Люциус Шепард - Город Хэллоуин

Как-то ранним утром, в одну холодную декабрьскую субботу, Клайд припарковал свой пикап на стоянке у ближайшего «Бай-Райта» (что в Уилкс-Берр, Пенсильвания) и стал ждать, пока аптека откроется. Ему нужно было купить Аннелиз прописанное врачом лекарство от мигрени. Жестокие головные боли превратили ее почти в инвалида: бывало, она по целым дням не вставала с постели и ничего не ела. В последнее время Аннелиз не могла даже сидеть, да и говорить ей было трудно: сил хватало только на то, чтобы произнести всего несколько слов, после чего она снова падала на подушки, измученная и опустошенная. За полгода, прошедшие с тех пор как они уехали из Хэллоуина, дней, когда ее не терзали приступы и когда она не принимала сильнодействующие нейролептики, набралось бы всего недели на три, не больше, зато это были очень хорошие недели. Именно воспоминание о них позволяло Клайду надеяться, что Аннелиз сумеет преодолеть свой недуг и родиться заново. Ее психолог тоже считал благоприятный исход весьма вероятным, и все же Клайд сомневался, что она когда-нибудь снова станет прежней — такой, какой он ее впервые увидел. Возможно, та Аннелиз и вовсе существовала только в его воображении. Порой ему казалось, что ненависть к Питу Нилунду была единственным, что ее поддерживало; с его смертью эта опора исчезла, и теперь она буквально разваливалась на части. Постоянно находиться рядом с ней было очень нелегко, и Клайд нашел себе работу по перевозке тяжелого оборудования — просто для того, чтобы иметь возможность хотя бы время от времени не возвращаться в их новую квартиру, где царила мрачная, гнетущая атмосфера. Коллеги считали его человеком нелюдимым и замкнутым; впрочем, они объясняли эти особенности характера Клайда тяжелой болезнью жены и, оправдывая его перед знакомыми, частенько говорили, мол, чего вы от него хотите, парню и так нелегко приходится.

Дыхание Клайда туманом оседало на ветровом стекле, и, когда ему надоело его протирать, он открыл дверцу и, выбравшись наружу, прислонился к холодному крылу. Затянутое морозной дымкой солнце на бледном, как рыбье брюхо, небе казалось оловянным, в зените собирались кучевые облака. По пустынной улице носился резкий холодный ветер, гоняя вдоль бордюров шуршащие пакеты и трепля обрывки красно-бело-голубых плакатов, оставшихся после недавних президентских выборов. Один из таких плакатов пролетел по воздуху перед самым лицом Клайда и, на несколько секунд прилипнув к дверям аптеки, унесся дальше, так что он не успел разобрать даже лица изображенного на нем кандидата. В окнах аптеки отражались застекленные витрины магазинчиков на противоположной, освещенной солнечными лучами стороне улицы. «Квиз». «Эйс-компьютерз». «Только для взрослых». В «Игрушках Би» начиналась предрождественская распродажа.

Постапокалиптическую пустоту улицы нарушило появление небольшого черного фургона, который вывернул из-за угла и, медленно приблизившись, припарковался рядом с пикапом Клайда. На кузове оранжевой краской была нарисована ухмыляющаяся тыква-фонарь, заменявшая букву «о» в слове «ХЭЛЛОУИН». Название было выполнено крупным шрифтом «хоррор» — объемным, со стекающими с литер капельками крови.

Стекло в кабине фургона поехало вниз, и Клайд увидел хорошо знакомое узкое лисье лицо. Кармин молчал, и Клайд заговорил первым.

— Вот так сюрприз, Карм. Не сказать, чтобы приятный, но все же… Это Милли послала тебя нас проведать?

Кармин вышел из фургона и встал перед капотом.

— У меня были кое-какие дела в городе, вот она и попросила повидаться с тобой, узнать, не нужны ли вам еще деньги и все такое прочее…

— Покуда поступает плата за аренду дома, мы ни в чем не нуждаемся. Как ты узнал, где я?

— Я заезжал к вам домой. Женщина, которая мне открыла, сказала, что ты поехал в аптеку.

— Это сиделка Аннелиз.

— А-а… Не важно… — Кармин сосредоточенно рассматривал подошву башмака. — Как она вообще?.. Аннелиз, я имею в виду…

— Поправляется, но медленно. — Клайд показал на фургон. — Это что-то новенькое, не так ли?

Кармин с неодобрением покосился на нарисованную на кузове тыкву.

— Милли намерена поощрять туризм. Всеамериканский Хэллоуин-фестиваль и всякое такое…

— Ты думаешь, это будет разумно? А вдруг ллуррулу утащат парочку гостей?

— Твари больше не проблема.

— Как так?

— Милли решила вопрос.

— Неужели вы их перебили?

— Не твое дело.

Несмотря на то, что свои воспоминания о ллуррулу Клайд едва ли мог называть приятными, мысль об их возможном истреблении ужаснула его. Он, однако, никак не мог придумать, каким еще способом Милли могла «решить» вопрос с обитающими в пещерах существами.

— Господи, ну и холодрыга!.. — Кармин засунул руки поглубже в карманы и переступил с ноги на ногу, — Как тебе живется в «республике»?

— Меньше льгот, больше свободы. Такой вот компромисс.

— Что-то он мне не очень нравится, этот твой компромисс.

— Это твое мнение? Кармин сухо усмехнулся.

— Ладно, мне пора. Передать кому-нибудь от тебя привет? Клайд пожал плечами.

— Как там Мэри Алонсо и Роберта?

— У них медовый месяц — пару недель назад они вступили в законный брак.

— Ты это серьезно?

— Милли протащила закон, легализующий гомосексуальные браки. Теперь в Хэллоуин потянутся и голубые, и розовые, и какие угодно. — Кармин сплюнул себе под ноги. — Впрочем, надеюсь, она знает, что делает.

— Да уж, Милли умеет навести порядок. При ней даже поезда будут ходить по расписанию.

Удивленный этим загадочным замечанием, Кармин бросил на Клайда недоуменный взгляд и, ссутулившись, полез обратно в кабину.

— Эй, постой! — окликнул его Клайд. — Скажи мне одну вещь…

— Какую? — Кармин обернулся.

— Хелен Кмиц действительно убила своего мужа?

— А я почем знаю… — Он сел и включил мотор. — А-а, понимаю… Это ты так шутишь, да?

— Ничего подобного, я говорю совершенно серьезно. Можно даже сказать — меня это по-настоящему гнетет, потому что это единственный, касающийся Хэллоуина вопрос, на который я так и не нашел ответа.

— А на остальные, значит, нашел?.. — Кармин начал задом подавать со стоянки. — Да ты, парень, хотя бы имеешь представление, где тебе посчастливилось жить?!.

Клайд смотрел ему вслед, пока черный фургон не скрылся за углом, жалея, что не спросил про Джоунни. Потом он жестом заядлого курильщика сунул руку в карман в поисках сигарет, но вспомнил, что бросил месяц назад.

— Черт!.. — Пройдя с полквартала до только что открывшегося газетного киоска, он купил пачку «Кэмела», закурил и выпустил в небо серую струйку дыма, смешанного с паром от дыхания. Быть может, подумалось ему, Милли распорядилась просто взорвать вход в пещеры ллуррулу или замуровать его. Да и какое наказание может быть предусмотрено за геноцид разумных существ иной расы, иного вида?.. Скорее всего, никакого. Большинству людей наплевать. Как и ему самому, если быть честным до конца. У каждого хватает своих проблем, чтобы переживать из-за чужих.