Андрэ Нортон - Магия благородного оленя

Он дважды засыпал ночью и каждый раз просыпался от ужаса, увидев кошмарный сон. И обрадовался, когда Питер, трактирный прислужник, постучал в дверь на самом рассвете и сказал, что его зовет отец. Крис оделся, плеснул ледяной воды в лицо, провел расческой по волосам и спустился по задней лестнице.

Тепло и запахи еды в большой кухне успокаивали, но пришлось из нее уйти в маленькую комнатку, в которой он разговаривал с сержантом Фиттоном накануне. Постучав, Крис услышал ответ отца и собрался с мужеством.

На столе лежал лист бумаги. Хотя он лежал верхом в его сторону, Крис смог прочесть написанное большими буквами: «Разыскивается преступник». Такие объявления магистраты с Боу-стрит*[6] рассылают по всем гостиницам и пунктам сбора налогов по всей стране; там содержится перечень преступлений и описание разыскиваемых преступников. Отец всегда вывешивал такие объявления в трактире и читал их вслух слугам и неграмотным жителям деревни.

Айра Фиттон сидел в мятой рубашке, с табачным пеплом на рукаве; выглядел он очень уставшим. В руке он держал другой лист бумаги, сложенный и запечатанный темным воском, который хранился для особых случаев. Концом пера он указал Крису на один из стульев.

— Если почтовая карета придет в обычное время, она будет здесь через полчаса. Я дам это Ворчестеру, который мне обязан. Если все пройдет нормально, письмо прибудет в Лондон завтра днем. Ворчестер позаботится, чтобы оно было доставлено на Боу-стрит, Гарри Хокинсу…

Гарри Хокинс — отец служил с ним на полуострове под командованием герцога, а позже они вместе участвовали в Ватерлоо. Потом Гарри стал полицейским сыщиком на Боу-стрит. Он один из ловцов преступников, и его не раз отмечали за хорошую службу.

— Возможно, я призываю к оружию, когда никакого нападения нет, — продолжал Айра Фиттон. — Но, учитывая характер Мэллори, то, что ты вчера был на его землях и тебя там видели, думаю, разумно предпринять кое-какие шаги для твоей защиты. Частные лица могут нанимать сыщиков, если речь идет о преступлении. Я прошу Гарри разобраться в этом деле. Будем надеяться, что он не занят и сможет приехать.

— Ты думаешь… — Крис перевел взгляд с мрачного лица отца на свои грязные руки, на которых еще сохранились следы вчерашней схватки с огнем.

— Я думаю, что ты вел себя глупо и можешь оказаться в большой опасности. Сегодня утром Томкинс рассказал новости — он постарался, чтобы я это услышал, так что уже указывают в нашу сторону, — Мэллори предложил награду в десять гиней за сведения о человеке, который поджег его амбар.

Крис с трудом глотнул. Десять гиней — это целое состояние! Для жителей деревни оно может оказаться искушением.

— А теперь, — отец слегка наклонился вперед, — расскажи поподробней об этой тени, которая назвала тебя по имени.

— Я всю ночь пытался вспомнить. Это был мальчик, я уверен. Но лица его я не видел.

— Сэмпсон Дайкс?

Крис покачал головой.

— Нет, Сэмпсона я знаю. Это был не его голос.

— У тебя были дела с кем-то из деревенских мальчишек, которые могут желать тебе зла?

Снова Крис покачал головой. Он не напрашивается на ссоры. Конечно, он знал, что кое-кто завидует его жизни в гостинице и даже тому, что он дважды в неделю ходит к викарию мистеру Престону на уроки. Но никто до сих пор не проявлял к нему активной неприязни.

— Возможно, тот, кого ты видел, и есть поджигатель, — продолжал отец. — Ну, а искать того, кто из местных ненавидит сквайра больше всех, уж очень долгое занятие. Более вероятно, что кто-нибудь назовет имя — из-за денег или чтобы спасти собственную шею. А сквайр как судья может сразу вынести приговор.

Крис крепко стиснул руки, чтобы отец не видел, что они дрожат. Он понимал, что все может произойти так, как сказал отец, и что назовут его имя.

— Сейчас мы ничего не можем сделать. — Отец встал и взял письмо в руки. — Ты не будешь ни с кем говорить об этом деле. Будешь вести себя как обычно и не станешь отвечать на вопросы. Понятно?

Крис согласился.

Нэн продела иглу в ткань, натянутую на рамку для вышивания. Сейчас у нее нет гувернантки, никто не учит ее рисованию, или вежливым манерам, или другим вещам, которые полагается знать «леди». Она любит читать, но книги, оставшиеся в большой библиотеке, после того как отец купил дом со всей обстановкой, не очень интересны. Большинство на латинском или тома проповедей, такие же сухие, как покрывающая их пыль. И целые дни она скучает за вышиванием, слушает тихий голос тети Маргарет, которая почти всегда жалуется на жизнь; она рассказывает о родственниках, которые умерли задолго до рождения Нэн.

Тетя Маргарет — родственница матери, Нэн она приходится двоюродной бабушкой. Это сморщенная старушка, которая гордится только своей знатностью. Она регулярно упоминает, что ее мать из семьи Рутвенов и что она снизошла к Мэллори, выйдя за него, хоть он и богат. Тем не менее, как заметила Нэн, тетя всегда говорила отцу «да», когда они встречались; что, впрочем, происходило нечасто: сквайр Мэллори был очень недоволен тем, что у него нет сына и наследника, и постоянно давал Нэн понять, что она не заменяет ему сына.

— Какой шум. — Тетя Маргарет вышивала по шелку, поднося мотки ниток близко к глазам. — Судя по нему, преступника быстро найдут. Любой из жителей деревни ухватится за золото…

— А что если кто-нибудь назовет не то имя, лишь бы получить обещанное отцом золото? — спросила Нэн.

Тетя Маргарет фыркнула.

— Не твое дело, мисс, что будет сделано. Речь идет об убийстве, потому что там спали люди и животные. Эти синие нитки не подходят. Не следовало просить Мэри покупать их: у девчонки нет никакого чувства цвета.

Нэн сделала три стежка. Она вполне овладела этим мастерством и признавала, что тетя Маргарет, несмотря на ее глупые рассказы и болтливость, хорошая учительница. Теперь они готовили покрывала для всех стульев в гостиной. Нэн про себя вздохнула, подумав о том, что это означает годы работы.

— Твой отец, — тетя Маргарет отложила не подошедшие нитки в сторону, — послал за собакой Хола Крикетта. Будут искать след.

— Не думаю, что смогут найти. Там были почти все жители деревни, — заметила Нэн. — Как же собака сможет унюхать виновного?

— Кажется, твой отец кое-что знает, но не рассказывает. Вот эти розовые хороши для фона, а эти чересчур бледные: будут выглядеть выцветшим на солнце еще до того, как на самом деле выцветут. Следи за стежками, девочка. — Она щелкнула пальцем с наперстком по краю рамки. — Работа слишком тонкая, чтобы допускать неправильные линии!

— Да, тетя Маргарет. — Нэн заставила себя отвечать покорно и ласково. Ей хотелось узнать, как отец надеется отличить один след от другого у фермы. И как он может быть уверен, что след правильный?