Наталья Ручей - Любовь в облаках

— Фу! — прикрикнула я. — Не лезь ко мне после этого с поцелуями!

Языки пристыжено вернулись к своему владельцу, а Лунный обиженно засопел, рассказывая мне, что он любит купаться и вообще часто купается, а выглядит плохо исключительно из-за происков демона.

— Что-то я тебя не пойму: рукой покормить друга ты не захотел, а ногу не жалко? Так я могу намекнуть Аодху, что не ревную.

Кероп предпочел сделать вид, что это он поставил точку в разговоре, и я милостиво позволила ему так думать. Этот диалог меня волновал мало, спасена нога — и ладно, а вот кое-что другое очень даже интересовало, и ответ мне нужен пусть и лживый, но не в порыве негативных эмоций.

— Слушай, Кероп, — поев, я привалилась к боку Аодха, — а ты заметил, что я изменилась?

— Конечно, — он удивленно моргнул.

— И как тебе?

Он пристально всматривался в меня несколько минут, потом перевел взгляд на напрягшегося дракона и признался совершенно честно, насколько это возможно сделать дракону:

— Ты очень красивая. Если бы тебя не украл мой друг, это бы сделал я.

А потом резко поднялся и вышел из пещеры, словно не в силах больше смотреть на мою красоту.

— Может, и правда мои два пера выглядят круто? — почему-то вслух поинтересовалась я. — Если Кероп не против в третий раз тащить девушку на себе, очаровывать, чтобы потом оставить на какой-нибудь скале, наверное, чешуя на лице привлекательна для драконов?

И я совсем не ожидала услышать смешок авантюринового и едва различимое:

— Моя!

Глава № 13. Папины методы

Наверное, признание выбило из Аодха последние силы, потому что он и дышать стал прерывистей, и почти не отреагировал на возвращение Керопа после прогулки. Рыкнул угрожающе, оскалился и так и застыл. Но все равно Лунный не захотел оставаться в пещере.

— Это тебе только кажется, что он не слышит сейчас и не понимает, — пояснил свое предпочтение улицы, и несмотря на внезапно начавшийся дождик, решения не изменил.

Я прилегла рядом с драконом, и чешуйчатый хвост тут же обернулся вокруг, защищая от возможной угрозы. Спать не хотелось, лежать опротивело, спина болела от растущих уродливых крыльев, живот ныл от трения по камням, волосы раздражали длинными паклями, лицо шелушилось и чесалось, намекая, что жесткая чешуя — это вовсе не нежный крем, а руки… на них не хотелось смотреть, они были похожи на руки затюканной замужеством корри. Одежда, если бы у нее был выбор, полагаю, добровольно ушла в утиль, но другой у меня не было, так что… А, кстати… не то, чтобы я собиралась надеть, а любопытства ради…

— Кероп! — позвала без особой надежды, что дракон отзовется, несмотря на чуткий драконий слух.

— Чего тебе? — заглянул Лунный в пещеру.

— Где майка, которую ты выторговал у Аодха?

— Тьфу ты! — выругался дракон. — И ради этой фигневины ты меня позвала?

— Ну мне интересно.

— И Аодха тебе не жалко — спал тихо, восстанавливался, а ты…

Авантюриновый действительно теперь лежал не так расслаблено, как минуту назад, но вопреки опасениям папы вел себя паинькой. Никого не разорвал, никем не позавтракал из знакомых, так что все под контролем — подумаешь, пару раз порычал и пробежался с огнем по пещере. Все живы, здоровы, некоторые размялись, некоторые согрелись.

— А ты, если так переживаешь за друга, ответь да сиди себе дальше, — посоветовала Лунному.

— Да нет майки, — видимо, придя к выводу, что легче дать, чем отказать, с грустью ответил тот, — демон, который меня сбил, отобрал.

Любопытно, зачем папе женская майка?

«У папы есть кому ее подарить, — хохотнул тот. — Я сам не догадался такую же сделать».

«Я надеюсь, ты не думаешь, что мама…»

«А почему бы и нет? Мимо моей пещеры безнаказанно не летают драконы, так что все будет пристойно».

«А ты ей скажешь, что на самом деле майка прозрачная?»

Отец промолчал, и это все равно, что ответил. Ладно, сами разберутся — не маленькие, я уверена, что детям не стоит лезть в жизнь родителей.

«Это по-драконьи мудрое решение!» — похвалил папа.

Ну да, ну да, надеюсь, мама никогда не узнает, что я знала о майке.

— Эх, говорил я Аодху, — вздохнул Лунный, — что мне эта пещера не нравится, а он: нет, говорит, здесь никто раньше не жил, ни одной драконьей мордой не пахнет, так что подойдет. А я как чувствовал, что что-то здесь аномальное.

— Например?

— Например, в округе летает демон, который нагло посягает на драконью душу!

— Ты о майке?

Лунный махнул рукой, мол, объяснять безнадежно, и перешел ко второй претензии:

— А еще вот мы все ждали, что твой папа-дракон заявится и попытается прокачать права, но кто мог предположить, что он попытается убить зятя?!

— Если бы он собирался, он бы убил.

— Много ты понимаешь. Убить Аодха не так легко, да и в такое состояние, в котором он пребывает, не думал, что можно ввести. Что-то нечисто здесь, говорю же! И вот еще что, если Аодх в таком… удрученном виде, то что стало с твоим отцом? Я пока охотился, осмотрелся, принюхался, но нигде не учуял крови раненного дракона.

— Хочешь познакомиться с моим папой? — не сдержала улыбки, представив себе эту встречу.

— Только если он выжил!

— Договорились. Я вас познакомлю.

«Он не обрадуется еще одной встрече», — предупредил отец.

«Но все равно ведь придется».

И мы оба оставили эту тему, не желая уточнять: почему да как. Смысл притворяться?

— Спущусь чуть ниже, там есть укрытие, — сказал Лунный, заметив, что дождь переходит в ливень. — Аодх наелся, ему пока хватит. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо.

Лунный кивнул, принимая благодарность, и вскорости я услышала, как раскрылись в полете его крылья. Ну вот, снова мы с Аодхом одни, и не скажу, что меня это пугает. Нет. Хотелось бы, очень хотелось бы, чтобы дракон вернулся, размял затекшие крылья, насладился вольным полетом, но меня не пугало быть с ним так близко, что дыхание задевает волосы на макушке, не пугало больше, что я не справлюсь. Паника улетучилась, я понимала, что нужна ему, понимала, что он вернется, и знала, что все препятствия временные. Когда-нибудь я вспомню с улыбкой, как путешествовала по высокой скале на пузе, когда-нибудь напишу книгу об эффективности мясной диеты и свежего воздуха, расскажу всю правду о глупом кустарнике.

А пока я жду, и зову, зову…

Я рассказывала дракону о своем детстве, ничего выдающегося, в принципе, не было, похищение монстром я опустила, ведь Лунный утверждал, что Аодх все слышит, а так, несколько забавных историй, просто чтобы он знал, что я с ним. Большинство историй связаны с Сайв, и хотя по сути они были веселыми, загрустилось. Как она там? Ждет еще своего дракона? Или смирилась? Почему-то мне представлялось, что она до сих пор сидит на крыше булочника, одна, смотрит на горизонт в ожидании чуда, и понимает, что чуда не будет.