Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

— Ох, и тяжела у тебя рука, лапушка, — усмехается он. Перехватывает полотенце, тянет на себя.

— Васюта, отдай! — я все ещё улыбаюсь во весь рот. — Да что тебе сделается, здоровому такому! И не называй меня больше лапушкой, пожалуйста!

Глаза у него смеются.

— А как же называть? Лапушка и есть!

И тут наши гости начинают этак сдержанно пофыркивать. Это ж я о них совсем позабыла в праведном своём гневе! Нечего сказать, устроила представленьице…

Ну, Нора. Попросишь ты у меня косточку. Лучше Хорсу отдам, он-то оценит. А эти тяжеловесы… и этот, который тут главный… Бесстыдники!

«Этот главный» провожает гостей до порога, и чтобы лишний раз никому не показываться на глаза, я живо переключаюсь на сбор посуды. Нора суется ко мне, к вернувшемуся хозяину и, наконец, понуро плетётся на кухню.

После обеда у мужчин «тихий час». Совсем как в деревнях. Их с Яном комната наверху, в мансарде, и пока мужики разговаривают разговоры с подушками, я собираюсь потихоньку кое-что выяснить.

Мишени убраны в небольшой сарай рядом с дровяным. Сарай не заперт. По-видимому, репутация Васюты позволяет обходиться без замков вообще, либо… и не нужны они, замки. Я вспоминаю слова Галы о заговорённых оградах. К этому дому она наверняка ручку приложила, недаром отзывалась с такой гордостью.

Щиты прислонены к стене. Вдоль противоположной — широкий верстак, над ним полки с инструментом… ну, это нам без надобности. То, что я ищу, должно быть где-то рядом. Янка прошлый раз обернулся с дротиком быстро, так что наверняка оружие, даже учебное, хранится так, чтобы всегда быть под рукой.

Вот же оно, в углу за дверью, Васютино копьё! Мне до почесухи хочется рассмотреть его поближе, прикинуть на вес. Оно летало у Васюты метров на десять, с виду руку не оттягивало, но и пёрышком не казалось. Интерес у меня чисто познавательный.

Потемневшее древко намного выше меня ростом, почти два метра в длину. Я провожу ладонью по тёплой отполированной поверхности, по верёвочной обмотке в центре… это чтобы руки не скользили… до стального ромбовидного наконечника, вырастающего из деревянного навершия. Пробую приподнять. Моего обхвата пальцев едва хватает, чтобы обхватить древко. С уважением водворяю на место. Килограмм восемь, не меньше. И разработчики Дьяблы ещё предлагают амазонке колющее оружие, как основное?

Не представляю, как изящные полуголые создания, коими изображают воительниц, могли бы орудовать таким вот копьецом. А если рассуждать логически, настоящие амазонки — ну, пусть богатырки, как их тут называют — хрупкими быть не должны. В реальный бой не сунешься в бикини, даже в стальном, нужна «бронька», как говорит Васюта, а это — килограмм десять-двенадцать веса, а то и больше, с учётом того, что все эти поножи, поручни, наплечники сделаны из высококачественной стали. Плюс оружие. Здешний меч, из тех, что я видела в оружейных рядах — потянет на пять-шесть килограмм, короткий, конечно, легче, но железо есть железо. Щит опять таки, шлем. В общем, модельной внешности амазонка от такой тяжести рухнет и не поднимется, если только выползет. Чтобы легко и непринуждённо таскать на себе всю эту амуницию, нужно достаточно плотное телосложение и крепкий костяк. Как раз то, о чём говорил вчера Васюта.

…Слишком часто я в последнее время краснею. Ладно, девушка, не смущайся, а прислушайся к тому, что бывалый человек сказал. Широкую кость отметил, между прочим, не комплимента ради, а реально оценил возможности.

Значит, у меня действительно какие-то шансы есть. Значит, могу.

Давид победил Голиафа камнем из простенькой пращи. Пастушок вряд ли за всю свою жизнь держал в руках более серьёзное оружие. Янек вот… чем не пример, не взрослое копьё от наставника получил, а его облегчённый, подростковый вариант. Значит, и мне надо выбрать, чему я смогу выучиться за оставшиеся дни, найти умение по себе, чтобы не надорваться.

Вспомнив о Яне, перехожу к дротикам. Эти легче копья, короче. Взвешиваю на руке: всё равно тяжело. Припомнив движения Янки, пробую сымитировать бросок… Что-то не так. Вздохнув, ставлю на место. Лук, что ли, попробовать?

Из пневматики я в своё время стреляла неплохо, была у нас в семье фамильная черта: природная меткость. Но с пятого класса пришлось надеть очки, они искажали угол между мушкой и целью, и стрельбу пришлось забросить. Однако не требуется же от меня белке в глаз стрелять! Хотя бы попасть в достаточно крупную цель, ранить, обездвижить, — уже хорошо.

Несколько луков висит на дальней стене сарая, там же — колчаны со стрелами. На последнем Русборговском фестивале нам с девочками выпало немного пострелять, и теперь я старательно припоминаю подробности инструктажа.

Так. Вот эти стрелы не берём, они с какими-то серповидными наконечниками. Похоже, резательные. Эти… не знаю, наверное, боевые: наконечники широко раскрыляются, зазубрены, а как я их из мишени вытаскивать буду? Вот эти больше похожи на учебные: наконечник узкий, оперение попроще. Пять штук хватит. Как начнут «в молоко» уходить, ещё за ними набегаюсь.

Луки. Один высокий, длинный, по типу новгородского, самый простой. Натяжение тетивы такое, что и ребёнок справится. Но мне нужно посолиднее, чтобы сразу привыкать к серьёзной стрельбе. Вот, композитный, кажется. Посмотреть?

Я протягиваю руку.

— Этот не бери, — говорит Васюта. Дёргаюсь от неожиданности. — Ты же левша наполовину. Возьми соседний, у него прицел под левый глаз.

И давно он тут?

Васюта легко подхватывает один из щитов. Бросает мне на ходу:

— Нарукавник найди на себя, из Янкиных.

Выбрав из кожаных нарукавников подходящий, я, подхватив оружие со стрелами, припускаю на стрельбище.

Васюта уже установил во дворе щит, отмерил расстояние, бросает на траву плашку.

— С десяти шагов начнём. Не заступать. Ян, иди сюда!

Серьёзен и собран, как будто это не он с полчаса тому назад у меня полотенце отнимал и лапушкой называл. Пока Янек бегает за своим луком, поясняет:

— Он у нас скрытый левша, как и ты. Стойка при этом другая, чем у правшей, желобок для прицела справа. За Яном будешь повторять.

Янек принимает стойку: ноги на длину шага, одна за одной, корпус развёрнут в профиль, как на египетских рисунках. Легко вскидывает лук, стрела на уровне глаз, два пальца оттягивают тетиву, та звонко щёлкает по нарукавнику. Попадание точно в центр малого круга.

— Повторяй, — говорит Васюта. Я обречённо смотрю на него. — Сама ж выбрала.

Лук далеко не пушинка, оттягивает руку. После того, как новоявленный учитель корректирует мне стойку, все силы уходят на то, чтобы её сохранить. Первая стрела позорно срывается и тыкается в землю в двух шагах.