Надежда Кузьмина - Попала!

Задумалась. Пусть усердствует дальше или открыть окно и съездить ему по кумполу сковородкой? Эх, жаль тюбика зубной пасты под рукой нет – а то б нарисовала на черном дне зубастую рожу пострашнее, да из-за занавески и выставила! Сам бы гробанулся вниз, вот на что угодно спорить готова!

Ладно, пусть старается. А я завтра спрошу все же у К-2, нормальное ли это тут явление – по чужим окнам без приглашения ночью лазить?

Забралась снова в кровать. Сковородку положила на стул рядом, ручкой к себе. На всякий пожарный. Упорный Лириад все возился… Такой вот у человека избыток энергии. Чем бы полезным его занять? Подумаю на досуге.

Но на самом деле мне было не весело. С одной стороны, я испытывала облегчение – позови меня сегодня Арвис, и кто знает, чем бы закончилось наше полуночное рандеву? Смогла бы я удержать себя в руках и в рамках? Кто знает. С другой – было жаль. Все же, наверное, он решил, что не стоит больше за мной бегать. Не зря же оттолкнул от себя в дверях. И когда отомкнул калитку, а я попросила дальше не провожать, не стал ни обнимать, ни целовать. Просто спокойно улыбнулся и закрыл за мной решетку.

За окном все стихло. А я обнаружила, что плачу, тихонько хлюпая носом. Ну, вот зачем мне все это надо? Сначала расстроилась сегодня днем. И теперь опять сама себе не рада. Вот мало мне проблем, кроме как раздумывать – как относится ко мне явно богатый и знатный молодой человек, который в этом мире пока никак мне не пара. Кто я? Попаданка с кучей ненужных сведений в голове. Ага, буду вести в здешнем учебном заведении теоретический курс программирования на Ассемблере. На бумажках за отсутствием компьютеров. Ведь ясно, что для Арвиса я могу быть лишь забавой, экзотическим развлечением. А это никак не подходит мне самой. Так что выкидываю его из головы и занимаюсь тем, чем надо мне. Продолжаю осваиваться, а потом начинаю искать путь домой и пытаюсь встать на ноги. Свидимся еще – хорошо. Не свидимся – не судьба.

Промокнула глаза уголком пододеяльника, всхлипнула еще раз и уснула. Уже до утра.

Все же оказалось, что бродить по ночам по чужим крышам и скрестись у людей под окнами, мешая им спать, девиация и в этом мире. Профессор, которому я осторожно поведала о манере Лириада набиваться по ночам без приглашения в гости, устроил тому втык прямо на пороге. Я стояла за плечом К-2, потупив глазки, и старательно запоминала новые слова. Потом запишу и расспрошу профессора, что они значат. Не думаю, что это мат. Скорее, эвфемизмы, которые запомнить стоит.

Кроме занятий, я запланировала сегодня очередной поход на рынок. Надо бы все же поискать шампуры или решетку для костра и купить что-то пристойное вместо ночной рубашки. Какую-нибудь тунику и штаны к ней. Если тут такому количеству народа по ночам не спится, надо и самой быть готовой к неожиданным визитам. Хотя, конечно, денег на это все ужас как жалко!

К вечеру мы разобрались с тремя десятками переходных и непереходных глаголов, выучили названия дюжины пернатых и представителей местной фауны, и я насмешила профессора, сообщив по-аризентски, что Лириад и Сирус опять на заднем дворе, сидят, как два кота на заборе. А что, первая метафора… скоро, глядишь, стихи писать начну. Про кровь и любовь, а также розы, слезы и мимозы. Если они тут рифмуются, конечно.

Эвфемизмы таковыми и оказались. Запомнить-то я их запомнила, но что именно они обозначают, К-2 объяснять не захотел. Ладно, в процессе разберемся.

Во второй половине дня я наточила как следует один из кухонных ножей, взяла корзину и потащила профессора на рынок. Тот не очень хотел отрываться от свежего журнала, но желание узнать, что же еще я задумала, в итоге победило. Оставив К-2 на скамейке с журналом, который он таки ж поволок с собой, отправилась за покупками. Сначала прошлась по одежному ряду. Отдавать три серебряника за голубого цвета тунику из растительных волокон с вышитыми у полукруглого ворота цветочками было жалко… но это было лучшее из того, что нашлось на рынке. Льняные штаны на стягивающем их в поясе шнурке были серыми, глаз особо не тешили, зато стоили всего десять медяков и были мне относительно по размеру. Головные уборы разнообразием не блистали – различалась только степень лопоухости.

Скобяной ряд тоже особо не порадовал. Ни терок, ни шампуров. И сделать их на первый взгляд было тут не из чего. Я приценилась к инструментам – напильнику с мелкой насечкой и большому шилу квадратного сечения. По семь медяков. Показалось дорого. В результате десятиминутных препирательств с торговцем он отдал мне их за восемь оба. Кажется, ему понравилось мое сравнение напильника с крысиным хвостом, за разглядывание которого надо еще покупателям приплачивать.

Один дядька в скобяном ряду меня заинтересовал. Руки черные, с черными же полукружьями коротких ногтей. Плечи – во! Глаза под густыми бровями казались умными. И среди того, чем он торговал, попадались вещи, которые можно бы было назвать эксклюзивными – очень красивые щипцы для колки сахара, каминные наборы, какие-то скобяные хреновины, фиг знает для чего предназначенные. Зачем нужна, например, вон та перекрученная петля размером в мою ладонь? Даже если спрошу и получу ответ – все равно не пойму. Эх!

А вот с пряностями вышло неплохо. Я прикупила еще семян разных тминов и эстрагонов, немного черного перца и корицы. Последняя замечательно подходит к любым блюдам из яблок. Любимой мной ванили я, увы, не нашла. Зато наткнулась на чеснок и взяла пару головок, решив, что он сгодится и курицу фаршировать, и для пикантных салатов.

Закончив с покупками, подошла к К-2 и попросила его навести справки о заинтересовавшем меня кузнеце. Как того зовут, какая у него репутация и где его искать. Можно бы было открыть свое небольшое производство кухонных приспособлений, начав с самого простого – тех самых терок и шампуров. Но мне нужен был представитель, которого не «кинут» и не выставят за дверь. Любопытный К-2 подходил на эту роль идеально.

Пока Корэнус разговаривал с кузнецом, вспомнила, что хотела купить свежей выпечки и яблок. Корзинка заметно потяжелела, и я присела на скамейку, где до меня сидел К-2. Надо ли говорить, что трех минут не прошло, как на другом краю возник Лириад? Уставился на меня зелеными глазами:

– Сиган анриэт, Иримэ! – улыбка от уха до уха.

Угу, и тебе день добрый, неуемный ты наш.

– Сиган анриэт, Лириад, – и замолчала. Если сейчас спросит, как спалось, корзиной стукну!

– Сиа лиу ориини… – сбился парень на полуслове, посмотрев на выражение моего лица. Жаль, что я недостаточно владею языком, чтобы в доступной литературной форме высказать, что думаю о тех, кто будит честных попаданок в час глухой ночной.