Александр Прозоров - Война магов

– А в длину вытянется аккурат отсюда и до Арского поля, – сообщил при встрече с государем Зверев. – Просто атас… Рать могучая, да передвинуть ее с места на место без помощи джина из колдовской лампы никак не получится.

– Невнятные ты вещи сказываешь, – мотнул головой Иоанн. – Проще выражаться не можешь?

– Этот обоз запрудит нижегородскую дорогу насмерть. Мало того что сам будет еле двигаться, так еще и войскам окажется негде идти.

– Странно, – поджал губы государь. – Однако же ранее на Казань мы ходили без труда, и обозы нам не мешали.

– Ранее мы ходили зимой, по Волге. Там от берега до берега по десятку телег рядом катиться могут, и еще для конницы место остается. Ныне же лето на дворе. Лесная Нижегородская дорога узка, ею только путники пользуются, что налегке идут.

– Беда за бедой, – прошелся от стены до стены Иоанн. – Что скажешь, Алексей Федорович?

– Надобно было не здесь рати сбирать, а возле Васильсурска, – ответил боярин Адашев. – Там порубежье, быстрее бы до Казани добрались.

– Да, как же, мечты, – презрительно фыркнул Зверев. – Половина обозов на дороге перед Сурой бы застряла, другая половина – за ней. Никакой войны не надо, армии целый год из затора вылезать придется.

– Охолонь, – вскинул указательный палец государь. – Давай, Андрей Васильевич, сказывай. Ведь придумал что-то, по глазам вижу.

– Мыслю я так, – присел на край стола князь. – Прежде всего, припасы людей ратных в бой не пойдут, лошади им не нужны. А кроме того, большую часть своего добра бояре назад не повезут, съедят во время похода. Посему я предлагаю сделать так. Все суда, что ныне в Москве имеются, для нужд царских задержать, а войску повелеть ту еду, что с собой припасли, на ладьи погрузить. При себе пусть малую толику оставят, только на переход. По человечку от отряда на каждый корабль отправить, дабы потом запасы не перепутались, да пусть и плывет это добро своим ходом. Обозы разом на две трети короче окажутся. Под Казанью, в Свияжске у меня запасы изрядные – если где задержка случится, голодать ратникам не придется, накормлю.

– Ладная мысль. – Иоанн ткнул пальцем в сторону Адашева. Тот взял из стопки бумаги чистый лист.

– Скорость у нас у всех разная. Татары быстрые, кованая рать медленная, обоз вообще как черепаха ползет. Посему по короткой приволжской дороге обоз с ратным снаряжением предлагаю пустить. Черемисы нам преданы, грабить не станут. Хотя некое прикрытие, конечно, пригодится.

– А рати?

– Кованая рать, боярское ополчение, пусть через Муром идет, за Алатырь к Свияге и по ней вниз. Крюк получится, но обоз все едино обгонят и почти вместе доберутся. Татары же легкоконные пусть по большому кругу, через Колычев, Рязань и Саранск скачут. У Суры, мыслю, аккурат вместе с кованой ратью окажутся.

– Нешто по обычной дороге добраться нельзя, – недовольно пробурчал Адашев.

– Нельзя, Алексей Федорович, нельзя, – подмигнул дьяку Андрей. – Рать ныне у нас не обычная. Не двадцать тысяч ратников в поход собрали, а все сто двадцать! Привычным путем такой мощи и не пройти.

– Сто пятьдесят, – скромно поправил Зверева Иоанн. – Ханы чувашские Магмет Бозубов и Ахкубек Тогаев и князь Шептах мне гонцов прислали: идут они со мною на Казань, десять тысяч ратных с собою приведут. Князь кабардинский Темрюк Айдаров десять тысяч ведет, вотяки тоже будут воевать. Князь Еникей Тенниевич Кугушев и мордовский мурза Дивей тоже десять тысяч приведут.

– Всем миром, стало быть, язву древнюю станем вычищать, – кивнул Зверев. – Это хорошо, коли вместе. Общая победа на века останется.

– Ногайцев в Казани тоже немало, тридцать тысяч, – напомнил Иоанн, – да еще столько же изменников татарских к ним примкнуло.

– Глаза боятся, руки делают, – пожал плечами Андрей. – Управимся.

– Твои бы слова да Богу в уши, – вздохнул царь. – Алексей Федорович! Чтобы ладьи грузить, ратники не нужны. Пусть обозы свои разделят – что плыть должно, а что в возках ехать, – да и трогаются во имя Господа. Надеюсь, одного дня им на то хватит. Хану Шиг-Алею передай мое повеление послезавтра сниматься да через Рязань и Саранск двигаться. Князь Воротынский тогда же пусть полки Большой, Правой и Левой руки к Мурому ведет. Вотякам доверяю обоз охранять. Записал? Сам же еще пару дней бояр отставших дожидаться стану да опосля опричную тысячу лично в поход поведу. Сбирайся в путь, Андрей Васильевич. Через четыре дни выступаем.

Еще четыре дня! Когда месяц назад князь Сакульский на рысях мчался из своего дворца в Кремль, он едва рассчитывал, что у него день в запасе. Думал, царь укажет на Казань и даст команду: «Фас!».

Как бы не так. Команда, хотя и прозвучала, растянулась на несколько недель, словно в потрепанном кинопроекторе застряла пленка. Пахом не то что конюшню успел возле дворца выстроить, но и высокий хлев с сеновалом, свинарник и заготовить дров на не близкую еще зиму. Не сам, конечно – строителей нанимали, дрова покупали. Дядька только следил да помогал иногда с холопами. Не бока же в людской пролеживать? Тренироваться постоянно тоже невозможно – человек он не железный.

«Хоть пивка с друзьями выпить, пока их воеводы из Москвы не увели? – подумал Андрей, спускаясь по ступеням великокняжеского дворца. – Когда теперь еще встретимся? – И сам же себе ответил: – Под Казанью».

Первые два вечера он убил, просидев с боярами за потрепанной, но, как прежде, дорогой братчиной. На третий день двор боярина Кошкина опустел, и князь, распрощавшись с дьяком Разбойного приказа, отправился к себе. После долгого праздника хотелось покоя. Предупредив Пахома, чтобы завтра тот был готов выступить в поход, князь поднялся к себе в светелку – и замер, обнаружив на постели спящего иноземца.

– Барон Тюрго? – хлопнул он по плечу чересчур развязного гостя. – Какими судьбами? Неужели пришло время очередной получки?

– Андрей Васильевич? – Шведский поверенный сел, мотнул головой, протер глаза. – Простите, забылся. Ваш слуга пустил меня еще три дня тому, но вы все не возвращались.

– Поражен вашим терпением, барон, – кивнул Зверев. – Видать, вам очень хочется со мною побеседовать.

– Да, это очень важно, – кивнул гость. – От этого зависит судьба Московии, и вы единственный, кому я могу открыть опасность. Вокруг вашего государя так много предателей, что, подойди я не к тому воеводе, меня вполне могли уничтожить вместе с моей тайной. Подозреваю, есть немало негодяев, которые сделают все, дабы не допустить до царя мое известие. Вам я верю, князь. Вы с поразительной искренностью печетесь о делах сей страны, словно вы здесь государь, а не один из слуг.

– Я думаю, с комплиментами достаточно, – не выдержал Зверев.