Дмитрий Шелег - Нелюдь

— Ты не понял, — покачал я головой, — узнав, что я маг, многие захотят видеть меня в числе своих людей, а остальные захотят увидеть меня мертвым, чтобы я не усиливал их врагов. Тот же Трой, например, точно захочет меня убить, наверняка я и так доставил ему множество проблем и привлек к себе негативное внимание, а тут еще выяснится, что я маг и ученик Люка. Меня сразу постараются убрать, а так как я не владею ни одним заклинанием, у них это может довольно — таки легко получится.

Да и вообще, маг ли я? Ведь я всего лишь не обжигаюсь, положив руку в костер. Это еще ничего не значит, может, это единственное, что у меня получится.

— Хорошо, но нашим-то можно сказать, чтобы знали?

— Нет, нельзя. Потому что они еще дети, — проговорил я и замолчал. Адам довольно скептически смотрел на меня, от чего я нахмурился и раздраженно продолжил:

— Не делай таких глаз! То, что я выгляжу как ребенок, не значит, что мне семь лет, — и на растерянный взгляд ответил, — моя раса взрослеет физически позже твоей. Да и к тому же, я просто психологически старше их всех. Или этого не видно?

— Это видно, — признал Адам. — Ты держишься так, будто бы уже взрослый мужчина, — парень замялся. — Но вот с тем, что они дети, я не согласен… Они видели столько грязи, крови и убийств, что я даже не представляю, что бы делал на их месте! — с неожиданным ожесточением закончил он.

— Что, прям так и не знаешь? Ути, какие мы нежные, — поддел я его.

— Уже не настолько нежные, — тихо и не огрызаясь, ответил он. — После того, как я оказался в трущобах, то думал, что попал в настоящее чистилище! Боль, недоедание, издевательства и ежедневные избиения всеми подряд начали меня ломать. Буквально через несколько дней я стал тенью самого себя! Я считал, что в трущобах невозможно выжить, я считал, что скоро умру. Но пришел ты с ребятами и вытащил меня с того света. Глядя, как ребята, вдвое младше меня, сражаются за свое выживание, что они не боятся ни крови, ни трупов, ни убийств, я понял, что я очень слаб!

— Поэтому ты остался с нами?!

— Да. Если бы тогда на стреле, я бы струсил и ушел, то до конца жизни считал бы себя ничтожеством. Стоя перед выбором — уйти или остаться, я понял, что мое нежелание сражаться, сломает меня окончательно. И что если я хочу стать сильным, то должен идти вперед и не сдаваться, несмотря ни на что. Только так можно чего-нибудь добиться в жизни. И как жаль, что понял я это так поздно…

— А твой отец, случайно, не философом был? — морщась от словесного поноса моего собеседника, спросил я.

Ответом мне были вытаращенные глаза и удивленный вопрос:

— Как ты догадался!

— Да тут немудрено-то догадаться. От твоих витиеватых и глубокомысленных фраз даже крысы разбегаться начали. Ты в трущобах, — начал поучать Адама я, — тут люди так между собой не общаются, из наших только я тебя смогу понять, остальные вряд ли. Так что вот тебе совет. Будь проще и люди к тебе потянутся.

— Хорошо, я запомню, — ошарашенный моей отповедью произнес парень.

Еще немного постояв на чистом воздухе, мы уже собирались спуститься в нору, как я вспомнил, что так и не объяснил Адаму, почему ему стоит молчать и решил закончить, придержав парня за руку.

— Эти дети, — кивнул я головой в сторону лаза, — несчастны. Пусть они видели боль, кровь и насилие, пусть даже они убивали, но они, прежде всего дети, хорошенько запомни это. Человек такое существо, которое ко всему привыкает. Помнишь, когда мы первый раз встретились, и ты увидел труп, тебя стошнило? — Адам кивнул. — А после того, как я на куски порезал Калеку, ты даже в лице не изменился, — парень вскинулся, хотел что-то сказать, но я не дал. — Дослушай! Так же и они. Всю жизнь они живут в этом прогнившем обществе, среди жестких людей, и они привыкли к жизни в трущобах, они адаптировались. Но это не значит, что они перестали быть детьми. Так что о том, что у них в банде появился маг, они могли бы рассказать кому — нибудь чисто из хвастовства или просто по большому секрету. Это же дети! Они не могут по-другому! Так что задумайся над этим.

Спустившись вниз, мы обнаружили там уже проснувшуюся Сашу, которая пыталась приготовить завтрак.

— Нел, — жалобно позвала меня она, — мальчики вчера купили целый мешок каких-то овощей. Я чуть — чуть порезала и попробовала, а они невкусные совсем! Их есть невозможно! — чуть не плача сказала девочка.

Я заинтригованно подошел поближе. Хотелось посмотреть, что же это за такой жуткий овощ принесли ребята, что даже всеядная Саша не хочет его есть и пораженно замер.

«Картошка!!! Настоящая картошка!» — метнувшись вперед, я схватил корнеплоды и начал с удовольствием вертеть их в руках. Чистенькая картошка, молодая, самое оно!

«Ух, как я по тебе соскучился, родная, за это время!»

— Не волнуйся, Саша, это очень замечательный овощ, и сегодня я его приготовлю!

Осмотрев стол, я обнаружил на ней завязанный мешочек с чем-то похожим на соль.

— Что это? — спросил я девочку.

Саша опять повесила нос.

— Это тоже ребята принесли, жутко невкусная штука, — сказала девочка и ее передернуло.

— Ха-ха, — засмеялся я. — Ты что, ее ложкой ела?

Ответом мне был полный грусти взгляд. Отчего я рассмеялся еще сильнее.

Взяв немного этой штуки на язык, я удостоверился, что это соль и начал проводить политинформацию.

— Эта штука называется соль. Ее нужно в еду добавлять, что бы вкуснее было. Только ни в коем случае нельзя переборщить, а то можно еду испортить.

— А это что? — спросила девочка, показав на мешок корнеплодов.

— А это, Сашенька, картошка. И сейчас мы с тобой сделаем очень вкусное блюдо, которое называется картошка в мундире!

Пошарив взглядом по сторонам, я обнаружил лежащий на полу здоровенный котелок, который до этого видел в доме у Рыжего.

Усмехнувшись и подумав: — «Как же они его сюда затащили?» — я заполнил котелок водой. Затем мы с Адамом высыпали в него картошку и тщательно ее промыли. Слив грязную воду и отмыв котелок от налипшей грязи, мы вновь наполнили его водой и уже чистой картошкой.

Добавив соли, мы, вместе с помогающей нам Сашей, перетащили котелок на костер и поставили его на как будто специально поставленные для него подпорки.

— Ну что же! — счастливо сказал я. — Теперь нужно немного подождать, вода закипит и картошка будет готова.

— А как мы узнаем, что кар — тош-ка, — по слогам произнесла девочка, — готова?

— Легко, возьмем ножик и попробуем проткнуть любую картошину. Если нож сквозь нее пройдет легко — то, значит, готово, а если нет-то пусть и дальше на огне стоит.

— Понятно, — протянула Саша, — а через сколько времени уже можно будет тыкать?