Оксана Панкеева - Пересекая границы

— Нет-нет, не надо… Все нормально… — Жак снова схватил вилку и завертел ее в руках, не спеша, однако, использовать. — Просто это так странно… Я сам не могу понять… Один из этих… магистров что-то со мной сделал…

— Это было самое простое заклинание парализации.

— Уж не знаю, что это было, но эффект получился… словно в сокет вогнали гвоздь. Большой кувалдой. Большой такой гвоздь, — Жак показал на пальцах, какой, — до самых мозгов достало. Я думал, умру на месте.

— Постой, еще раз, — остановил его мэтр Истран, — что такое сокет?

— Это дырка в голове! — радостно объявила Этель. — Я знаю!

— Может, ты знаешь и для чего она?

— Знаю! Для штекера!

— Жак, — попросил Шеллар, — объясни, пожалуйста, сам.

— Я не могу вам доступно объяснить… Сокет — это специальный имплант для прямого подсоединения к мегасети. Через специальный штекер от переходной платы. Так вот, в этом самом сокете я почувствовал дикую боль и вдруг вылетел в мегасеть. Не так, как нормально люди выходят, а именно вылетел в совершенно неизвестное место. Похоже на виртуальную реальность игрового типа. И там опять наткнулся на этих… магистров. Они не придумали ничего лучше, как на меня напасть, и мне пришлось отбиваться. Ну, я в мегасети с восьми лет тусуюсь, я умею быстро реагировать, ставить и ломать защиту и создавать всякие феньки, вроде той мухобойки… Но сроду такого не бывало, чтобы после такой потасовки в сети кто-то реально погиб. Это же все не настоящее. Так не может быть.

— Это у вас не может быть, — возразила Этель. — Я ведь тебе говорила, что здесь нет никакой мегасети. Ты просто был в глубоком трансе. Ты вышел в субреальность, там-то и происходят битвы магов. Там Сила становится доступнее. Только квалифицированные маги попадают туда, не впадая в транс и сохраняя контроль и над телом в одной реальности, и над сознанием в другой. А ты свое тело потерял. Удивительно, как ты вообще не сгорел.

— Что я тебе, нулевичок — по занорикам шариться? — обиделся Жак. — Или испер какой — сквозь колючку без резки переться?

— Твоя речь — это отдельный вопрос, — усмехнулся Шеллар. — Как-нибудь по свободе попрошу тебя повторить твой рассказ с комментариями. А пока продолжим?

— Да, конечно… Так я и болтался по мегасети и не мог понять, как выйти. Дома-то я все пути знал вдоль и поперек, а тут места незнакомые… Вот, Этель меня там нашла…

— Ну-ну, наслышан про ваши подвиги. А что у вас случилось на выходе?

— То же, что и на входе. Только в этой реальности боль осталась. Вот и все.

— У кого еще есть вопросы?

— У меня есть, — сказал мэтр Истран. — Но на них без серьезного исследования не ответить. Я надеюсь, господин Жак позволит мне как-нибудь его обследовать?

— Если это не больно, — серьезно сказал Жак.

— Ну, вот и договорились. А у вас есть какие-нибудь вопросы?

— Конечно. Кто-нибудь знает, что стало с этим ребенком? Он спасся?

— Он будет счастлив лично выразить тебе свою благодарность, — усмехнулся Шеллар. — Ты знаешь, кто это был? Мой маленький кузен Мафей. Тот, что Северную башню разнес с перепугу. Это он упросил людей принести тебя сюда, и очень над тобой плакал.

— Так, может, это он уделал магистров? — с надеждой спросил Жак.

— Упакованный в полиарг с ног до головы? Не выдумывай. Еще вопросы есть?

— Да, — сказал Жак. — Что мне теперь делать?

— Ничего. Отдыхай. Спи. Ешь. Трахайся с Этель. Играй в прятки с Мафеем. Что хочешь. Поговорим, когда я разберусь со всеми делами. Я все-таки хочу с тобой поговорить, мы тогда не закончили. И… забудь, что я тебе сказал на прощание. Я просто вспылил. Мне очень жаль.

— Да нет, — вздохнул Жак. — Вы все правильно сказали. А я… это я с перепугу. Не обращайте внимания.

— Кстати, какие у нас планы? — спросил Элмар. — У нас ведь там подвиг не закончен.

— Завтра — похороны и публичная казнь, — кратко ответил Шеллар. — Послезавтра — коронация. Надеюсь, на коронацию ты придешь? Или смоешься сразу после похорон?

— Пойдет, — сказала Этель. — Я с удовольствием побуду здесь лишние день-два.

Жак чуть покраснел и сосредоточился на еде.

Следующий день Шеллар помнил плохо. День был тяжелый и печальный. Церемония прощания с королевской семьей и прочими жертвами заговора казалась бесконечной. Речи, цветы, гробы, рыдающие кузины, Мафей, которого увели в истерике, и в особенности рыдающий Элмар — все это угнетало и давило. Больше всего Шеллара пугало то, что он должен был выступить с речью. Он привык всегда быть в тени и не умел говорить публично. Речь получилась скомканной и невнятной, но и ту он не договорил до конца. Снова заболели глаза, и горло сдавили спазмы, да так, что он просто не смог говорить. Его провожали сочувственными взглядами, и это было невыносимо.

Публичная казнь не принесла ни малейшего утешения, кроме чувства выполненного долга. Кузины на казнь не остались — отбыли по домам сразу после похорон. Элмар тоже смылся, сказав, что только извращенцу может быть интересно любоваться казнью, а он лучше посидит с друзьями из корпуса паладинов. Шеллар был с ним полностью согласен, но сам он должен был официально присутствовать и смыться не мог. Он равнодушно смотрел с балкона и слушал вопли толпы, радуясь, что хоть здесь ему не обязательно выступать с речью. Речь о торжестве справедливости он с чистой совестью переложил на верного Флавиуса, вручив ему серебряную звезду главы департамента. С трудом дождавшись окончания неприятной церемонии, Шеллар поспешил во дворец, где проконтролировал ход ремонтных работ в тронном зале и поговорил с распорядителем церемоний по поводу завтрашней коронации. Затем он съездил в департамент, передал Флавиусу дела и забрал из сейфа свою бутылку. Потом еще куда-то ездил и что-то проверял… Домой он попал только на закате. Дворец понемногу оживал. Часть слуг вернулась и приступила к своим обязанностям. По коридорам шлялись мрачные придворные и заплаканные фрейлины. Фрейлинам было хуже всех — в королевской семье не осталось ни одной женщины, и они всерьез опасались, что их разгонят. Знающие люди уже объяснили им, что из себя представляет принц Шеллар и насколько глупы их надежды на то, что он женится. Фрейлины плакали горестно и безрадостно. Шеллар с ужасом подумал о том, что ему ведь действительно придется жениться, и ему стало еще тошнее.

В столовой снова заседали Элмар с соратниками. Посидеть с друзьями в понятии Элмара означало напиться до невменяемости и потом дружно петь песни. Так что с самого обеда герои добросовестно напивались в обществе Элмаровых друзей из корпуса паладинов. В спальне кувыркались Этель с Жаком, на кухне хозяйничали повара, в другой спальне мэтр Истран утешал плачущего принца. Бедному королю некуда приткнуться в собственных покоях! — раздраженно подумал Шеллар и направился в королевский кабинет. Уж сюда-то наверняка никто не посмеет залезть со всякими глупостями.