Джеффри Лорд - Погибший Мир

Этот бился более искусно, чем двое павших на берегу Дая. Тяжелый меч сероглазого был на добрых десять дюймов длинней клинка Блейда, и некоторое время противники яростно обменивались ударами, маневрируя среди невысоких кустов и пытаясь достать друг друга. Внезапно с двух сторон выскочили новые бойцы, и дело пошло веселей. Теперь бленары позабыли об осторожности, очевидно, эта троица считала, что странный пришелец уже в их руках. Блейд имел свое мнение на сей счет, увидев пополнение в рядах врага, он стремительно метнулся влево и полоснул лезвием по шее ближайшего из нападавших

Сероглазый прыгнул к нему, яростным окриком подгоняя второго воина. Впопыхах тот споткнулся, уронив щит и подставляя незащищенное плечо, странник резко выбросил клинок вперед, и острие рассекло кожаную куртку и мышцы бленара. Раненый вскрикнул, меч его полетел в кусты вслед за щитом. Правда, горец удержался на ногах, но это было лишь на руку Блейду; подскочив к врагу, он развернул его спиной к себе, прикрываясь от набегавшего сероглазого. Когда воин занес меч, Блейд с силой толкнул пленника, и тот снова вскрикнул — удар тяжелого меча пришелся ему в правую ключицу. Сероглазый, видимо, бил крепко, тело раненого обмякло, и Блейд почувствовал, как ему на запястье брызнула кровь.

Отшвырнув труп, он быстро оглянулся. Нуг обрабатывал дубиной последнего сенара, у ног его валялось четверо, и в горле одного из них торчала стрела. В десяти фугах от Вайалы корчились на земле двое волосатых, тоже сраженных стрелами, девушка, натянув лук, хищным взглядом следила за противником Нуг-Уна. Развоевалась, малышка, подумал странник, парируя выпад сероглазого. Тот как будто не собирался отступать, хотя бой был явно проигран. Или он чего-то ждал? Во всяком случае, стоило разделаться с ним побыстрее.

Отступив к кустам, Блейд быстро нагнулся и подхватил щит мертвого бленара. Теперь он чувствовал себя уверенней, прочный деревянный диск, обтянутый кожей, надежно предохранял от ударов тяжелого клинка. Не стоит ли взять этого парня живьем? Если он окажется разговорчивым…

Не успел Блейд обдумать эту интересную мысль, как сзади раздался рев Нуг-Уна. Странник обернулся: в плече сенара торчало копье, а из лесного полумрака набегали новые тени. Блейд видел блеск мечей и бронзовых заклепок на щитах, слышал тяжкий топот ног и шумное дыхание воинов. Горцы! Их было много, не меньше десятка, и они вели за собой целую орду волосатых.

Вайала успела выстрелить дважды, потом ее ткнули в живот тупым концом копья, и девушка медленно осела на землю. Нугу повезло больше, он вырвал из раны копье, швырнул его в грудь бленара и скрылся в кустах, опрокинув по пути несколько волосатых. Один из них так и не поднялся — палица Нуг-Уна раздробила ему череп.

Блейд отпустил проклятие и повернулся к сероглазому с твердым намерением разобраться с ним до конца. Удача, похоже, оборотилась к нему спиной, но он был еще жив, и многое могло случиться до того, как его проткнут мечом или копьем.

Он яростно атаковал горца, прижимая его к кустам. Тот, видно, опасался вступать в ближний бой, оценив силу и ловкость противника, и перешел к глухой обороне. Стремительно орудуя мечом, Блейд взвешивал свои шансы на побег. Быстротечная схватка не утомила его; он был уверен, что сумеет пробиться к реке и уйти на другой берег. Конечно, если не получит серьезной раны… Потом он вспомнил о Вайале и отбросил мысли о бегстве.

Шаг, другой, потом еще один… Гибкий клинок нырнул под щит сероглазого, достав бедро. Воин покачнулся; зрачки его, горевшие яростным запалом битвы, вдруг погасли. Сделав обманный финт, странник резким движением рассек ему глотку и тут же повернулся к набегавшим врагам.

Тяжкий удар обрушился на его щит, он кольнул мечом, услышав чей-то предсмертный вопль, и в следующую секунду толстая дубина сенара опустилась на затылок Блейду. Ослепительная молния вспыхнула перед ним; странник еще успел почувствовать болезненный укол в ногу, повыше колена, и без сознания рухнул на землю.

Он медленно приходил в себя. Воспоминания мелькали и гасли, словно кадры немого фильма: Нуг-Ун с окровавленным плечом, тело Вайалы, скользящее вдоль древесного ствола вниз, в траву, зрачки сероглазого, подернутые пеплом смертной муки, ощеренные пасти сенаров, блеск меча… Он попробовал пошевелить затекшими конечностями, вздрогнул от зудящих уколов и понял, что кровообращение начало восстанавливаться. Вместе с памятью к страннику возвращалась и жизнь. Он приоткрыл глаза и, стараясь не шевелить головой, огляделся.

Под ним шуршала куча прелой соломы, брошенной на земляной пол убогой бревенчатой хижины. В ней не было окон, но сквозь щели в неплотно пригнанных досках двери проникало достаточно света; видимо, уже наступил день. Если не считать соломенной подстилки, хижина была пуста, лишь у стены торчала пара грубых глиняных горшков — маленький, с водой, и большой — очевидно, выполнявший роль параши. Стиснув зубы, Блейд медленно поднялся, добрел до воды и сделал несколько жадных глотков. Затем опустил сосуд, вернулся к своей подстилке и снова рухнул на солому. Силы его были на исходе.

Постепенно туман в голове рассеялся, боль в избитом теле утихла; лишь затылок, куда пришелся удар, саднило по-прежнему. Присев, странник потянулся к горшку с водой и, морщась, промыл рану. Кожа была рассечена, но кость осталась целой; видимо, его не собирались убивать. Он снова осмотрелся, на этот раз изучая внимательным взглядом каждую мелочь. Дверь его темницы была сколочена из четырех толстенных, едва отесанных досок и не имела ни засова, ни щеколды; очевидно, снаружи ее подперли колом. Блейд встал, подошел к ней и попробовал толкнуть. Напрасная попытка! Кол стоял твердо, а проломить эти доски голыми руками не сумела бы даже дюжина мастеров карате. Он вернулся к соломенной подстилке и опять сел, опустив голову.

Если не считать боли в затылке, чувствовал он себя вполне сносно. Боль не тревожила Блейда; боль, постоянную спутницу его странствий, можно было перетерпеть. Душевные муки были страшнее. Гнев и чувство вины терзали его; он потерпел поражение, и жизнь спутников, которые доверились ему, висела на волоске. Как, впрочем, и его собственная.

Что горцы собирались сделать с ним? Повесить? Сжечь? Расчленить, отправив голову бленарам-па — в назидание на будущее? Любой из этих вариантов не исключался, ибо жестокостью голокожие с гор явно не уступали волосатым лесным дикарям. Контакт с ними вряд ли обогатил бы земную цивилизацию.

Вайала! Что они сделали с девушкой? Бросили сенарам на потеху? Блейд покачал головой и скривился от боли. Нет, молодая бреггани была слишком ценным товаром; скорее всего, ее приберегли для местного вождя… для большого вождя Рил-Га, как величал его Нуг-Ун…