Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке

Гэрис поймал себя на мысли, что приставший к нему в клоаке Нижнего Города оборванец давно сделался ему добрым товарищем. Взбалмошный и нахальный, юный мастер Гледерик отличался, однако, здравомыслием и трезвостью суждений. А также храбростью, позволявшей высказывать эти суждения прямо в лицо надменным и важным вельможам. Не всякий сын лорда позволил бы себе вести себя так дерзко, как вел себя этот вчерашний бродяга. «Интересно, — подумал Гэрис, — знай он, что на самом деле движет мною, одобрил бы он или осудил меня, в конечном счете?»

Дэрри угрюмо поглядел на своего господина:

— Дурацкое утро, сэр Гэрис, — сказал он. — Дурацкая война. И, простите, дурацкий король. Я исполню любые ваши приказы сегодня, какие вам будет угодно мне отдать. Только не думайте пожалуйста, что мне нравится вся та белиберда, которая здесь по милости лорда Грейдана творится. — Дэрри был нынче злее и откровеннее обычного, и еще он казался как-то взрослей.

Гэрис тяжело вздохнул:

— Поживи на свете с мое, парень, и сам поймешь, что мы далеко не всегда делаем то, что приходится нам по душе.

— Пожить на свете с ваше? Тоже мне старик нашелся. Вы даже моложе этого коронованного осла, а он не больно-то и зрел годами. Когда мне исполнится двадцать пять, или двадцать шесть, или сколько вам там наберется лет — уж поверьте, я буду делать только то, что посчитаю правильным сам. Я не стану оглядываться ни на чье самодурство.

— Доживи, сначала, щенок, до моих лет, а потом уже и бахвалься. Посмотрю я на тебя в этом возрасте, наглец — глядишь, иначе к тому времени запоешь. А сейчас поехали к моему дурацкому, как ты изволил выразиться, королю. Ему только в глаза этого не повтори, если не хочешь, чтоб твоя дурацкая голова оказалась на какой-нибудь дурацкой пике. И помни — как начнется бой, ни шаг не отходи от меня.

— Не отойду, — пообещал Дэрри, направляя коня вслед за Гэрисом. — Даже на пол-шага от вас не отлучусь. Мы вместе в это болото встряли, вместе из него и выкарабкиваться будем. Может быть, я вам даже руку с берега подам.

Хендрик, как оказалось, в очередной раз спорил с лордом Фэринтайном — прямо на глазах изготовившегося наступать войска.

— Бой еще не начался, — говорил Эдвард, бросая порой взгляды в холодное, едва наливающееся рассветом небо. — Еще не поздно перестроить ряды, мой государь. У нас отличные позиции для обороны, этим я и предлагаю воспользоваться. Поставим пикинеров во фронт, укрепим их по левому флангу арбалетчиками и алебардистами. Предложим Рэдгару наступать, когда выдвинется — угостим стрелами и копьями. Затем сами двинем конницу, обходя их с севера. Там хорошие почвы, и поскачем мы хорошо.

— Их все равно больше, — ответил Хендрик. Вот уж кто точно не спал этой ночью. Король был непривычно бледен лицом, под глазами залегли мешки, а еще от него очень скверно разило спиртным. Похоже, он последовал совету, который сам дал на переговорах Клиффу, и основательно при этом перебрал. В седле Грейдан, тем не менее, держался по своему обыкновению твердо. — Нам не поможет твоя тактика, кузен, — продолжил король устало. — Сразу видно, что ты редко бывал на войне и привык мыслить абстрактно, не проверяя теорию в деле. Мы сметем их авангард, без сомнения, но оставшиеся силы сметут нас. Лучше поступим по-моему.

— То есть, — уточнил подъехавший Фостер, — сразу обрушимся на них конницей?

— А что еще делать? — пожал плечами король. — Попробуем обойти пехоту, вломимся на центральные позиции. Положимся на быстроту наших коней, недаром я реквизировал их у лучших коннозаводчиков королевства. Будем прорываться к вражеской ставке.

— Помнится, — нахмурился Гэрис, — при Каэр Броде такой маневр и впрямь принес вам победу.

— В самом деле, — посветлел лицом Хендрик, тоже погружаясь в воспоминания. — Мы тогда ошеломили врагов и втоптали их в землю. Но прошло уже почти восемь лет. Вы разве были там, Фостер?

— Конечно, был. Хотя вряд ли ваше величество обратило внимание на такого простого солдата, как я.

— Ну, теперь вы отнюдь не простой солдат. Держитесь в моей свите, вы мне понадобитесь, и глядите в оба. Попробуем добраться до Клиффа и выпустить ему кишки. А вы, Эдвард, так и быть, пожалуйте на правый фланг, вместе с венетами. Когда мы влетим в неприятельское войско, двигайтесь следом. Будете громить всех, кто попробует зайти нам в тыл или попытается окружить. С этой задачей вы, я надеюсь, справитесь?

— С этой задачей справился бы даже мой покойный брат, — ответил нынешний герцог Фэринтайн.

— Намекаешь, — уточнил Хендрик, — что Гилмор был плохим командиром? Я не встречал воина храбрее за всю свою жизнь. Я бы не дожил до этого дня, кабы не он.

— Гилмор был храбрый воин, но командир из него был действительно плохой. Или мне напомнить, милорд, те два раза, когда он положил свой отряд ни за что, заведя его в окружение врага? Второй раз, как мы все хорошо запомнили, оказался для Гилмора губительным. Не повторите сегодня его судьбу, умоляю я вас в который раз.

— Не путай меня с моим братом, — сказал Хендрик неожиданно мягко. — Я, в отличие от него, все же пытаюсь набираться опыта на своих оплошностях. Предложенный тобой план кажется разумным — но он лишь смягчит наш разгром, сделает его более щадящим. Положение, в которое я вас всех завел, требует отчаянных мер. И я на них пойду. Только так можно хотя бы попытаться что-то исправить. А если я сложу при этом голову — значит, такая моя судьба. И хватит со мной спорить, я уже все решил.

— В таком случае — Боже, храни короля, — Эдвард ударил коня по бокам и ускакал в расположение вверенных ему сил. Хендрик проводил кузена долгим задумчивым взглядом, а потом сказал:

— Ну ладно. Кричите герольдам, пусть трубят наступление. И подайте мне копье.

То утро выдалось неприветливым и холодным — как бывает неприветливым и холодным утро почти каждого дня в последний месяц осени. Солнце, поднявшееся из-за затянутого рваными серыми облаками горизонта, осветило две армии, собравшиеся на Броквольском поле. Любой сторонний наблюдатель охотно бы подтвердил, что эринландцев собралось почти в целых два раза меньше, и выглядели их шансы на победу не слишком внятными. Тем не менее, воины Вращающегося Замка были хорошо вооружены и приготовились отважно драться.

Герцог Эдвард Фэринтайн, как и было ему приказано, во главе подчиняющегося ему конного отряда занял позиции на правом крыле эринландского войска, рядом с прибывшими из Озерного Края солдатами, чей вожак, Остромир, ехал на резвом буланом жеребце. На авангарде встали лучшие рыцари Эринландского королевства, вместе с приведенными ими конными дружинниками. Возглавлял эту блистательную публику лично сам король, желая повести своих вассалов в отчаянную, стремительную и, на взгляд его кузена Эдварда, глубоко необдуманную атаку.