Мария Виноградова - Тёмные времена

Райз был ошарашен, но он не был бы охотником, если бы неожиданная сила противника могла сразу же выбить его из колеи и заставить растеряться. Он двинулся по кругу, стараясь приноровиться к шагу Хеса, внимательно следил за каждым его жестом. Но все равно не успел.

Клинок Ролло очертил сверкающую дугу, но не прямым ударом, а коварным — сбоку и снизу, столкнулся с мечом Солтана, и Хес мгновенно переместился на расстояние вытянутой руки, доворачивая лезвие, и полуторник Райза жалобно звякнул, отлетая на землю.

— Ах, ты ж… — только и выдохнул одураченный охотник, при всей своей скорости не поспевающий за стремительными движениями противника.

Ролло услышал рядом придушенный смех, неуклюже выданный за кашель. Магистр Десебел тщетно пытался скрыть неуместное веселье: слишком уж быстро и ловко обвел вокруг пальца парень одного из лучших охотников. Будто у него на оттачивание мастерства была целая вечность.

— По живому меня режешь, Ролло, — укоризненно прошептал глава Гильдии, скосившись на Хеса, спокойно опустившего клинок. — Но учти, этот парень — полностью на тебе. И отвечать за него будешь ты.

Ролло улыбнулся, холодея в душе, и кивнул головой, понимая, что пути назад уже нет — беда по имени Хес теперь на его совести.

Исэйас с сомнением посмотрел на баггейна, но это было бы вполне в стиле охотника, так что неуверенность в словах Ролло быстро исчезла, и мальчишка, задумчиво глядя перед собой, как сомнамбула двинулся обратно к месту стоянки.

Хеса не было достаточно долго для того, чтобы даже баггейн начал волноваться. Он нервно косился в сторону, откуда должен был появиться друг, шипел что-то себе под нос и на чем свет стоит ругал упрямых и самовольных фейри.

— Где ты шлялся? — грозно спросил Ролло, когда светлая рубашка охотника мелькнула в свете костра.

— Приводил себя в порядок, — мурлыкнул черноволосый и стрельнул серебряными глазами в сторону друга, неудержимо расплываясь в улыбке.

Исэйас вновь покраснел, а оборотень что-то возмущенно забулькал, не в состоянии перевести свое негодование поведением охотника в слова.

И где тот суровый Хес, которого первое время послушник боялся до дрожи в коленях? Ролло определенно благотворно на него влияет.

— Это твое, — ткнул пальцем за спину охотник, подмигнув оборотню.

Тот удивленно взглянул на друга и чуть не поперхнулся, когда из темноты, едва пригибая траву, легким ветром выскользнул серый в яблоках жеребец и ткнулся мягким храпом в протянутую ладонь баггейна.

— Завтра едем без остановок. Нам надо как можно быстрее добраться до Крэйта и уже начинать организовывать охотников. И так уже непозволительно долго с этим тянем, — Хес улегся на свое место, натягивая одеяло и отворачиваясь.

— А Прорыв? Когда это случится? — поинтересовался Исэйас, уткнувшись взглядом в спину охотнику.

— Дня через два, — буркнул тот и накрылся с головой, показывая, что дальнейшие вопросы останутся без ответов.

С самого утра началась бешеная скачка. Послушник чувствовал, что с его жеребцом что-то не так. По-иному двигался конь, иначе перекатывались словно ставшие стальными мышцы под гладкой блестящей шкурой. И самый обычный конь ни на корпус не отставал от летящих над землей духов ветра.

Только Хес с каждым часом становился все бледнее. К вечеру, когда всадники оказались возле закрывающихся ворот города, он просто мешком свалился с Силеста прямо в подставленные руки бдительного Ролло и потерял сознание.

— Твоего жеребца он весь путь поддерживал, — буркнул оборотень на немой вопрос перепуганного мальчишки. — Делился с ним ци, потому что к вэрайа обычные животные невосприимчивы. И истощил себя до предела.

Исэйас виновато опустил голову и тихонько похлопал каракового по вспотевшей шее. Хес знал, что мальчишка сильно привязался к своей лошади, и не стал предлагать ему пересесть на духа, а молча сделал так, чтобы обычное животное на некоторое время могло потягаться с дивными созданиями. И парнишка сейчас чувствовал лишь переполняющую сердце благодарность и вину, пока еще несмело царапающую острыми коготками душу.

— Сделали из меня барышню припадочную, — буркнул очнувшийся Хес и ужом выскользнул из крепких рук Ролло, покачнулся и едва не завалился назад.

— Говорим, как есть, — ухмыльнулся оборотень, снова ловя шатающегося охотника.

— Ладно, — мстительно фыркнул Хес, и глаза сверкнули серебристой пылью.

Баггейн удивленно пошатнулся, губы посерели, и оборотень едва не осел на землю. Перед глазами Исэйаса замелькали черные точки, а ноги начали разъезжаться от внезапно накатившей слабости.

Зато Хеспер себя почувствовал явно лучше, перестав ловить ногами убегающую землю и выпрямив спину.

— Упырь, — мрачно прожег его взглядом из-под повязки Ролло и на нетвердых ногах, обняв за шею своего жеребца, зашагал в направлении Гильдии.

Рыжий мальчишка, собравшись с оставшимися силами, заплетающейся походкой поковылял вслед за мужчиной, бросив укоризненный взгляд на хмыкающего Хеса.

— Ролло, — нагнал он хмурого оборотня. — Ты слепой, не забывай.

— Иди ты… — выругался баггейн, но тряхнул волосами, и его походка изменилась.

Спина стала несколько деревянной, излишне ровной, движения — более скованными, слегка неуверенными, а высоко поднятая голова практически не поворачивалась, создавая полное и абсолютное впечатление, что идущий рядом с серым жеребцом мужчина в черной повязке лишен зрения.

— Прирожденный лицедей, — умилился Хес, за что получил тяжелый и внезапный подзатыльник, непечатную тираду в свой адрес, и гордое движение плечами, означавшее, что обнаглевший охотник впал в немилость, и теперь игнорируется напрочь.

Глава VI

Ночи становились все темнее. Казалось, что мрак сгущается над головами людей, непроглядный, холодный и угрожающий. Словно недуг поразил город: обычно шумный после захода солнца, теперь он пустел, вымирал, а над булыжными мостовыми зрела тревога. Она невесомым туманом стелилась меж домов, заглядывала в окна, таилась в холодных закоулках и глядела на людей слепыми провалами черных глазниц. Все чаще возносились молитвы Семерым в храмах, но легкие огоньки свечей колебались и гасли под порывами ледяного ветра, забиравшегося под одежду, сжимающего податливые души когтями страха.

Все меньше охотников возвращалось с рейдов. Они оставались там, в лесах, в заброшенных городах, в мертвых деревнях: кровь впитывалась в жадную землю, орошала сухую степь, разводами вливалась в ручьи и реки. Жизнь за жизнь, смерть за смерть — такова их участь.