Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король-консорт

Леди Карентинна раскинулась в невинной и блаженной наготе, дыхание ровное, румянец на всю щеку, крепенькая и здоровенькая настолько, что можно принять за крестьяночку, выросшую на свежем молоке и физической работе.

Я хотел бросить молитвенник на стол еще от порога, но не рискнул разбудить леди Карентинну, пришлось обойти спящего Бобика и отнести к столу, где и положил бережно, без стука.

Машинально открыл, удивился, есть даже иллюстрации, в прошлый раз их не заметил, хотя довольно детские, в древние времена еще не открыли перспективу, все нагромождено, однако смысл рисунка уловить можно.

Я снова захлопнул, потыкал кончиком пальца в цветные камешки и едва не выронил книгу: очень быстро начала тяжелеть, заметно увеличилась в размерах.

Ноги сами отодвинули меня от стола, будто там рванет, но книга лишь стала вдвое крупнее, от нее пошел золотой свет, послышался легкий хрустальный звон, словно частички света звучат, ударяясь одна о другую.

Осторожно открыл, на титульном листе буквы вспыхнули и, передвинувшись, застыли на новом месте.

Со стороны ложа донесся протяжный вздох. Карентинна повернулась в мою сторону, но глаза еще не открыла, широко зевнула, как умеют только младенцы, когда рот на пол-лица, плямкнула губами.

Я наблюдал с интересом, наконец она распахнула глазищи, всмотрелась в меня с недоумением.

— Что… уже утро?

Я взглянул в ее невинные глаза и промолчал. Если станет известно родителям, где провела эту ночь, а это когда-то да всплывет, то есть две веские причины, почему ей не достанется порка: во-первых, сбегала не к красавцу конюху, а к принцу, а во-вторых, Ротильду не любят за ее крутой нрав и неженскую жажду самой рулить королевством и всегда рады хоть в чем-то бросить в нее камешек. А дать возможность ее мужу нарушить верность — это же такая сладкая возможность язвить хотя б в кругу своей семьи!

— А вы почему встали? — спросила она.

— Не спеши, — ответил я. — До обеда еще далеко.

Она в панике зашебуршилась, бросила беспомощный взгляд в сторону сброшенного на спинку кресла платья, в страхе натянула на себя одеяло.

— Сэр Ричард, отвернитесь!

— Хорошо-хорошо, — ответил я, — но на спине все равно придется мне завязывать.

— То другое дело!

Довольно долго она пыхтела, сопела, хрюкала, наконец подбежала и повернулась спиной.

— Только побыстрее!

Я как мог торопливо затянул все эти веревочки, она тут же ухватила плащ, закуталась, опустив капюшон так, что спрятался даже подбородок, и поспешно выскользнула из комнаты.

Вздохнув с облегчением, как же мудро поступил Господь, что Бог создал Еву не из мозговых костей, я повернулся к книге. Буквы выглядят несколько странно, у каждой свой цвет, такое я видел только в букварях для самых маленьких, но не буду стричь всех под одну гребенку, кто знает, какими путями идет мысль у визажистов и дизайнеров, у них тоже могут быть мысли, хотя, конечно…

После титульной страницы еще одна с некими значками, что, видимо, сообщение о владельце или покровителе, дальше первая страница, заглавные буквы киноварные, а в начале каждой главы, если это главы, вообще цветные картинки…

И все же, несмотря на необычность, что-то и общее, к примеру, нигде нет висячих строк, видимо, противно взору в любом веке, а неприятие ввели в запрет, каждая глава начинается абзацем, где не меньше пяти строк, что тоже понятно, так красивее…

А вздрагивал я потому, что многие буквы и даже абзацы меняются, словно книга дописывает сама себя. Подумает-подумает и допишет. Или услышит что-то новое. А уши у нее, должно быть, сверхчуткие, чтобы улавливать даже в глубоком и наглухо закрытом склепе…

За дверью послышались шаги, слуга бесцеремонно распахнул двери и сказал громко:

— Ваше Высочество, хозяин любезно приглашает вас на завтрак.

— Благодарю, — сказал я. — Передай, сейчас приду.

— Ваше Высочество?

— Я знаю дорогу, — пояснил я. — Если в той же столовой…

— В другой, — ответил он с поклоном. — Та, где вчера завтракал молодой барон, закрыта на траур.

— Надолго?

— На три месяца.

— А-а-а, — сказал я, — тогда ждать не стоит.

Глава 16

На полдороге к столовой из боковой двери выметнулся запыхавшийся управитель, низко поклонился.

— Ваше Высочество!

Выглядит встрепаннее воробья после драки, дышит часто, будто бежал из соседнего замка, глаза дикие.

— Это я оно, — согласился я, не замедляя шага. — Что стряслось?

Он торопливо засеменил рядом, с ужасом и восторгом заглядывая в мое лицо.

— Слуги сообщили, — проговорил он быстро, — двери склепа распахнуты настежь!.. А внутри пусто.

— И что?

— Я не поверил, — сказал он еще быстрее, — сбегал сам! А там не только пусто, но… в гробе никого нет. Иначе говоря… тоже пусто. Ваше Высочество, что стряслось?

Я ответил небрежно:

— Моя победоносная армия в моем лице там побывала, что вы еще хотите? Пол и стены остались? Или их тоже унесли?

Он ответил в недоумении:

— На месте…

— Вот и хорошо, — успокоил я. — О, какие запахи!.. Повара постарались, а Бобик не успел, как вижу.

У распахнутой двери слуги поклонились, один осмелился сказать:

— Ваш черный конь с клыками уже под столом. Старый лорд сам не ест, а ему бросает…

— Бобик умеет устраиваться, — похвалил я. — А ты молодец, замечаешь.

Старый лорд поднялся навстречу, чего раньше не делал, протянул руки.

— Дорогой принц, мы вас заждались!..

— Да я все молитвенник изучал, — ответил я скромно. — Никогда не думал, что молитвы могут быть такими… интересными. И своеобычными, если сказать красиво.

Священник насторожился, но промолчал, только буравил меня острым взглядом. Управитель от двери подавал старому лорду некие знаки, я сделал вид, что не замечаю, сел на свое место между Мелиссой и Карентинной.

Обе тут же одинаково заулыбались и начали заботливо перекладывать на мое блюдо из общего куски жареного мяса, выбирая те, что покрупнее.

Бобик недовольно завозился под столом, напоминающе хрюкнул. Я немедленно отправил ему два самых увесистых куска. Довольное урчание из-под стола показало, что я полностью прощен.

Старый лорд, заметно волнуясь, проговорил медленно:

— Принц… мне трудно поверить тому, что мне сообщили перед завтраком…

— Доверие обязывает к доверию, — ответил я с пониманием, — потому лучше не доверять.

— Гм…

— Выслушивать нужно все, — пояснил я, — но не спешить с доверием. А что вам такое брякнули?