Кир Булычев - Зеркало зла

– Словно нюхательные соли, – заметила Регина, которая также ощутила особый запах здешнего моря.

– Водоросли гниют, – сообщила мисс Вулвортс и испортила остальным романтическое настроение.

Потом они приехали в место, где стояла небольшая пляжная хижина, возле нее стол и скамейки, врытые в песок. Охранял этот домик для пикников слишком вежливый негр, который все желал поговорить, но понять его оказалось невозможно. Он лепетал на языке местных голландцев – буров.

Старый негр поставил на каменный очаг чайник, а Дороти пошла гулять по берегу. Ноги проваливались в песок, скоро она отыскала красивую раковину. Ей захотелось искупаться. Тем более что ярдах в ста от пикниковой хижины росла куща невысоких и изогнутых ветрами деревьев и за ними можно было раздеться. Дамы сидели на лавочке, ждали, пока приготовят чай, беседовали, а кучер и охранник осматривали ногу одной из лошадей.

Дороти быстро разделась донага – купальщицы в длинных нижних рубашках обречены были стоять по пояс в воде, прикрыв грудь руками крест-накрест, и дрожать от ветра. А если ступишь глубже, тебя тут же стреножит и утопит собственная одежда.

Кинув последний взгляд на остальных, Дороти быстро сбежала к воде и на несколько секунд остановилась, лишь ступив в пену, пробуя ногой, не холодная ли вода.

Именно в этот момент ее увидел и сердцем понял, что стоящая вдали женская фигурка – Дороти, штурман Алекс.

Это зрелище его встревожило.

В те годы очень мало кто умел плавать. Даже на английском флоте матросы не были обучены плаванию и, попав в воду, быстро тонули. Умеющая плавать женщина была сенсацией и даже чем-то неестественным.

– Смотрите, туземка! – крикнул Алексу его спутник, судовой лекарь с удивительно неудачной фамилией Стренгл, что означает «душитель». Стренгл говорил, что пошел в плавание именно потому, что не смог за двадцать лет организовать достойной практики, так как имя его отпугивало пациентов.

– Нет, – сказал Алекс. – Это Дороти.

Они с доктором взяли в городе напрокат верховых лошадей и отправились на прогулку, чтобы поразмяться. По воле случая они избрали именно ту дорогу, по которой поехали на пикник дамы.

– Какая Дороти? Наша Дороти?

Доктор относился к поклонникам Дороти, как, впрочем, и большая часть команды, правда, поклонялся он ей платонически, ведь Дороти вела себя так, что матросы и офицеры видели в ней скорее младшую сестренку, нежели женщину.

И тут они увидели, как девушка, уверенная, что никто за ней не наблюдает, спокойно пошла вглубь. Зашла по пояс и потом как бы прыгнула вперед, вылетев из воды и погрузившись в нее через полдюжины ярдов – таков был прыжок! Мужчины искренне любовались ее грацией и силой, неожиданно увидев в Дороти новую, необычную и манящую черту.

Они придержали коней и медленным шагом приближались к месту купания Дороти.

Тут они заметили дам у домика и приветствовали их.

К тому времени Дороти отплыла далеко от берега, дамы ее не видели, и для них было неожиданностью, когда доктор Стренгл вдруг спросил у негра:

– А тут нет акул?

– Акула? – спросил негр, явно не имея представления, что значит это слово. – Много акула.

– Очень большие акулы, масса, – подтвердил охранник.

– Я этого и боялся.

Доктор сложил руки трубкой и принялся отчаянно кричать:

– Дороти, назад! Дороти! Здесь опасно!

Дамы никак не могли понять, куда и почему он кричит. Надо было присмотреться к волнам, угадать среди них черную горошинку – голову Дороти.

– Ей угрожает опасность, – заявил штурман, передавая повод от лошади охраннику и устремляясь к берегу.

И только тут Регина и мисс Вулвортс закудахтали, от волнения у Регины лопнула шнуровка корсета, и все окружающие смогли впервые лицезреть замечательные розовые дыни ее бюста.

Регина разрывалась между страхом потерять такую замечательную и нужную горничную и еще большим страхом, что из-за нее утонет штурман Алекс. И она не придумала ничего лучше, как побежать к берегу, увлекая всех за собой и крича охраннику:

– Так чего же вы! Акулы, акулы… Возьмите какую-нибудь лодку и плывите!

– Боюсь, что на десять миль вокруг вы не найдете ни одной лодки, Регина, – сказал доктор Стренгл. – Правда, я видел одну на горизонте, но докричаться до нее можно только с помощью пушки.

– Тогда найдите какое-нибудь бревно! – вконец рассердилась миссис Уиттли. – Скажите этим людям!

Охранник, в рукав которого она вцепилась, видно намереваясь оторвать его вместе с рукой, попытался вырваться, охваченный страхом, и пролепетал:

– Но я же не плаваю, мэм!

– Где здесь мужчина? – закричала Регина, видя, как голова Дороти пропадает среди волн. – Немедленно дайте мне мужчину!

Молодой штурман уже подбегал к воде. Пловцом он был посредственным, хоть и не беспомощным, но воды не боялся, потому что имение дяди стояло на берегу Вислы и детство он провел у реки.

Все остальные последовали за ним, но на некотором расстоянии, треугольником, словно стая перелетных птиц. Первым бежал Алекс, за ним, на некотором отдалении бежали, проваливаясь в песок, Регина и мисс Вулвортс, затем доктор, охранник, кучер и негр.

У воды Алекс начал раздеваться. Сбросил камзол, но в тот момент, когда принялся отстегивать гульфик у панталон, он замер, потому что как раз тогда его настигли остальные спасатели.

– Простите, мэм, – произнес, покраснев, штурман.

И тут до Регины, а уж тем более до мисс Вулвортс, дошел весь ужас их положения. Штурман начал раздеваться так, словно находился с ними в спальне, но вокруг сияло солнце, дул ветер, шумел океан и было много свидетелей.

Закрыв глаза руками, женщины резко отвернулись от штурмана и отбежали вверх по склону.

– Что вы делаете! Как вы смеете! – кричала на бегу Регина. – Сейчас же оденьтесь!

– Но тогда я не смогу плыть по океану, – возразил штурман, поддерживая панталоны.

– Это меня не касается. Спасайте ее, как желаете, и если вы при этом утонете, это ваше личное дело!

Но тут же, увидев, что штурман продолжает раздеваться, она замолчала, отвернувшись, но искоса поглядывая на него. Убедившись в том, что он в безопасности, штурман, обнажившись до пояса и оставив на себе лишь нижние панталоны, вошел в океан.

Им овладела робость, но он понимал, что несколько пар глаз смотрят на него и уже поздно возвращаться обратно, сославшись на то, что вода холодна или слишком соленая для подвига. Поэтому, подождав, пока очередной вал достиг берега и закрыл его по пояс, потянув обратно к берегу, штурман упал животом вперед и, бешено заработав руками и ногами, помог отбегающей от берега волне подхватить себя и вынести в открытое море.