Дмитрий Дашко - Джига с ангелом

Тело врага потеряло свои очертания, размылось. Раздалось противное гудение, потом громкое чмоканье и бац! — Вместо мордоворота на полу оказалась огромная противная бородавчатая жаба. Она вылупила большие непонимающие глаза, растерянно квакнула и совершила самый гигантский прыжок из тех, что мне довелось видеть. При этом угодила прямо в самый центр собравшихся возле двухъярусных нар уголовников и погребла двух или трёх под тяжёлой тушей.

Это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Послышались дикие вопли и крики. Кто-то бросился к дверям, отчаянно заколотил в них кулаками и стал звать на помощь. Несколько человек мигом запрыгнули на вторые этажи нар и поджали ноги.

Лишь один проявлял спокойствие и не обращал ни малейшего внимания на суматоху. Разумеется, это был Алур. Он стоял, скрестив руки, и с довольным видом попеременно посматривал то на меня, то на жабу.

— Что ты сделал? — воскликнул я.

— Ничего особенного. Придал мерзавцу облик, которого он заслуживает, — самодовольно заявил волшебник.

— Так ты его заколдовал?

— Угу. Полное изменение облика. Заклинание высшего порядка. Я совсем недавно с ним познакомился и рад, что сумел опробовать на практике. Знаешь, теория — это теория, а вот практика…

— Немедленно верни ему человеческий облик, — потребовал я.

— Ты не боишься, что он снова на тебя накинется? — усмехнулся Алур.

— Что? Да я едва не разделал его под орех, — возмутился я.

— Да? В таком случае моё зрение никуда не годится. Мне почему-то показалось, что он из тебя собрался сделать отбивную. Поэтому я и вмешался.

— А почему не раньше? — подмигнул я.

— Мне было интересно узнать, как ты выкрутишься, — признался Алур. — Кстати, зачем тебе понадобилось его задирать? У вас разные весовые категории.

— Не люблю купаться.

— Вот как! А я уж грешным делом решил, что ты рехнулся и решил попасть на небеса раньше положенного срока. Лиринна бы этого не одобрила.

— Лиринна! — Я вспомнил о невесте. — Как она, что с ней?

— Я не знаю. После того как тебе дали по голове, нас разлучили. Полицейские утащили её в какую-то комнату, а нас бросили в камеру. Здешние обитатели решили поразвлечься с нами и в качестве первой мишени выбрали тебя. Меня они оставили на закуску.

— Им повезло. Иначе ты бы превратил их в лягушат, а из камеры бы сделал болото.

— О нет. Ты преувеличиваешь мои возможности. Изменить облик одного человека мне по силам, однако управиться с двумя-тремя объектами я не смогу.

— Можно было шарахнуть по ним файерболом. Очень эффектная штука.

— Ага, и выжечь всё живое в округе, включая нас с тобой. Книжек начитался?

— Угу, — подтвердил я.

— Пойми, на таком тесном пространстве фаербол применять всё равно, что пилить сук, на котором сидишь.

— Ладно, я не специалист по всем этим магическим штучкам-дрючкам, но парня надо расколдовать. Не ровён час, прибежит охрана, ты представляешь, что они подумают!

— Пускай думают всё, что угодно. Мне плевать.

— А мне — нет. Я живу в этом городе и не хочу, чтобы копы испортили мне жизнь.

— Как скажешь, Гэбрил. Верну этой жабе первозданный облик. Смотри, не пожалей.

Я махнул рукой, показывая, что привык решать проблемы по мере их поступления. Алур хмыкнул, закрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос.

Чпок. Лягушка вытянулась вверх, как резиновая игрушка. Лапки её задёргались и превратились в обычные человеческие конечности. Потом пришёл черёд туловища. Оно запрыгало как зайчик, исказилось, по нему прошли круги, словно по воде, затем стало плоским как блин, однако через секунду приняло естественные пропорции прежнего облика. Вместе с ним изменилось и лицо, однако теперь оно уже не было таким самоуверенным, как раньше.

Детина немного постоял, не веря, что всё уже позади. Он потрогал себя за икры ног, ущипнул за ухо, открыл рот и отчётливо произнёс:

— Ква!

Я обомлел.

— Ква-ква! — испуганно повторил детина, затем зажал рот рукой и растерянно посмотрел на Алура.

Тот почесал в затылке.

— Вроде бы я всё сделал правильно. Не может быть, чтобы была какая-то ошибка.

— Квааааа, — жалобно протянул мой недавний противник, после чего схватился за сердце, зашатался, как пьяный, и с грохотом упал на пол.

— Алур!

— Понял, я знаю, почему не сумел вернуть ему голос! — хлопнул себя по лбу волшебник. — Надо же, совсем склероз замучил.

Он сделал над телом молодчика несколько пасов, пробормотал что-то вроде: «Лотус, популюскве романс», а потом обернулся ко мне:

— Теперь всё в порядке. Но у парня всё равно был ограниченный словарный запас, мог бы обойтись и одним кваканьем.

— А вы чего, ребята? — обратился он к дружкам детины. — Возвращайтесь к привычным делам. Мы вас не тронем.

Последняя фраза прозвучала так зловеще, что ещё двое присоединились к распростёртому на бетоне главарю. После всех событий в камере просто удивительно, что к нам не пожаловал кто-то из охранников. Должно быть, они были чем-то отвлечены. Чем именно, я узнал позднее, когда спустя час в камеру ворвались трое бледных как полотно полицейских в истерзанных мундирах. У них были такие перепуганные лица, что я невольно захохотал. Сокамерники посмотрели на меня как на сумасшедшего.

— Кто из вас Гэбрил? — спросил один из ворвавшихся полицейских.

— Ну я.

— Пошли.

Они схватили меня под руки и потащили к выходу.

— Постойте, а как же я? — послышался за спиной растерянный голос Алура.

— Я без него не пойду, — упёрся я, но полицейские буквально силком вытолкали меня из камеры.

— Да что же тут такое делается? — возмутился я.

— Не твоего ума дела, — буркнул один из полицейских. — Давай двигай.

— Куда? — спросил я и тут же получил тычок под рёбра, недвусмысленно указывающий верное направление.

Я выругался сквозь зубы и нехотя пошёл. Неторопливая поступь привела конвоиров в раздражение.

— Быстрее, быстрее, — стали поторапливать они меня.

Я прибавил ходу.

Мы почти бежали по длинному и узкому как кишка коридору. Полицейские затравленно озирались по сторонам и выглядели очень испуганными, словно в участке бушевала целая банда орков. В принципе, моя догадка была близка к истине.

Меня втолкнули в открытые двери одного из кабинетов, походившего на перевязочную во время кровопролитного сражения. Четверо полицейских смазывали многочисленные ссадины на лице йодом, двое лежали на письменных столах, не выказывая признаков жизни. Троих бинтовали их же коллеги, не жалея расходных материалов, и теперь израненные бедолаги больше походили на мумий из гробниц, чем на блюстителей порядка.