Николай Зыков - Не время для героев

В темноте не заметил раскатанную дорожку и, поскользнувшись, упал. Бедро пронзила боль. Я встал и, прихрамывая, продолжил путь, растирая ушибленное место. Решил прекратить прогулку на сегодня и отправился домой, проулками, не стесняясь темноты.

Я шел возле дома, когда услышал какой-то странный, даже пугающий, полуплач, полустон и дикую возню. Ноги замерли на месте. Фонари в округе были расставлены повсеместно, но ни один из них не горел. Свет в окнах на первом этаже тоже был редкостью.

Внезапно тишину вечера разорвал сдавленный крик: "Отпусти!". Голос принадлежал девушке. Потом мычание, будто рот зажали ладонью, снова стон. И возня. Я попытался понять, что происходит и откуда исходит крик, а рука потянулась к клинку.

К женскому голосу присоединился мужской баритон, бурчащий что-то недовольно, даже раздражённо. Глаза заметили, что за деревьями, между подъёздами дома, взрослый мужчина пытался разорвать одежду молоденькой девушки, лежащей на снегу. Одна рука пыталась зажать рот, другая залезла под пальто.

Меня он не замечал.

— Прекрати, сука! Тебе понравится! — пропыхтел мужик.

Я, не зная, что мне делать, опустил руку от клинка. Если и помочь девушке, то без оружия. Убью его и пресекающие выйдут на нас в один момент. Страх за собственную безопасность нашёптывал, что нужно уходить куда подальше. С чего это помогать девушке? Мужик-то взрослый, закатает в асфальт в таком состоянии.

Одна лишь мысль перечёркивала все остальные: я ненавидел равнодушных.

Преодолев расстояние между мной и мужчиной в несколько прыжков, схватил его за плечо.

— Может, со мной развлечёшься? — спросил я, врезав мужику по лицу.

Не уверен, что смысл моего вопроса до него дошёл, но всё возбуждение мигом перелилось в ярость. Мужчина, который несколько секунд назад чувствовал силу, сидел на снегу и морозил своё богатство. Он вскочил и бросился на меня, чтобы проучить нерадивого студента, но я без особого труда отскочил в сторону.

— Какого чёрта лезешь? — взревел мужчина.

В темноте различил, что черты лица у мужчины вполне себе русские, а изо рта не несёт перегаром.

Странно, но сволочей в наше время хватало.

Мужик отставать не собирался. Я задумался лишь на секунду, которой ему хватило, чтобы зарядить что есть силы в челюсть. Было больно, но, кажется, зубы не пострадали.

Больше не отвлекался. Впал в эйфорию драки, не пропуская ни одного удара, не позволяя мужику выместить на мне злость. Десятки лет тренировок давали о себе знать.

Краем глаза заметил, что девушка отползла в сторону и поспешила убежать, на ходу поправляя одежду. Правильно. Вдруг парень не сможет выстоять. Плевать, что будет! Главное — самой скрыться. Домой. Туда, где не будет этого ужаса! Туда, где тепло. Туда, где никто не узнает, какой позор ей пришлось пережить. Не скоро она забудет этот вечер, не скоро душ смоет ощущение грязных рук на мягком, гладком теле.

Я вновь отвлёкся, и мужик поблагодарил за подарок ударом в грудь. Дыхание сбилось. Я отскочил назад, чтобы восстановить его. Но противник тоже знал толк в драках. Удар в лицо — и вот уже я лежу на земле.

Мужчина, по всей видимости, осознав, что ему грозит, если парню придут на помощь, попытался сбежать. Но я не собирался предоставлять ему такой возможности. Наплевал на боль, вскочил и с силой толкнул противника в спину. Тот, не ожидая толчка, резко завалился вперёд.

— Что, тварь, спало возбуждение? — спросил я, обращаясь к противнику со злостью.

Мужчина не двигался. Никак не реагировал на мой вопрос. Я перевернул его на спину. Лоб было разбит до крови. Проверил пульс. Ничего. Ни одного удара.

Умер? Я убил человека? Так просто? Мне стало страшно. Нет, вовсе не потому, что лишил человека жизни. Я не чувствовал ничего. Пустоты, отчаяния, сожаления. Я не сожалел, что убил. И от этого было страшно.

На руке у мужчины заметил кольцо. Женат. Плевать, сама такого выбрала, но дети. С детьми сложнее. Если они есть, то им может сильно достаться в этой жизни.

Я сидел на снегу возле тела, не в силах уйти подальше от места убийства. В голове, словно по ночному городу, бродили мысли. Сколько было лет девушке, которую он пытался изнасиловать? Чуть больше восемнадцати? Или за двадцать? Не различил в темноте. Но беззащитная перед ним.

Самосуд? Да. Я понял, что чувствовал Саня, когда убивал без суда и следствия. Убивал тех, кто наслаждался силой и пользовался ей, чтобы уничтожать таких же людей.

К дому подъехала машина органов правопорядка. Видимо, кто-то из жильцов, услышав крики, вызвал милицию. Хм… Девушкой не раз успели бы овладеть против её воли, прежде чем приехала милиция. Жителям дома своя шкура ближе. Хотя кого я обманываю? Не уверен, что сам бы заступился без воспоминаний о прошлой жизни.

Я не сорвался с места, хотя мог бы убежать. Был уверен в своей правоте? Может быть. Хотя и знал, что закон уверен в обратном.

Саня просил быть осторожнее. Теперь пресекающие выйдут на меня без труда. Нужно будет передать как-нибудь из тюрьмы Сане новость о том, что напарник оказался никудышным, что не вышло героя из Лёхи. Ничего. Найдёт другого. Главное, что родственники из-за меня переживать не будут. Не помнят ведь даже.

— Чего расселся? — окликнул меня милиционер.

— Отдохнуть решил, — огрызнулся я.

Их было двое. Оба в штатском.

— Успокойся, Дима, — шепнул милиционер напарнику. — Старший сержант Давыдов, — представился он, обращаясь ко мне. — Вы кричали?

— Я похож на девушку? — я будто вовсе не собирался исправлять своё положение, огрызался на каждый вопрос, заданный мне.

— Послушай, нам позвонили и сказали, что у них под окнами кто-то кричит и зовёт на помощь, — начал объяснять Давыдов. — В твоих же интересах объяснить, что здесь произошло.

— Он, — указал я на мужчину, — домогался до молодой девушки. Я вступился. Драка завязалась, потом повалил его на землю, но он и шибанулся головой об асфальт. Видимо, насмерть.

— Герой что ль? — хмыкнул тот, кого назвали Димкой.

— Вроде того, — я в очередной раз саркастично ухмыльнулся.

— А где девушка? — спросил Старший Сержант.

— Не знаю, пока я дрался с мужиком, убежала. Её понять можно, испугалась до полусмерти.

— А ты, значит, не испугался? — опять встрял Дмитрий.

— Почему же, испугался.

Дима хотел высказать что-то ещё, но Давыдов не позволил.

— А как ты с ним справился? — из любопытства спросил он.

— Могу показать. Но вы же не захотите со мной драться.

— Дзюдо что ль?

— Нет. Сумо, — опять дёрнуло меня. Осознание будущего так и умоляло его испортить ещё сильнее.