Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни

Теперь все стало на свои места. Так же, как в Нордхейме, демон начал охотится на людей. Он становится прожорливее день ото дня. Кочевникам ничего не оставалось, кроме как уйти. И надо же, гирканцы атаковали вольные поселения разбойников!

На подобное развитие событий Конан не рассчитывал. Киммериец прекрасно знал владыку Аграпура. Илдиз очень осторожен и предусмотрителен. Если он принял решение закрыть порт, значит это надолго. Утраченную казну можно пополнить за счет налогов и пошлин, а на восстановление уничтоженных пристаней потребуется пять-шесть лун. Интересно, сколько кораблей у пиратов? Наверное, много. Волноваться по пустякам король Турана не станет.

Что же делать? Северянин с задумчивым видом пил вино. Оставаться долго в городе путешественники не могут. Время сейчас дороже золота.

Вскоре с таверну вошли четыре «барса». Зендал привел воинов из «Даров Вилайета». Шемиты поздоровались и сели за соседний стол. Ближе к вечеру «Приют моряка» начал заполнятся. От группы грязных, оборванных мужчин ужасно пахло рыбой. Это были поденщики, подрабатывающие в порту разгрузкой судов. Сейчас у них не лучший период в жизни. Купеческие галеры стоят на приколе, и заработка почти нет.

Туранцы громко ругались, о чем-то спорили и много пили. Киммериец не сомневался, что рано или поздно они подерутся.

Появились ремесленники из соседних мастерских. Эти вели себя куда более сдержанно и чинно. Возле входа устроились двое бродяг. Нищих возле храмов Аграпура всегда хватало. Периодически стража хватала их и вышвыривала из города, но через пару дней попрошайки уже снова были на своем месте. Как пройдохам удавалось проникнуть в столицу, известно одному Эрлику и продажным охранникам…

Постепенно внутри таверны не осталось свободных мест, а люди все приходили и приходили. Большинство местных жителей с неприязнью поглядывали на чужаков в дорогих доспехах. Связываться с полупьяной чернью Конан не собирался. Поднявшись из-за стола, киммериец приказал воинам разойтись по комнатам. Шемиты неторопливо двинулись к лестнице. Именно в это момент здоровенный шатающийся грузчик довольно бесцеремонно оттолкнул Эблиса, сбил скамью и едва не рухнул на пол.

— Осторожнее, — спокойно сказал десятник.

— Что? — злобно завопил туранец, возвышающийся над «барсом» едва ли не целую голову. — Я сейчас вырву твой поганый язык и засуну его тебе в задницу!..

Поденщик явно нарывался на драку. Его кулаки чесались, и он искал подходящую жертву. Шемиты подвернулся как нельзя кстати. Эблис без труда бы расправился с грузчиком, но ждал команды северянина. Однако киммериец отрицательно покачал головой. Развернувшись спиной к буяну, воин начал подниматься по ступенькам.

— Паршивый трус! — завопил туранец и попытался ударить «барса» в ухо.

Конан перехватил его руку, резко вывернул ее и сжал кисть.

— А-а! — закричал от боли мужчина.

— Уйди с дороги и не путайся под ногами, — тихо произнес киммериец. — В следующий раз я отрублю тебе голову. Поверь, рука у меня не дрогнет.

Несколько друзей грузчика вскочили со своих мест. Видимо, именно этот мерзавец является заводилой побоищ, а остальные лишь ждали подходящего случая. Путешественники схватились за рукояти мечей. Убийство в планы северянина не входило. Вмешательство туранских стражников повлечет за собой большие осложнения.

— Не надо, — остановил киммериец шемитов. — Произошло небольшое недоразумение. Разве я не прав?

Конан смотрел прямо в глаза поденщику. Несмотря на хмель, тот сразу понял, чем ему грозит несогласие. Огромная фигура возвышалась над туранцем, а жесткий холодный взгляд пронзал насквозь. Силу киммерийца грузчик уже почувствовал… Кисть была сжата, словно жерновами. Тяжело дыша, мужчина пролепетал:

— Я ошибся.

— Вот и хорошо, — проговорил северянин, отпуская поденщика.

Его товарищи разочарованно опустились на скамью. Им так хотелось размять кулаки на чужаках. При удачных обстоятельствах можно было чем-то и поживиться, а там пойди, разберись, кто обобрал неудачливых посетителей. Стражники в подобные дела не ввязываются, Потирая руку, грузчик зло прошипел:

— Мы еще встретимся…

— Не советую, — киммериец покачал головой. — Я слов на ветер не бросаю.

Быстро поднявшись на третий этаж, Конан вышел на крышу. Солнце клонилось к горизонту, но до наступления ночи еще было достаточно времени. Селена, закрыв глаза, блаженствовала на деревянном ложе. У ее ног сидел Исайб.

Складывалось впечатление, что телохранитель даже не изменил позу, застыв, словно статуя. Наверху дышалось гораздо свободнее, чем на улице. Меньше пыли, влаги, чуть прохладнее воздух. Состоятельные туранцы почти весь день проводят либо в тенистых садах, либо на роскошных террасах, на крышах домов. Лето в Аграпуре необычайно жаркое.

Сразу за киммерийцем следовали Исхад, Эблис, Хамар и Аллал. «Барсы» остались в комнатах. Услышав приближающиеся шаги, волшебница тревожно приподняла голову. Она встала и внимательно посмотрела на северянина.

— Когда отплываем? — спросила девушка.

— Не знаю, — честно ответил киммериец. — Все оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Вилайет перекрыт пиратами. Король Турана собирает флот, чтобы расчистить путь, но когда это произойдет…

Конан взглянул на море. На рейде маячили три боевых галеры. Прорваться мимо них не было ни малейшей возможности. Илдиз надежно защитил пристани. В случае атаки разбойников, полтора десятка судов могли выйти навстречу врагу.

— Будем ждать? — уточнила Селена.

— Нет, — произнес киммериец. — Блокада наверняка затянется. Мы прибыли в Аграпур не для отдыха. У меня есть здесь кое-какие друзья. Они в состоянии помочь. Вопрос лишь в том, захотят ли? Риск очень велик.

— А что делать мне? — поинтересовалась Селена.

— Оставаться в таверне и никуда не выходить, — сказал северянин.

На устах девушки появилась слабая улыбка.

— Не волнуйся, я не сделаю ни шага с этой крыши, — вымолвила она. — Как бы ни была красива и заманчива столица Турана, личная безопасность гораздо дороже.

Советник Андурана удивленно посмотрел на красотку. В ее словах легко улавливалось опасение и скрытый смысл. Впрочем, никто на эту реплику не отреагировал. Все присутствующие спокойно дожидались решения киммерийца. Задумчиво потерев подбородок, Конан негромко проговорил:

— Начнем с более простого способа. Со мной пойдут Исхад и Хамар.

Почтительно склонив голову, туранец произнес:

— Прости, но у меня ужасно разболелся живот. Местная пища оказалась весьма паршивой. Боюсь, я буду задерживать вас.