Александра Христова - Мертвое солнце

Кроме надменной леди, там был огромный, волосатый и жутко вонючий мужик. От исходившего от него амбре у меня мгновенно заслезились глаза и заложило горло с носом.

— А-апчхи-и! — Громогласно чихнул я, зажимая нос пальцами. Ну и вонь!.. Ох… это что — новое, суперсекретное химико-биологическое оружие массового поражения? А на мне проводят полевые испытания, что ли?! Если так, то они удались!! Дышать нечем…

Хозяйка нахмурилась и приказала мужику:

— Взять его.

Мужик мерзостно осклабился во все свои четыре черных зуба и шагнул ко мне. Я попятился, не обращая внимания на рывки ошейника и яростно чихая. Блин, этот мужик хоть раз в жизни мылся? Или он рыцарь, у которого «два сантиметра — не грязь, а три — само отвалится»? Ой, фу-у-у, меня сейчас стошнит!..

— Иди сюда! — мужик протянул ко мне грабки. Ой, это что у него?.. Навоз?!.. Фу… Нет, я не брезглив, и, если приспичит, могу даже устроить заплыв в канализации, но хоть иногда мыться-то надо?..

— Убери от меня свои вонючие конечности!! — Каюсь, сорвался на позорный визг. А что поделать, если я не переношу сильные запахи, причем любые? Мне даже в парфюмерных магазинах плохо становится, а там запах гораздо слабее! И как хозяйка выносит эту вонь?..

Вот честное слово — я даже забыл о том, что надо мной, вроде как, ритуалы собирались проводить! Так и пятился, отступая от волосатой «мечты ассенизатора», наматывая круги вокруг дыбы, ставшей единственной преградой между мной и мужиком, попутно отфутболивая в стороны попадавшиеся мне под ноги какие-то гвозди, спицы…

Через несколько минут хозяйке явно надоело наблюдать наш бег с препятствиями, так как произошли сразу две вещи: ошейник на шее резко дернулся, не давая сдвинуться с места, а мужик с невероятной для своих габаритов скоростью метнулся ко мне. От вони, исходящей от него, я на какой-то момент потерял сознание.

Очнулся я уже будучи растянутым на дыбе. Пару раз дернувшись и скосив глаза, я увидел, как мужик любовно раскладывает на подтянутой поближе плахе толстые и очень длинные иглы, больше похожие на вязальные спицы — сантиметров по сорок каждая. Мама…

— Эй, что вы… а-апчхи-и!.. Задумали? А-апчхи-и!.. — Неудачно дернувшись, я приложился головой о какой-то выступ. Уй, бедный мой череп…

Пока я пытался прочихаться и вернуть, наконец, пол и потолок на свои законные места — а то перед моими глазами они весело раскачивались и посверкивали разноцветными огоньками — мужик закончил раскладывать свой инвентарь и произнес неожиданно тоненьким писклявым голоском с шипящими нотками:

— Вс-с-се готово, Гос-с-споз-з-за, — и, поклонившись, отошел куда-то в сторону. Лязгнула дверь, и я понял, что остался в пыточной один на один с хозяйкой. Видя, как голубые глаза женщины начинают светиться ярко-синим светом, я запаниковал и задергался. Тщетно — мужик знал свое дело и примотал меня к дыбе на совесть. Единственной частью тела, которой я мог хотя бы как-нибудь пошевелить, была голова.

— Ну что, малыш, — мягко произнесла женщина, подойдя ко мне вплотную и проведя рукой по щеке. Меня передернуло, и хозяйка насмешливо ухмыльнулась, доставая откуда-то небольшой прозрачный флакончик, на три четверти наполненный сине-фиолетовой жидкостью. — Ты сам это выпьешь, или, — хозяйка мотнула головой в сторону игл. — Мне тебя пытать придется?..

— Не надо пыток! — Перепугался я. Да, я боюсь боли! И здесь нет ничего позорного. Я же не супергерой из комиксов, который сначала теряет десять литров крови из имеющихся пяти, а потом доблестно побеждает всех своих врагов одной левой. И когда встает вопрос: пытки или добровольное сотрудничество, я, как и любой обычный человек на моем месте, выберу сотрудничество. Даже если для этого придется глотать сомнительного вида бурду. — Давайте ваше пойло…

— Это не пойло, — игриво надула губки хозяйка, вынимая пробку из флакончика. По комнате мигом распространился такой запах, что по сравнению с ним запашок, исходивший от привязавшего меня мужика, показался изысканным французским ароматом. У меня из глаз градом покатились слезы, а от потери сознания спасло только то, что нос намертво заложило, и мне приходилось дышать ртом. Но даже так я ощущал непередаваемое амбре. Это что, концентрат содержимого Авгиевых конюшен?..

— Да нет, это всего лишь вытяжка из листьев сиина, смешанная кое с чем, — хихикнула хозяйка, поднося флакончик к моему лицу. От запаха меня чуть не вывернуло наизнанку. Женщина сощурилась и убрала флакон из-под моего носа, отчего я вздохнул с непередаваемым облегчением.

— Давай так, — от деловых ноток в голосе женщины я прищурился. Интересно, к чему бы это? — Ты выпиваешь зелье, и я тебя отвязываю.

— И что, никаких пыток? — Не поверил я.

— Никаких пыток, — с улыбкой кивнула хозяйка. А улыбка ее красит… Если бы не презрение в голосе ко всем и вся и не ледяные искорки в глазах, то она была бы красивой…

Стоп. Никаких пыток? Та-а-ак, и в чем тут подвох?

— Нет никакого подвоха, — с улыбкой произнесла женщина и вновь поднесла флакон к моим губам. — Пей.

Ай, была — не была! Я зажмурился и одним глотком опорожнил флакон. Хм, а на вкус это зелье даже ничего… Если бы оно еще не было таким горячим…

Последним, что я ощутил, прежде чем провалился в огненную пучину боли, была острая игла, втыкающаяся в мое правое предплечье. «А насчет пыток она соврала», — подумал я…

Тогда меня выходил именно Элли. Он в прямом смысле на себе доволок меня до казармы от ворот замка, куда просто выбросили мое бессознательное тело, и несколько дней доблестно изображал из себя заботливого медбрата, терпеливо выслушивая мои жалобы, больше напоминавшие стенания призрака: «пить-есть-спать-о-небо-как-мне-плохо…»

Именно Элли сумел каким-то образом договориться с мастером Лииром, чтобы тот отдал меня в его полное распоряжение. Фактически, я стал личным учеником Элли, а по совместительству его огромной головной болью и занозой в мягком месте. К слову, учитель из шрамолицего вышел потрясающий. Чередуя физические нагрузки с увлекательнейшими историями, рассказываемыми с огромным и весьма специфическим чувством юмора, Эллисаан сумел добиться того, что не смогли все мои школьные преподаватели во главе с родителями: он привил мне практически фанатичную страсть к учебе. Я буквально требовал научить меня чему-нибудь новому, и в итоге дошло до того, что эльф прятался от меня на крыше казармы, а я с упорством танка, прущего через минное поле, под громкий хохот окружающих стаскивал упирающегося и нецензурно орущего рыжика оттуда, и Элли был вынужден учить меня дальше. А что тут такого? Никакого иностранного, так сильно достававшего меня в школе, никакой алгебры, никакой физики! Лепота…