колдуна. – Мальчишка ведь бежал именно тем путем, который открылся по твоему Слову, Мастер. Только он открылся не так скоро, как ты полагал.
С минуту Птицелов пристально смотрел на Лекаря, который, тем не менее, спокойно выдержал взгляд своего хозяина и не опустил глаз.
– Ты всегда был известен как говорящий правду в глаза, сколь бы горька она ни была, – медленно проговорил Сигурд.
– Я искренен с тобой, Мастер, – ответил Лекарь, устремив свой взгляд в холодный прищур Птицелова. – Всегда и во всем.
– Не сомневаюсь, – покачал головой Сигурд, и Лекарю показалось, что он физически ощутил, как напрягся позади него Колдун. – Но почему же тогда ты сейчас не договариваешь?
– Что ты хочешь услышать от меня, Мастер? – спросил Лекарь, ни одна черточка лица которого не дрогнула на протяжении всей этой напряженной словесной дуэли.
– Ты разве не понял, – внезапно перейдя на шепот, понизил голос Птицелов, – что я не открывал Эту дорогу? Не открывал и не собирался этого делать! Чего мне искать в мире, где властвует магия Амр, посуди сам? Верной смерти?