Элиссон Элиссон - Хранители крови

— Заткнись. Я тебе душу изливаю, урод, — Малфой помолчал. — Когда тебе бывало страшно, ты бежал к рыжему нищеброду. Или к грязнокровке, верно, Поттер? А то и к Дамблдору. А мне бежать было не к кому, и до сих пор не к кому. И если уж я начал жалеть, что ты не протянул мне руку восемь лет назад, это что‑нибудь да значит. Ведь тогда я бы мог с тобой поговорить, и ты бы понял, и мне было бы уже не так страшно… правильно, Поттер?

— Чего ты боишься? — вопрос прозвучал фальшиво, но, черт подери, Гарри не мог и не желал проникаться участием к Малфою! Ни участием, ни жалостью — ничем другим.

— Тебе действительно интересно?

Что это? Надежда в голосе? Или простое любопытство? Очень захотелось сказать: "Ты не оставляешь мне выбора", — но Гарри проглотил язвительную реплику.

— Действительно.

— Долга, наверное, — видимо, Малфой и впрямь крепко задумался. Его возня стихла. Гарри решил, что глупо упускать шанс, и, прижимаясь спиной к комоду, подкрался к самому углу.

— Какого долга? — участливо спросил он. Если бы знать, куда Малфой сейчас смотрит!

— У чистокровных волшебников существуют кодексы, Поттер. Ты этого, конечно, не знаешь, тебе и не положено. В основном негласные, но иногда в самых древних и сильных семьях встречаются кодексы, прописывающие обязательные магические контракты. Когда рождается ребенок, над ним совершаются обряды…

— По удалению мозга? — не вытерпел Гарри.

— По сохранению чистоты крови! — голос у Малфоя зазвенел.

— Кастрация? — Гарри сам удивился своей сообразительности.

— Не путай с собой, — огрызнулся Малфой. — Я не сказал прерывание рода, придурок! Я сказал, сохранение чистоты крови. Или для тебя нет разницы?

— Ладно, я понял. Так что за обряды?

— Что бы ни произошло, род не должен прерваться, — уже спокойнее объяснил Малфой и повторил медленно и вкрадчиво: — Что бы ни произошло.

Гарри показалось, он начинает что‑то понимать. Очень смутно, интуитивно. Догадка проскользнула в сознание скользкой, юркой змейкой — поймать бы за хвост и вытянуть наружу. Мозг заработал на полную катушку. "Что бы ни произошло" — это, конечно, заточение Люциуса и Нарциссы в Азкабан, и теперь Драко нужно во что бы то ни стало вытащить их оттуда, иначе… Иначе что?

— Для этого, — продолжил Малфой, — задействуются древние силы. Особая магия. Особые метки, отмечающие чистокровных волшебников и не позволяющие рождаться детям от грязнокровок и магглов. Особые хранители, следящие за выполнением положений кодекса.

— То есть, на тебе тоже есть метка? И кто‑то контролирует твои действия? — не понял Гарри. — Так это еще хуже, чем коровы на ферме, Малфой! Меченый, подконтрольный — в чем привилегии чистокровных, если не дают жить, как хочется?

— Никакой я не меченый! – зарычал Драко. Из‑за заложенного носа рык получился гнусавым и неубедительным. — Есть долг, который я должен исполнить! И есть хранители, которые… которые… в случае неисполнения… — его голос сорвался. Малфой тяжело дышал.

— Что? — подтолкнул Гарри. — Они убьют тебя? Или оскопят?

— Пошел ты, — буркнул слизеринец.

Снова что‑то грохнуло, затрещало. После минутного затишья звуки резанули по ушам и на мгновение оглушили. Видимо, Малфой разозлился и принялся за свою деятельность с удвоенной силой и раздражением.

Вот тут и настала пора действовать.

Гарри резко высунулся из‑за угла комода, вскидывая руку и, не целясь, взмахнул волшебной палочкой:

— Экспеллиармус!

Он успел увидеть нагромождение книжных шкафов, отодвинутых от дальней стены кабинета, рассыпанные по полу книги и пергаменты, ящики, обрывки сорванных со стен обоев, развороченную стену и камни – много–много серых булыжников на полу. Заклятие ударило прямиком в черный проем в стене, брызнула каменная крошка, и пыль клубами взметнулась с пола. Застигнутый врасплох Малфой не успел пригнуться, Гарри просто позорно промазал. И тут же обругал себя последними словами. Уже отшатываясь назад, в укрытие комода, заметил, как Малфой развернулся и вскинул палочку.

— Бомбарда! — взвизгнул он.

Доли секунды, за которые заклятие преодолело расстояние, растянулись для Гарри на целую вечность. В голове пронеслись мысли, что шокированный его выпадом Малфой рубанул с плеча первым пришедшим в голову заклятием. Что это заклятие, примененное не по назначению, разнесет сейчас в щепки не только комод, но и половину кабинета. Что Луна и Блейз теперь уже наверняка услышат грохот и примчатся на выручку, а Гарри отчаянно не хочется втягивать в это девушку.

Потом был взрыв: белый луч ударил в комод, отшвырнул его прямо на Гарри, и тот повалился на пол, закрывая голову руками и зажмурившись. Что‑то со всей силы ударилось в плечо, в бок, острый угол оторванной дверцы врезался под ребра, и у парня перед глазами потемнело от боли. Посыпались доски, щепки, разлетевшиеся вдребезги стекла — это разбились дверцы стоящего рядом серванта.

Гарри лежал без движения, задыхаясь от обжигающей боли в ребрах и легких. На глаза навернулись слезы. Когда грохот утих, он чуть приподнял голову, сердито моргая, злясь на самого себя и боль, не дающую шевельнуться. Мантия Малфоя взметнулась в пыльном воздухе, и в следующее мгновение слизеринец нырнул в проем в стене.

— О, не–е–ет, — завыл Гарри.

Хватая ртом воздух, заставил себя разогнуться и подняться на ноги. При желании боль можно не замечать. Он подумает о ней, когда будет время, а пока главное — догнать гаденыша, обезоружить и… и… Гарри не знал, что с ним сотворит. Злость кипела в крови, толкая сначала действовать, а уж потом рассуждать.

Пролом в стене вывел в жуткий темный коридор. Потолок нависал над самой головой, и Гарри пришлось согнуться, чтобы не задевать его макушкой. Стены находились настолько близко друг к другу и были такими неровными, с острыми выступами, что Гарри порвал водолазку на плечах, пока пытался выровнять равновесие.

— Люмос!

Свет натолкнулся на тупик. Но ведь Малфой куда‑то делся? Не испарился же?

Два шага — и Гарри понял, что находится вовсе не в тупике. Коридор поворачивал направо, выливаясь в узкий проход, протиснуться в который было под силу разве что тощему подростку ростом в два фута. Еще пара шагов — и снова поворот, затем еще один. Пол уходил под уклон, пыль покрывала его толстым слоем — не магическая, а самая настоящая. Едкий запах земли, плесени, затхлости защипал ноздри, и Гарри громко чихнул, схватившись за стену, ободрав ладонь до крови. Выругался, сморгнул набежавшие слезы и двинулся дальше, проклиная все на свете и Малфоя в первую очередь. С потолка свисали жирные серые тенета. Гарри с отвращением отводил их от лица, но они все равно налипали на стекла очков и опутывали волосы. Гарри старался не рассматривать оплетенные паутиной трупики, некоторые из которых по размерам не уступали крысам, и нагибался как можно ниже, чтобы невзначай их не коснуться.