Приключения Гринера и Тео. Трилогия - Евгения Петровна Белякова
– Давайте все, – сказал он, оглядев доску у стойки, где были написаны… вернее, с его точки зрения, нарисованы мелом названия блюд к чаю. Хотя Тео подозревала, что он сделал свой выбор скорее основываясь на плохом знании письменной речи.
– Начну с последнего вопроса, – пока они ждали заказ, Тео, как и обещала, принялась рассказывать друзьям все, что знала. – Понятия не имею, что имела в виду Машти, говоря про огонь. У нее есть природные способности прорицателя… но очень слабые. Она болтает, а к чему – объяснить не в силах. Так что это может значить как то, что тебе, Рик, нельзя приближаться к любому огню, так и то, что ты язык ошпаришь о суп, который нам, надеюсь, уже несут.
Но раба с глубокими тарелками видно не было, потому Тео продолжила:
– Теперь то, о чем ты спрашивал, Гринер… Настоящие маги в Араханде зовутся хакаси, как вы знаете, и являются людям они крайне редко. Но, кроме них, существует множество людей, которые тем или иным способом касаются сокровенных форм магического знания. Прорицатели – понятно, тут вариант Машти, только посильнее. Звездочеты – несмотря на название, они не считают звезды, а наблюдают за ними, и по их расположению определяют… да многое. Начиная от того, когда лучше сеять и жениться, заканчивая судьбой человека. Они даже утверждают, что, зная число и месяц рождения человека, а, значит, созвездие, под которым он родился, могут расписать его характер… – она поморщилась. – Я в это не верю.
– Почему? – спросил Гринер. Ему уже принесли его сласти и он уронил пару крошек изо рта, отчего смутился.
– Ну, про меня один такой сказал, что я склонна все контролировать и влезать в чужие дела. Ну разве не бред?
Бард с Гринером переглянулись, но смолчали.
– Далее… Гадатели. Они бросают высушенные кости мелких животных – крыс, например, – и по расположению смотрят, отвечая на вопросы желающих. И еще вскрывают живьем птиц и смотрят на внутренности. Но они – почти все жулики. Я знала только двоих, кто чего-то стоил… И, наконец, самое интересное. Мастера Тени и Глотатели Пыли. Первые… наиболее похожи на магов. Они используют части тела человека, чтобы влиять на него…
– Тоже живьем вскрывают? – ужаснулся Гринер.
– Нет. Такие части… без которых можно обойтись. Или не заметить, как потерял. Слюна, капля крови, волосы, ногти. Некоторые делают кукол, похожих на того, кого надо заколдовать, помещают внутрь слюну или волос, и потом, как говорят, могут управлять этим человеком, даже убить. – Рик неосознанно погладил шевелюру. – Но я только слышала об этом, сама не видела… и скорее всего, это выдумки.
Принесли суп, и Тео с бардом принялись за еду. Рик, пытаясь вспомнить, сколько раз он расчесывался со дня прибытия в Аджиру и где именно, отвлекся и действительно ошпарил язык. Магичка покачала головой, и уверила его, что про кукол – это лишь слухи.
– Дыма беш огня не бывает, – прошепелявил в ответ мрачный бард.
– Ты б лучше вместо кукол белой лихорадки опасался, – парировала Тео. – Кстати, вот будет Гринер в Белой стадии, научу его, как защитить организм, и он на тебе потренируется.
Тео показалось, что мужчины оба испуганы перспективой… Гринер даже больше. И, утолив первый голод, продолжила:
– Но самыми могущественными считаются те, кто может посылать свою тень к врагу. Эта тень может наложить руки на жертву и та заболеет…
– А жена Азара не могла из-за этого… – предположил Гринер.
– Для того, чтоб это оказалось правдой, нужно, чтобы она перешла дорогу кому-либо из влиятельных Ашай-Талах, Мастеров Тени, – пояснила Тео. – Но в этом случае об этом бы все знали. Ашай обычно всячески демонстрируют свою власть и заранее предупреждают жертву… чтобы та тряслась от страха. Думаю, большинство умерших от «прикосновения тени» попросту банально скончались от страха, в ожидании мести ашай. Ну и Глотатели пыли… это жрецы Мертвого бога. Да, Гринер, одного из тех, кто, по легенде, ушел в Залив, в котором мы стояли, спасаясь от бури. Жрецы говорят, что он заснул, и видит сон о нас, людях. А называются они так, потому что молятся своему богу, кружась в танце. Ну, поднимают пыль и глотают ее, понятно?
Юноша кивнул. Тео поскребла ложкой дно миски из-под супа – уж очень вкусный оказался, – и принялась за рагу.
– Мммм… о чем мы? А… «Ничья дочь». Гринер прав, это прозвище – но не лично мое, как и шалеф-арза. И если второе обозначает определенную степень во владении мечом, то первое… хм. Как бы объяснить. Тут в Араханде у женщины есть три пути, вернее, четыре. Стать чьей-нибудь женой или наложницей. Служить господам как рабыня. Пойти в Жрицы Луны, культ небольшой, но сильный. Девушки дают обет непорочности и молятся Луне. Ну, и немного травничеством занимаются. Но очень редко, все-таки встречаются отличающиеся ото всех. Они становятся воительницами, проповедницами, Мастерами Тени, целительницами, очень редко, но бывает и такое – капитанами корабля либо бахарами на нем. Поскольку за девушку ее судьбу решает обычно отец, а эти уникальные женщины ее выбирают сами, их называют «Ничьи дочери». Ну, то что они «ничьи жены» подразумевается само собой.
– А если они найдут мужа, который разрешит им заниматься любимым делом? – поинтересовался бард.
– Шутишь? Ни один арахандец не допустит, чтобы женщина была чем-то иным, кроме как женой и матерью его детей. У этих ка’мран бывают любовники, и внебрачные дети тоже, но… все втихую. Про меня все выяснили, или еще что?
– Ты сказала, четыре, – напомнил бард. – У женщины есть четыре пути.
– А, да. И это подводит нас к тому месту, куда мы собрались. К тайшану, публичному дому. И нет, Гринер, думаю, что «Цветок» в его названии – просто совпадение. Каждую вторую девушку, мимо которой мы прошли сюда, зовут «Какой-нибудь Цветок». Мы закончили?
Поскольку все и правда было съедено, Тео расплатилась и они вышли на улицу. В лицо тут же ударил сухой, жаркий ветер, и в глаза полетел песок.
– Прикройте лица шарфами, – посоветовала Тео.
«Цветок Вечерней Росы» они нашли там, где и сказала старушка – в восточном районе города, среди других домов терпимости. Хотя назвать так этот дом не поворачивался язык – Рик сказал бы, что он больше походит на Храм Любви. Высокое четырехэтажное белое здание с колоннами, широкой мраморной лестницей и множеством балкончиков и правда было увито розовыми побегами почти до самой крыши. Алые, багровые и белые цветки благоухали так, что друзья издали почуяли сладкий, дурманящий запах. Они поднялись по лестнице ко входу,
