Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Произошло это вопреки желанию Жоржа, ведь он всячески добивался от этой очаровательной русалочки, совершенно иного и мечтал о том, чтобы она была его, пусть ветреной, капризной и легкомысленной, но все же подругой, а уж никак не любимой сестрой. По‑моему, он просто надоел Настеньке со своими приставаниями, а поскольку она все же любила его, то и решила избавиться от его ухаживаний таким вот образом.

Жорж при всем честном народе поклялся, что он после победы перевернет верх дном весь Парадиз Ланд и не успокоится до тех пор, пока не найдет себе в жены такую русалочку, которая уже никогда не покинет его и ему больше не придется искать утешения в объятьях других красавиц. Ну, а пока что он лихо покручивал свои усики каждый раз, как только у него в поле зрения оказывалась какая‑нибудь красивая незнакомка.

Помимо трех моих шкодливых братцев, в покоях Асмодея, нас ожидала встреча с пятью очаровательными друиннами, которые были к тому же магессами. Эти прелестные, очаровательные девушки при виде меня тотчас заволновались, словно студентки‑первокурсницы перед своей первой сессией, хотя выглядели они так, что могли запросто конкурировать с русалочками. Девчонки были высший класс, обстановка располагала к приятному знакомству и у нас получилась славная вечеринка, в ходе которой мы не только познакомились друг с другом и повеселились, но и плавно перешли к более приятным и интимным отношениям.

Красавицы друинны, прибывшие на наш остров прямо из столицы Терраглориса, Капитула, обольстили меня и моих любвеобильных братьев отнюдь не с помощью любовных магических заговоров, а исключительно своим природным обаянием. Вместе с этим они сразу дали мне понять, что давно мечтают замкнуть свои чувства в кольцо страсти с помощью любовной магии Колец Творения с такими пылкими и страстными любовниками, как мы.

Поскольку у меня всегда имелось при себе несколько таких инструментов и юные, цветущие магессы смотрели на меня просто с обожанием, то я не стал скряжничать и несколько минут спустя у каждой из магесс на ручке красовалось по "Большому мастеру". Хотя все это весьма смахивало на научный эксперимент, я без каких‑либо колебаний согласился в нем участвовать и право же, мне не пришлось об этом пожалеть. Однако, его результаты оказались вовсе не такими уж и впечатляющими.

Как мы ни тужились, как не пыжились, старательно изображая из себя райских Казанов и Мессалин, но так и не смогли увеличить размеры Парадиз Ланда, больше, чем на три процента. По‑моему, к этому моменту волшебной стране просто уже некуда было больше расти. Но, зато, благодаря нашим героическим усилиям, к невероятной радости Асмодея, мы заполучили себе еще пять сестер. Причем сам Асмодей лишился сразу пяти родинок, в то время как каждый из нас четверых, расстался, максимум, с тремя. Так что, в смысле любовного наслаждения, это была просто волшебная ночь и она стала тем самым водоразделом, после которого мне стало ясно, что Вельзевулу следует поторопиться, если он не хочет вообще остаться без каких‑либо помощников.

Правда уже к исходу седьмых суток этой, невероятно напряженной ночи, полной любви, моя новая возлюбленная Антония ясно дала мне понять, что это вовсе не так и что очень многие друины, не смотря ни на какие мои ухищрения, собираются отправиться вместе с Вельзевулом в Абсолютную Пустоту. Произошло это после того, как мы, наконец, выключили свои Кольца Творения и возвратились из мира астрального наслаждения, где мы повиновались чему‑то неведомому, в мир реальных чувств.

Как только ко мне вновь вернулась способность соображать и рассуждать здраво, я немедленно подхватил Антонию на руки и бегом бросился прочь из огромной спальной Асмодея, которая выглядела так, словно была полигоном и там испытывали какое‑то сверхмощное магическое оружие. Не смотря на то, что наша огромная кровать, поставленная посреди необозримо большой комнаты выглядела пусть и изрядно помятой, она все же осталась цела, зато весь остальной интерьер был просто уничтожен молниями и огненными шарами, которые отлетали от нас в порыве страсти.

Те немногие часы, которые оставались до рассвета, я хотел провести вдвоем с Антонией, а вовсе не в кампании со своими, сексуально озабоченными братьями. Вернувшись в свои покои и не обнаружив там никого из своих подруг, я опустил уставшую друинну в магические золотые воды, а сам забрался в бассейн с зеленкой. Магическая купель старины Карпинуса набросилась на меня с такой силой, словно я был тяжело раненный солдат, а не герой‑любовник. Через полчаса я был снова свеж как огурчик и был вновь готов взойти на брачное ложе с самыми серьезными намерениями, если мне перед этим дали хотя бы одну котлету.

Антония, не смотря на то, что ей хотелось использовать оставшиеся часы с большей пользой, без какой‑либо просьбы с моей стороны сотворила мне сытный ужин и подала его прямо в постель. С аппетитом уплетая за обе щеки заливную осетрину, приготовленную на редкость вкусно, я, то и дело, бросал пылкие взгляды на свою любовницу‑друинну, которая не только была магессой самой высокой квалификации, но еще и просто красавицей.

Большинство друинн отнеслись к возможности изменить свой внешний вид с невероятной выдумкой и фантазией. Так Антония, к природному, нежно‑абрикосовому цвету кожи, добавила золотистый отлив, длинные, шелковистые волосы сделала под цвет глазам, изумрудно зелеными, а ноготки на своих изящных руках и ногах, превратила в овальные жемчужины, какого‑то невероятно красивого розового оттенка. Все вместе, вкупе с дивным запахом её юного тела и его сладостью, было чертовски эротичным зрелищем, но любуясь на эту красавицу и налегая на еду, я совершенно серьезным тоном поинтересовался о том, что она думает о своем собственном будущем и чем собирается заняться:

‑ Антония, расскажи мне, чем ты займешься после того, как мы все вернемся в Светлый Парадиз? У тебя уже есть какие‑то планы? Если нет, то я хочу чтобы ты со своими коллегами возглавила научно‑исследовательский институт теоретической магии. Асмодей лодырь и этими вопросами заниматься совершенно не желает, а другие мои братья и сестры хотя и являются магами высочайшей квалификации, больше тяготеют к практической магии. У меня тут появились кое‑какие новые идеи и мне как раз позарез нужны строгие научные оппоненты и суровые критики.

Прелестная магесса, которая уже покончила с ужином и теперь, откинувшись на пышные шелковые подушки, лежала в живописной и манящей позе, дожидаясь, когда я вновь обращу свое внимание на неё, недовольно нахмурилась. Ну, это как раз было понятно, ведь на её очаровательном животике уже ярко загорелась звезда Великого Маниту, которая пока что не требовала от нас соблюдения всех семейных правил приличия. Однако, уже в следующее мгновение лицо Антонии из притворно сердитого, стало серьезным и она, посмотрев на меня с любовью во взгляде, негромко сказала мне в ответ: