Юлия Баутина - Принцип вмешательства

Собственно говоря, это было единственное изменение, которое он вообще совершил в вызывающем зубную боль своей нудностью кабинете. Переставлять мебель и загромождать помещение инвентарем казалось невежливым, а камень на столе вроде бы и не очень бросался в глаза, создавая при этом привычную атмосферу. Мареев вообще любил морионы. Друза окрашенного за счет примесей в черный цвет кварца была непременным атрибутом его рабочего кабинета, такая же, только поменьше, стояла дома на компьютерном столе, маленький кристалл всегда находился во внутреннем кармане пиджака. Вахлюев постоянно ворчал по этому поводу, намекая, что, пока неизвестны результаты длительного воздействия на организм аккумулируемой камнем положительной d-энергии, рисковать не стоит, но Мареев ничего не мог с собой поделать. Кофейная чернота мориона успокаивала, а иногда генерал-майору даже казалось, что он ощущает исходящее от камня тепло, хотя, конечно, это было всего лишь самовнушением. Как бы то ни было, черный минерал постепенно стал для него непременной частью интерьера, и Мареев испытал что-то отдаленно похожее на ревность, обнаружив, что кто-то еще может им так неподдельно интересоваться. Пожалуй, именно это ощущение и было главной причиной, по которой он постарался побыстрее спровадить из кабинета странную парочку «гладиаторцев», не попытавшись разузнать о них подробнее. Хотя, с другой стороны, что сверхъестественного он мог узнать здесь и сейчас? Паспортные данные посетителей были скрупулезно зафиксированы на вахте — вот от них и следовало начинать разматывать клубок, именно этим он и займется, уладив формальности с Иваном Есиповым. Черт его знает, каким именно образом руководителю «Гладиатора» удавалось так быстро решать поставленные вопросы, но ведь удавалось же едва ли не на уровне оперативной группы Шебанова. А вторая оперативная группа Марееву бы не помешала.

Уладить формальности, однако, оказалось не так просто. Парень на компромиссы не шел, упорно требуя в качестве залога дальнейшего сотрудничества решение проблем с Сергеенко и разрешение на ношение оружия, и тот факт, что больной на голову майор, в общем-то, не в подчинении у собеседника, его волновал мало. Зато сильно волновала незаконность дальнейшего участия в охоте на выходцев из иных миров. Воззвания к патриотизму и чувству гражданского долга на Ивана Есипова не действовали. Тонкие намеки на повышение расценок за вредные условия труда тоже. Нет, против повышения расценок как такового руководитель «Гладиатора» ничего не имел, но только в дополнение к разрешению на ношение оружия. К концу беседы генерал-майор даже начал опасливо вглядываться в сидящего напротив парня в поисках еврейских черт — слишком уж профессионально тот торговался.

— А в Гостеевке вам отсутствие разрешений не помешало, — раздосадовано выдал он под конец, когда все здравые аргументы уже закончились.

— А что случилось в Гостеевке? — уточнил Иван Есипов, глядя на собеседника таким невинным взглядом, что впору было выдвигать на «Оскар» в номинации «лучшая мужская роль».

В общем, разговор не сложился, а по уходу визитеров Мареев обнаружил, что у него заканчивается запас сигарилл… Жизнь совсем как мир в небезызвестной песне «Умы Турман» дала трещину, и дна у этой трещины не наблюдалось.

Пока генерал-майор, забрав с вахты данные посетителей, давал поручение Александре подготовить запросы по инстанциям, в штабе объявился стандартно взъерошенный Вахлюев. Сдав отчет и устно сообщив, что берет суточный тайм-аут касательно гостеевского феномена по причине возникновения свежей идеи насчет шахт, ученый уехал на кимовский разрез. Утром Марееву доложили, что связь с группой исследователей потеряна, а оставленный в точке отправления в качестве бакена морион исчез, причем вместо шахт бакен почему-то ставили на заброшенном стадионе. В итоге стадион остался, транспорт остался, двое ликвидаторов, оставленных на точке входа при бакене, остались, а самого бакена, равно как и переместившейся по нему группы, словно никогда и не существовало. И никаких следов постороннего присутствия.

— На стадион-то их как занесло? Болельщики хреновы! — в сердцах спрашивал Шебанов, поднимая по тревоге группу оперативного реагирования. К сожалению, вопрос был риторическим. Ответить на него мог только сам Вахлюев, а того для начала еще следовало отыскать.

Глава 6. Духи Черного Леса

Глеб проснулся оттого, что по лицу его назойливо шнырял солнечный зайчик. Поморщившись, «гладиаторец» перевернулся набок и с головой накрылся одеялом, намереваясь еще подремать. Время было раннее — часов восемь утра, день ясный, и взбирающееся по небосклону солнце упоенно светило в восточное окно, на котором Глеб, вернувшись с ночной вылазки, весьма удачно забыл задвинуть занавески. На придвинутом к противоположной стене диване посапывал Кот, с кухни, приглушенное затворенной дверью, доносилось громыхание посуды, свидетельствующее о том, что бабушка уже проснулась. Легкое призрачное прикосновение к виску парня показывало, что ведьмачка тоже скорее бодрствует, чем спит. Глеб сонно отмахнулся, как будто это его движение могло чем-то помочь. Не помогло. Прикосновение повторилось, уже настойчивее, потом буквально заплясал на шнурке онтар… Смиряясь с фактом, что вдоволь поспать сегодня ему не дадут, Глеб откинул одеяло и, отчаянно зевая, сполз на пол.

Ведьмачки в доме, похоже, не было. Бабушка в ответ на вопрос неодобрительно кивнула в сторону входной двери. Наскоро умывшись и дав обещание позавтракать немного позже, «гладиаторец» отправился на поиски Инари. Найти ее удалось только при помощи кровавика — настолько укромно оказалось выбранное ведьмачкой место на крыше амбара. Смерив на глаз расстояние от земли до покатого ската кровли, Глеб подумал, что приставная лестница ему не помешала бы, да только где ж ее взять? Инари-то с ее уже продемонстрированной прыгучестью наверняка было проще, а вот «гладиаторцу» пришлось вспоминать детство и изыскивать обходные пути. Сначала на забор, оттуда на черемуху, и уже с черемухи на крышу. Свернувшаяся калачиком, словно пригревшаяся на солнцепеке кошка, ведьмачка не обратила, казалось, ни малейшего внимания на появление ученика. Сонно щурясь, она рассматривала трофейный морион.

— Ты чего опять сбежала? — поинтересовался «гладиаторец», усаживаясь рядом.

Несмотря на раннее утро, солнце уже успело нагреть шифер — не до состояния раскаленного камня, но до приятной теплоты. Как раз то, что надо.

— Откуда сбежала? — отстраненно переспросила Инари.

— Из дома, откуда ж еще?