Песня Печали - Мелинда Солсбери
— Лоутон? — сказала она.
Он пожал плечами, значит, она была права.
— Идем, — прорычал он.
Печаль тихо встала с кровати. Не было смысла перечить ему или пытаться бороться.
— Куда мы идем? — спросила она.
Он промолчал, указал ей следовать за ним.
У нее не было выбора, и она пошла.
11
Что-то гнилое в Ранноне
Пытаясь сохранять спокойствие, Печаль вышла за Лоутоном из комнаты в узкий коридор без окон. Она старалась, но ее ноги дрожали, разум кипел. Аркадий Рэтбон не хотел бы, чтобы она жила. Она не верила, что выживет там, куда он принес ее. Но зачем тогда кормить и одевать ее? В этом не было смысла.
Она плелась за Лоутоном по проходу, они миновали ряд дверей, похожих на ее. Камеры, как она поняла. Это была тюрьма. Она не знала, что происходило, когда она потеряла сознание, не знала, забрали ли они еще кого-то. Шарона было просто схватить, и Дугрей мог быть тут.
Она прошла к стеклянной панели в одной из дверей и заглянула. Там было пусто.
Ощутив, что она остановилась, Лоутон повернулся и приподнял брови.
— Прошу, — сказала Печаль, она не могла терпеть. — Тут кто-то есть? Мои друзья?
Лоутон молчал.
— Прошу, просто скажи. Я умоляю.
После долгой паузы он ответил:
— Увидишь. Идем.
Он снова зашагал, и ей пришлось идти за ним.
Все было, как предсказал Веспус: еще один мятеж против правящей верхушки, еще одну династию убирали. И, как он и говорил, Вентаксисы были на стороне проигравших.
Ах, но ведь она не была Вентаксис? Она была в жуткой ситуации, но почти улыбалась. Что они будут делать, если узнают?
Лувиан остановился, и Печаль чуть не врезалась в него. Его локти были широкими, выпирали, и, когда Печаль услышала скрежет, она поняла, что он открывал замок, крутя его, как колесо.
Еще рывок, и она услышала гул, замок открылся, и Лоутон открыл дверь.
— Там, — сказал он, открывая дверь перед собой.
Печаль расправила плечи, готовая увидеть похитителей.
Комната была большой, холодной и темной, свет исходил только от чего-то, похожего на огонь в дальнем углу. Запах был затхлым, и она сморщила нос.
В центре были тени, свисали с потолка, и на жуткий миг Печаль подумала, что это были тела, а потом поняла, что это были мешки, висящие на цепях. У края комнаты было то, что она не могла разобрать — скамьи и стопки чего-то — но свет был тусклым, и она боялась вглядываться.
— Идем, — сказал Лоутон.
Печаль замерла. Он нависал за ней, перекрывая дверной проем. Ей пришлось идти к огню.
Она приближалась, разобрала тени людей, сидящих у огня. Их было четверо, сидели полукругом спинами к ней, то ли не знали, что она была там, то ли игнорировали ее. Она была в футах от них, услышала знакомый тихий смех и ответ низким голосом. Она не могла разобрать слова, но узнала его.
То был Аркадий Рэтбон.
Она узнала и другой голос.
— Мэл? — позвала Печаль, не веря ушам.
Силуэты повернулись к ней, один встал, высокий, тонкий и изящный как ива.
Его движение открыло свет, и она увидела всех.
Но ей не нужен был свет, чтобы узнать его. Она могла найти его в любой толпе.
— Расмус?
Риллянин шагнул вперед, его лицо было открытым.
— Привет, Печаль.
— Что… что… — она не могла закончить.
— Печаль. Мы так рады, что ты тут, — сказал Мэл.
Аркадий Рэтбон сидел рядом с Мэлом, словно так было все время, он напряженно кивнул Печали, пока она смотрела на него, раскрыв рот, кровь шумела в ее ушах. Ей это явно снилось. Точно, она еще спала, и вещество, которое ей дали, играло с ее подсознанием. Это не было возможно… это не могло…
— Думаю, она упадет в обморок.
Иррис.
И колени Печали подкосились, хоть она оставалась в сознании.
Кто-то поймал ее — Лоутон, наверное, ведь больше никого она не видела — пыхтя при этом, пока Печаль смотрела на странную группу перед собой. Ее бывший возлюбленный, лучшая подруга, брат-самозванец. Если не считать Аркадия Рэтбона, тут были все, кто был ей дорог.
Вместе.
— Что это? — спросила она, пытаясь вырваться из хватки Лоутона, но он сжал ее крепче, и его руки были тоньше, чем она думала.
— Вмешательство, так сказать, — сказала Иррис. — И, пока ты не стала кричать, это была не моя идея, — она посмотрела на Печаль и улыбнулась.
— А чья? — сказала Печаль.
— А кто бы, по-твоему, подумал, что сложное публичное похищение — лучший способ освободить девушку из оков злого и манипулятивного дипломата? Без обид насчет твоего отца, Расмус, — сказал мужчина, державший ее.
И это был не Лоутон. Это явно был не Лоутон.
— Лувиан? — сказала она, не смея обернуться. Расмус пробормотал:
— Я и не обиделся.
— Это на самом деле…? — прошептала Печаль. Откуда он взялся?
Он заговорил ей на ухо:
— Во плоти, дражайшая Печаль. Сюрприз! Добро пожаловать в мой дом.
Это было слишком. Впервые в жизни Печаль потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, она была на спине, и четыре знакомых встревоженных лица глядели на нее.
— Она очнулась, — сообщил Лувиан, подвигая очки на носу, чтобы они не упали на нее.
