Никос Зервас - Кадеты Точка Ру

— По-вашему, концерт поможет людям преодолеть страх терактов? Я что-то не пойму вот этого.

— Мы покажем, что весь мир объединяется вокруг нашего президента в борьбе против террора, — возбуждённо заговорил молодой волшебник. — И ещё. На концерт надо пригласить несчастных детей, которые пережили захват в Беслане и на Таганке. Их надо пригласить на Красную площадь, посадить в первых рядах. И каждый получит подарок.

Рябиновский вытащил из папочки ещё один документ, сплошь покрытый жирными цифрами:

— Несколько крупных концернов готовы сделать подарки пострадавшим детям. Вот смотрите, господин президент, здесь «Проктер энд Гэмбл», концерн «Моторола», мотоциклы «Бугатти», одежда «Калвин Кляйн», пиво «Титькофф», куклы «Барби доллз», корпорация «Майкрософт», студия компьютерных игр «Айди текнолоджиз». А вот очень важный участник — «Дисней Эйбиси», они дают сотню путёвок в парижский Диснейленд!

— Вы сами это придумали? — поинтересовался президент, глядя не в список, а в глаза Лео.

— Да. То есть, конечно, договориться с фирмами мне помогали мои коллеги. Но идея изначально — моя. И если Вы сочтёте нужным…

— А кто ваши коллеги? — спросил президент.

— Ну… здесь нет секрета. Прежде всего, мой научный руководитель, профессор Колфер Фост, президент-ректор Академии искусств нового века при Организации Объединённых Наций.

Президент слегка кивнул.

— Так вот, если Вы сочтёте уместным, я бы мог выступить в роли ведущего этого шоу, — сказал Лео, немного жеманно накручивая чёрный локон на палец. — То есть, конечно, главным участником шоу будет президент страны, отвечающий на вопросы. А я буду лишь озвучивать эти вопросы, задавать их от лица россиян. А ещё я буду как бы посредником между детьми, участвующими в шоу, и взрослыми. Кроме того, многие меня помнят как человека, который вёл переговоры с террористами. Одним словом, я бы мог, образно говоря, собрать опавшие листья в небольшой весёлый ураганчик.

Сказав сие, мальчик рассмеялся собственной шутке. Президент резко поднялся с места, давая понять, что встреча завершается.

— Спасибо за идею. Надо подумать, — он глядел на волшебника с интересом, однако Лео показалось, что взгляд президента довольно прохладен. — Знаете, я бы хотел вручить Вам небольшой подарок в память о нашей встрече.

Он покосился на дверь, и в ту же секунду она распахнулась. На пороге появился человек с красивой, бархатной коробкой в руках.

— Это настоящий казацкий кинжал, сработанный в девятнадцатом веке, — сказал президент, раскрывая коробку и демонстрируя мальчику драгоценный маленький клинок с хитрой гравировкой на толстом лезвии. — С такими кинжалами разведчики из Терского казачьего войска, так называемые пластуны, несли службу на Кавказе.

Президент с улыбкой следил за реакцией Рябиновского. Лео излишне восторженно всплеснул руками:

— Ах! Какая прелесть, это просто по-царски…

— Этот подарок — знак моей личной благодарности за то, что Вы сделали для заложников во время теракта на Таганке. Надеюсь, этот кинжал Вы повесите у себя в комнате, над кроватью. Не дай Бог использовать его по прямому назначению, ведь это скорее символ верной службы на благо России. Ещё раз спасибо Вам, Леонард. Сердечное спасибо.

«Подарок не понравился, — отметил президент, пожимая волшебнику руку. — Значит, не то. Надо было дарить часы, как Глебыч советовал. Ну, тут не угадаешь. Определённо не нравится ему кинжал».

— А что касается Вашей идеи, — глава государства легонько взял юношу за плечо, — мне кажется, идея любопытная. Посоветуемся с коллегами, и, может быть, нам понадобится встретится ещё разок. Да! От меня и от Василисы большое спасибо за фокус с листьями. Признаться, очень понравилось. Надо бы наших дворников обучить, а? Возьмётесь?

Глава 18. Как русский Гром с Осман-пашой воевал

Смело, братья! Ветром полный

Парус мой направил я:

Полетит на скользки волны

Быстрокрылая ладья!

Но туда выносят волны

Только сильного душой!..

Смело, братья! Бурей полный,

Прям и крепок парус мой!

Надинька проснулась точно от выстрела. Ей приснилось, что убили Пушкина. Было так: молоденький Пушкин выступал в лицее перед стариком Державиным, как на известной картине. И едва лицеист начал читать, Державин мигом проснулся и поднял седую бровь. Тут раздался выстрел. Пуля, разбив стекло, поразила Пушкина в живот, он упал и сразу стал взрослый, в белой окровавленной сорочке. Умирая, Александр Сергеевич просил у Надиньки лестницу — ему зачем-то хотелось карабкаться кверху, по книжным полкам, будто по ступеням…

Надинька не любила такие сны. Она соскочила с кровати, распахнула занавески, наскоро приняла душ, схрумкала батончик мюсли и уже в дверях успела поймать деда, который отправлялся на службу.

— Я с тобой, дедусь! Сегодня уроков нет, психологи велели отдыхать. А по вторникам у нас с кадетами совещание, ты же помнишь!

— Ну добро, поехали, — деда уговаривать было не надо. — Посидишь у меня в кабинете, почитаешь «Тараса Бульбу», как Вера Кирилловна велела. А после занятий устроим военный совет.

Читатель помнит, что генерал-лейтенант Еропкин, как и его отважная внучка, состоял действительным членом Кружка выжигания имени графа Суворова — боевой секретной организации, созданной участниками разгрома Академии Мерлина для продолжения борьбы с Лигой колдунов. «С удовольствием послушаю, что там Иван Царевич разведал про типчика-Рябчика, — думал седовласый генерал, заботливо поправляя Надинькин шарф. — Не зря ведь чернокудрая лисица приезжала в школу заложников освобождать. Ох, чует моё сердце, не сдались колдуны. Замышляют, ядрёны-гангрены, какую-то новую гадость!»

С кошмарным звоном в голове Петруша очнулся. Открыл глаза и похолодел: он лежал на парте, ухом в учебник, а строжайший Фёдор Ильич уже сидел за учительским столом!

Тихогромов проспал всю перемену; пятый урок начался несколько мгновений назад — братья-кадеты дружно шелестели страницами, отыскивая нужный параграф. Никто из друзей не разбудил: не заметили, что Петруня отключился на задней парте. Впрочем, один человек всё же заметил.

— А вот и суворовец Тихогромов пришёл в сознание, — вроде как обрадовался Фёдор Ильич. — Можно осведомиться, что Вам снилось?

Петруша вскочил, торопливо выдохнул:

— Простите, Фёдор Ильич, я задремал.

Кто-то из суворовцев прыснул — и тут же раздался треск товарищеского подзатыльника. Смешливому напомнили, что смеяться над своими братьями-кадетами грешно.