Джон Бетанкур - Заря Амбера

«Придите ко мне, сыновья Дворкина...»

Вдруг меня против воли повлекло вперед, словно мотылька к огню. Я летел сквозь непроглядную тьму, сквозь бескрайний холод и темные просторы, к миру, переливающемуся странными цветами. Вокруг во множестве кружили узоры, странные силуэты и фигуры, плывущие по воздуху, подобно снежным хлопьям, узоры внутри узоров, а в них – снова узоры. Видение прояснилось, потом снова затуманилось.

Медленно повернувшись, я обнаружил башню, построенную из черепов. И меня пронзило мрачное ощущение узнавания. Я уже бывал здесь – когда-то давно.

«Придите ко мне, сыновья Дворкина...»

Я не мог сопротивляться этому зову и проплыл, словно призрак, сквозь стену башни. Внутри вдоль стен шла винтовая лестница из костей. Вверху она уходила в непроглядную тьму, а внизу погружалась в густую, пульсирующую красную пелену.

Я поплыл вниз. Пелена обернулась мерцанием факелов. В их свете передо мной предстала знакомая жуткая сцена: огромный каменный алтарь, а вокруг – стража в доспехах. А на алтаре – скованный, истекающий кровью человек...

Тэйн!

Хотя лицо его было изможденным и посеревшим, и хотя он выглядел сейчас лет на десять старше, я все-таки узнал брата – по портрету на карте Фреды. Через левую щеку у него, как и говорил Эйбер, тянулся шрам, памятка о дуэли. И у него было лицо Дворкина... сейчас он походил на отца куда больше, чем на том портрете.

Он лежал, распластанный на каменной глыбе, весь в крови. Но он был жив. Я видел, что грудь его вздымается и опускается.

Тэйн был скован по рукам и ногам тяжелыми цепями, а на его теле и лице виднелось множество – десятки – ножевых ран. Некоторые он получил несколько дней, если не несколько недель назад, но были и свежие. Очевидно, враги хотели, чтобы он прожил подольше. При всей своей болезненности ни одна из этих ран не была особенно опасной для жизни. По крайней мере, если они не воспалятся и не начнется заражение крови.

Из свежих ран все еще текла кровь, но вместо того, чтобы падать на пол, алые капли поднимались наверх и лениво плавали в воздухе. Они постепенно делались плоскими, а потом превращались в крохотные оконца в иные миры – я видел это собственными глазами.

В одном из таких окошек я заметил Джунипер и армию вокруг замка.

Так, значит, они шпионят за нами. Неудивительно, что они разузнали про то, что ко мне должен прийти брадобрей Инвиниус. Они же просто видят все, что происходит.

Вдруг все в башне сделалось плоским, расплывчатым, далеким. Краски выцвели, и мир ринулся куда-то прочь, словно его унесло сильным встречным течением. Башня из черепов... мир странных фигур... пространство, заполненное тьмой...

Внезапно я вновь очутился в собственном теле. Чувство было такое, словно я прыгнул в ледяную воду. Я задохнулся и услышал чей-то приказ:

– Пей!

Я уселся рывком и принялся отплевываться; по моему горлу прокатился жидкий огонь.

– Что... – попытался сказать я, но получилось лишь неразборчивое бормотание.

Я разлепил веки. Перед глазами все плыло, но я все-таки разобрал, что надо мной склонился Дворкин.

Что он со мной сделал?

Все мое тело болело и отказывалось повиноваться. Руки дрожали. Я попытался оттолкнуть Дворкина и усесться поровнее, но лишь затрепыхался, как рыба на берегу.

– Тэйн!.. – выдохнул я.

Дворкин дернулся, залив нас обоих бренди.

– Что?! Что ты сказал?!

Я глубоко вздохнул и собрался с силами, а потом все-таки оттолкнул Дворкина. Во всем теле ощущались слабость и онемение, словно из жил моих вытянули всю кровь и заменили свинцом. И теперь от этого непомерного усилия я упал на четвереньки, но все-таки своего добился.

Комната опасно закачалась. Я уцепился за ближайший стол и встал.

– Где?.. – снова попытался спросить я, и на этот раз получилось более-менее членораздельно.

– Мальчик мой, тебе сперва нужно отдохнуть, – сказал Дворкин. – Ты прошел через трудное испытание.

Я нахмурился.

– Да... я... я помню.

Я уселся на край стола, и Дворкин тут же сунул мне в руки чашу. Я осторожно отпил из нее.

– Я знаю, что тебе пришлось... нелегко. Но так было нужно.

– Что было нужно?

Меня мутило и пошатывало.

– Я заглянул в тебя, в самую твою суть. Вывернул тебя наружу, увидел то, что необходимо было увидеть, и собрал тебя заново.

– Голова болит, – со стоном произнес я и потер глаза. Сперва мне казалось, будто мне в череп впиваются тысячи иголочек, но потом это ощущение рассосалось и перешло в обычную головную боль. Точнее, голова раскалывалась, словно после буйной ночки с изобилием дешевого ядреного пойла и избытком женщин.

– Оберон... – нерешительно произнес Дворкин.

Я с трудом разлепил глаза и уставился на него невидящим взглядом.

– Ты только что кое-что сказал. Какое-то имя.

– Тэйн, – сказал я, припомнив свой сон.

– И что с ним?

– Ему плохо.

– Где он?

– Это был всего лишь кошмар. – Я покачал головой. – Я его почти не помню.

Но Дворкин не унимался.

– Попытайся вспомнить. Ты видел Тэйна?

– Да... в башне... кажется, в башне из костей.

Я сосредоточился, стараясь припомнить подробности.

– Я слышал голос... будто змея заговорила. Они приковали Тэйна к алтарю.

– Они? Кто – они?

– Стражники... адские твари... только не такие, как в Илериуме, – другие...

– И Тэйн был жив? Ты уверен?

– Да. Мне показалось – им зачем-то нужна была его кровь... Она всплывала вверх!

– Продолжай, – негромко произнес Дворкин. – Что они делали с его кровью?

– Не знаю...

– Подумай! Это очень важно! Постарайся вспомнить!

Я прикрыл глаза и попытался представить ту башню, и капли крови, парящие в воздухе.

– Наверное, они шпионили за нами. Капли крови превратились в окошки, и я увидел в одном Джунипер... кажется.

Я покачал головой. Видение ускользало, словно блуждающий огонек. Еще немного, и оно совсем развеется.

Дворкин покачался с пяток на носки.

– Кровь всплывает в небо во Владениях Хаоса, – глухо сказал он. – Ты никогда там не бывал и не мог этого знать...

– Может, это все неправда, – сказал я.

– Думаю, правда. И если ты увидел Тэйна... значит, он жив! Это хорошая весть. Обнадеживающая.

– Судя по его виду – уж лучше бы он умер.

– Все дети Хаоса выздоравливают легко и быстро. Если нам удастся отыскать его... спасти...

– Думаешь, это возможно?

– Надо посмотреть.

– А Логрус?! – приподнявшись, воскликнул я. При одной лишь мысли о том, чтобы пройти через Логрус, меня охватило возбуждение. – Когда мы сможем туда отправиться?

Дворкин заколебался.

– В чем дело? – негодующе спросил я. – Ты сам сказал, что я могу это сделать, по праву рождения. И даже король Утор не сможет запретить мне пройти через Логрус.