Варя Еналь - Птица. Каньон дождей (часть 4 Не правила стоит выполнять...)

Птица почувствовала, как ее губы сами собой расплываются в улыбке. Приятно все-таки, когда сам Знающий Каньона Дождей представляет ее, как свою помощницу. Не как бессловесную рабыню, что должна прятать взор в землю. Хвала Создателю, все-таки удача улыбнулась Птице... Все-таки улыбнулась...

Палатка оказалась низкой и тесной. Только и места - что для двух меховых спальных мешков. Видимо, Лиса не из бедноты крестьянской, если ночует в мешке из волчьего меха. А у Птицы ее спальное место из овчины, Саен больше всего любит овчину. И одела в доме у него беленькие, и жилетки и даже кресло на кухне покрыто куском овчинки.

Теперь только спать - мелькнуло последний раз в голове, когда Птица натянула край мешка до самого горла. Тепло, сытно и безопасно. С Саеном всегда безопасно, с ним можно ничего не бояться...

Утро выдалось серым и холодным. С речушки, что шумела в ущелье недалеко, наполз туман, небольшой, но влажный и тяжелый. Будто каплям не хватало сил, чтобы добраться до редкой травы и осесть росой, и потому они зависли в воздухе, медленные и нерешительные.

Птица выбралась из палатки, уселась у слабого костерка, завязывая шнурки ботинок. На срубленных ветках, покрытых плащом, завернутый в одеяло лежал Набур. Он пришел в себя и теперь удивленно рассматривал Птицу.

Птица не знала, что ему говорить, потому продолжала молча возиться со шнурками. Появился Саен с двумя жестяными ведерками воды. Спросил, как спалось и воздал хвалу Создателю, что ночь прошла спокойно.

- Вот только Лиса исчезла. Думаю, что она уехала, ее лошадка тоже пропала.

- Куда она могла уехать? - удивленно спросила Птица.

- В Суэму, - хрипло проговорил Набур, вступая в разговор, - у нее было поручение от Праведного Отца Игмагена. Ей необходимо было добраться до Суэмы.

- Игмагена, - голос Саена вдруг стал твердым, резким, будто налился каленым железом, - что магу Игмагену понадобилось от Суэмы?

- Это только Лиса знала. Игмаген уже не маг, Саен, он поклоняется Создателю.

- Маг всегда остается магом, таковы правила. А такой хитрец, как Игмаген, и подавно. Я знал его когда-то...

Саен замолчал, пристроил на огне котелок с водой, повозился с баночками, в которых лежала заварка, листья мяты и сахар. После, вытянув ноги у костра, проговорил с хорошо заметной тревогой в голосе:

- Неспроста понадобилось что-то Игмагену в Суэме. Только зачем он послал девчонку? Какой от нее прок?

- Лиса - умная девочка, и храбрая. Такая пролезет везде и выживет везде. Такой ничто не будет страшно. Игмаген забрал ее братьев и сказал, что не отпустит, пока не выполнит поручение. А что точно она должна сделать - вот этого я не знаю.

Набур осторожно приподнялся на локте, покачал головой и совсем некстати заметил:

- Вовсе не думал, что останусь в живых. И не думал, что вообще смогу двигаться. Помню только, как из груди у меня торчал здоровенный кусок дерева... дери его зменграхи...

- Игмаген забрал братьев Лисы? Они остались в качестве заложников, и Лиса должна будет обменять их... На что? Или на кого? - Саен поднял брови и внимательно посмотрел на Набура.

Птица уже догадалась, что он пытается прочесть в мыслях раненого воина то, что тот, возможно не договаривает. Все-таки с Саеном можно быть уверенной и в собственной безопасности и в том, что он все равно получит нужные сведения. Недаром он Знающий...

- Ты действительно ничего не знаешь... - пробормотал Саен, отвернулся, принялся распутывать веревку на тряпичном мешочке, где хранилась мука. Давно уже следовало позавтракать, и Птица тоже принялась за дело. Расставила миски, выбрала несколько картошечек и принялась длинной палкой отгребать в сторону горячую золу.

- Что случилось с той тварью, что напала на меня? - спросил Набур, осторожно усаживаясь и болезненно кряхтя.

- Убили, - не оборачиваясь, ответил Саен, - мы с Птицей убили. А ты бы полежал еще немного, рано тебе вставать.

- Вы - лекари?

- Можно и так сказать. Мы тебе помогли, но с собой не возьмем. После завтрака мы расстаемся. Лошадь твоя цела, потому я посажу тебя на нее, дам немного бальзама для твоей раны и можешь возвращаться к Игмагену. Или догонять Лису, она сбежала этой ночь. Не доверяет она нам, потому и решила скрыться...

- А ты... - Птица быстро глянула на Саена и подумала о том, что он вполне мог бы прочесть мысли девчонки еще вечером и узнать все, что нужно.

- Я не Создатель, Птица, не могу все успеть. Загуис, раненый Набур, ужин. До головы Лисы я добраться не успел. Да и устал я слишком. Думаешь, за чей счет жив Набур? Тут, чуть ниже, находилось логово кабанов. Вот сейчас остались только мертвые туши, зато наш раненый вполне может продолжать путь.

- Ты... - Птица запнулась.

- Да. Именно так. Взял их силу и перенаправил. Своей бы мне не хватило и на Загуиса и на Набура. Парень, считай, был почти мертв. Пришлось вытягивать с того света. После я научу тебя таким штукам, у тебя получится.

- Вы о чем сейчас говорите... - черноглазый Набур глянул изумленно и насторожено.

- О своих, колдовских штучках, - усмехнулся Саен, - ты не бойся, тебя это теперь не касается. Сейчас мы завтракаем и расстаемся. А этим местам теперь уже ничто не угрожает.

- Направитесь к Игмагену?

Саен не ответил. Но Птица поняла, что да, скорее всего хозяин навестит Праведного Отца здешних мест, уж очень решительно сошлись его черные брови над переносицей и слишком быстро голубые глаза стали серыми и жесткими.

После завтрака собрали одеяла, сложили палатку, навьючили поклажу на коня Набура. Саен посоветовал тому ехать медленно, не спешить.

- Лучше всего вернись к родным, отлежись у них как следует. Покой тебе не помешает в ближайшие несколько дней. Но опасности для жизни нет. Рана закрывается, и через неделю - ну, может, дней через десять - будешь как новенький. Удачи тебе, да хранит Создатель твои пути.

- И вам, добрые люди, удачи. Создатель уже позаботился обо мне и совсем не за мои заслуги. Послал вас, помог выжить. Вернусь и закажу службу в честь Всех Знающих, да пребудут вечно их имена.

Саен вдруг зло сплюнул, стегнул своего коня и молча двинулся вперед, вниз, к тракту. На прощальные слова Набура он ничего не ответил, но Птица слишком хорошо почувствовала вспыхнувшую злость. На что разозлился хозяин? Все же понять его было совсем не просто.

Они не стали двигаться по каменной дороге, сквозь затертые булыжники которой пробивалась редкая и совсем чахлая травка. Саен направил коня через небольшой пролесок, мимо раскидистых ясеней и порыжевших кустов шиповника. Еле заметная тропка утонула в ущелье, и Птице пришлось задирать голову, чтобы за нависающими скалами увидеть небо. Неуютно и хмуро было в этих местах, где поросшие мхом огромные камни буквально сдавливали тропу и дышали в затылок угрюмой сыростью. Саен молчал, и оставалось только догадываться - куда они теперь держат путь.