Евгений Решетов - Полночь - время колдовства

       - Здравствуй, современный герой, - произнесла она до боли знакомым голосом.

       Я как будто голый ухнул в прорубь с ледяной водой с привязанным к ногам здоровенным валуном. Грудь сдавило, я не мог не вздохнуть, не выдохнуть.

       - На, выпей, - ведьма протянула мне кружку с пивом.

       Я повиновался ей и опрокинул пиво внутрь себя. Шок отступал. Не знаю, что меня изумило больше всего, то, что она находиться сейчас здесь, напротив меня, или то, что это мерзкое, злобное создание выглядит как прекрасная фея красоты. В шахте мне не удалось ее рассмотреть из-за ее капюшона и темноты, да я и не слишком пытался, все-таки страх сильное чувство.

       - Что тебе надо, - прохрипел я.

       - Увидела тебя в городе. Решила познакомиться поближе со своим слугой.

       - Я тебе не слуга! - огрызнулся я.

       - Подручный, слуга, миньон, раб, вассал, прихвостень - я настолько добра, что позволю тебе выбрать.

       - Я не хочу выбирать.

       - А придётся, - ласково проговорила ведьма, и затем, что-то неразборчиво прошептала.

       Сердце сдавило болью. Второй раз за день я начал задыхаться и хватать ртом воздух. Мне, словно, сосульку вогнали в грудь. Обжигающий холод и острая боль заставляли мое сердце, словно сжиматься в чьей-то сильной руке.

       Скребя ногтями по столу, я выдавил:

       - Вассал, вассал.

       - Хороший мальчик, - пропела ведьма и что-то тихо добавила на непонятном мне языке.

       Боль мгновенно прошла. Я разинутым ртом хватал наполненный запахами воздух. Он был далек от идеального, но показался мне невыносимо прекрасным.

       - Чего ты хочешь от меня? - проговорил я зло глядя на нее, быстро беря себя в руки. Злость смывала страх. Битком набитая людьми таверна внушала мне чувство мнимой безопасности. Там, в шахте, я боялся ее до зубовного скрежета, но здесь уже мог вполне владеть собой. Да и ее внешность... ну, не мог я так уж сильно бояться девушку такой красоты, а вот отомстить, отомстить я хотел невероятно сильно, довершить дело, начатое в шахте и свернуть ее тоненькую шейку.

       - Хорошего вассала, - произнесла она, сделав ударение на последнее слово. - Для начала мы познакомимся Горан сын Белогора, я Каститас, можешь звать меня госпожа. Понятно?

       Ведьма вопрошающе приподняла бровь.

       - Да, госпожа, - прошипел я.

       Она довольно улыбнулась.

       - Что ты знаешь о колдовстве? - неожиданно спросила Каститас.

       - То, что оно не действует днем, - не стал я раскрывать своих карт. Да и никто бы на моем месте не стал, только может дурак какой-нибудь купившейся на ее внешность.

       - Я думала ты более наблюдательный и сообразительный.

       Я скривил равнодушную рожу.

       Девушка глядя на меня произнесла:

       - В шахте деревенщины не могли покинуть ее. Днем. Колдовство действовало.

       - И что это значит? - проговорил я, стараясь держать рожу кирпичем, а самому ой как хотелось вытрясти из нее все, что она знает о колдовстве.

       - Ели колдовство имеет подпитку силы не от ведьмы напрямую, то оно может работать и при свете солнца.

       - Зачем ты все это рассказываешь мне?

       Девушка ответила вопросом на вопрос:

       - А зачем мне, ведьме, вассал не сведущий в колдовстве?

       - Тапки таскать, - огрызнулся я.

       Каститас звонко рассмеялась и сказала:

       - А что, неплохая мысль.

       -Я вам не помешаю? - галантно спросил подошедший Харник.

       - Я уже ухожу, - произнесла ведьма вставая.

       Имперец ловко подхватил ее плащи и накинул на плечи.

       - Спасибо, - поблагодарила она. - До встречи Горан. А вы приятный, молодой мужчина, сберегите его для меня.

       - Постараюсь, госпожа, - сияя как солнце, сказал Харник.

       Как только Каститас ушла, воин, тут же, быстро спросил:

       - Кто эта очаровательная леди?

       - Только что познакомились.

       - Не похоже что-то, - недоверчиво произнес он.

       Я пожал плечами и сказал:

       - Нам пора.

       Харник только начал открывать рот, как я опередил его:

       - Ее зовут Каститас. Больше ничего о ней не знаю.

       Кривоносый имперец разочарованно захлопнул рот и пошел следом за мной.

Глава 2

       Харник проводил меня до городских ворот, дальше я пошел один. Трио моих знакомых имперцев снимали комнаты на постоялом дворе и ждали новых приказов.

       Я опасался, что ко времени встречи с графом еще буду навеселе, но благодаря появлению ведьмы даже захмелеть не успел.

       Быстро и без происшествий дойдя до казарм, сунул под нос дежурным пропуск и проник на территорию лагеря. Только я пересек его невидимый порог, как был остановлен уже виденным мною оруженосцем.

       - Граф просил передать, что его планы меняются, и он ждет тебя возле северной городской стены в восемь часов вечера. Ты все понял? - проговорил он, не скрывая высокомерия в голосе.

       - А нельзя ли повежливее? - грубо произнес я, пытаясь на нем отыграться за Каститас.

       - Я Мамерк фон Эмилий, - сказал он гордо и резко развернувшись ушел.

       - И что? - крикнул я вдогонку, но ответа не получил. Мои слова не достигли ушей оруженосца.

       Растерянно потоптавшись, я пошел в столовую. Там уже привыкли к моим набегам. Старший сержант предупредил их о моем особом статусе.

       Поев в одиночестве в просторной столовой, я зашел в казарму, взял легкую одежду из льна на пеньковой основе, выданную нам сержантом, и направил свои стопы в зал для физических упражнений. Он был оборудован множеством, до недавнего времени, неизвестных мне тренажеров, но теперь-то я освоил их. Переодевшись в раздевалке в прихваченные вещи, я приступил к наращиванию мышечной массы. Здесь я уже не был в одиночестве, и занимался среди прочих. Кряхтя и надрываясь, я заставлял свое тело выкладываться по максимуму. Каждый мускул моей тушки ощущал непривычную нагрузку и отдавался приятной болью. По лицу текли капли крупного пота, одежда промокла насквозь, но я улыбался. Буквально с каждым днем ощущая, что становлюсь сильнее.

       По истечению полутора часов, довольный, я вышел из зала. Зимой рано темнеет, поэтому на улице заметно сгустились сумерки. Я закинул вещи в полную народу казарму и под удивленными взглядами покинул ее. Кто-то уже привык к моему отличному от них положению, а кто-то только диву давался. Чувствую с такой службой, я наживу себе врагов.