Дампир - Хенди Барб
— Убери это! — потребовала она, все так же стоя спиной к Коришу. — Наш договор расторгнут.
— Дверь заложил Рашед. Даже я с трудом мог бы управиться с этим засовом. Тебе понравился ужин?
Ненависть была для Тиши совершенно новым чувством, и оттого она не сразу нашлась, как ответить на оскорбительно светский тон Кориша.
— Если уж тебе так хотелось завести хозяйку в своем доме, что ж ты не подыскал себе жену? Испугался, что ее оттолкнут твоя грубость и мужицкие манеры? Нет, ты выбрал женщину, которая ниже тебя, чтобы без помех властвовать над ней, как… — Она мельком глянула на Парко, который больше ничуть не пугал ее, заметила притаившегося в углу Крысеныша. — … Как над всей твоей жалкой шайкой, — закончила она.
Что-то грохнуло за ее спиной — это Кориш стукнул кулаком по столу, да с такой силой, что стол, проскрежетав по каменному полу, сдвинулся. Стало быть, его легко разозлить. Вот и славно. Тиша наконец повернулась к Коришу и увидела, что на лице его написана ничем не прикрытая ярость.
— Ты живешь из моей прихоти, — процедил он, — из моей милости. Не забывай об этом.
— Милости?! — В смехе Тиши было не меньше безумия, чем в глазах Парко. — А с чего ты взял, что мне нужна такая жизнь? Ты убил моего Эдвана, и я не стану делать для тебя ничего! Понимаешь? Я не стану украшать твой стол, развлекать твоих гостей или что там еще ты пожелаешь! Каждый день я буду пытаться бежать отсюда, пока мне это не удастся… или пока ты сам не решишь убить меня!
Кориш ничего не ответил. Казалось, он лишился дара речи.
Тиша не успела и глазом моргнуть, как он одним прыжком оказался рядом с ней и схватил ее за руку. От него так несло немытым телом, что ее замутило. Стальные пальцы стиснули ее руку с такой силой, что Тиша невольно вскрикнула.
— Нет, ты станешь делать все, что я пожелаю! — прошипел он. — Я здесь хозяин, я и никто другой! Пускай этот замок и гнусная дыра, но я — лорд Гестев, и ты будешь мне подчиняться!
— Ни за что! — всхлипнула она. — Ты убил моего Эдвана!
Кориш одной ногой отпихнул большой пласт лежавшей на полу соломы. Под ней обнаружился люк с большим чугунным кольцом. Тиша не успела даже вскрикнуть, как он рывком поднял крышку люка и толкнул ее вниз.
Тиша ожидала, что падение будет долгим, но вместо этого она скатилась по каменным ступенькам в темноту. Упав, она больно ударилась головой о пол, едва различимый в слабом свете, который проникал в отверстие люка. Затем крышка люка с гулким грохотом захлопнулась, и вокруг воцарился непроглядный мрак.
Тиша села и, ощупав себя, убедилась, что в падении ничего не повредила, разве что кое-где ушиблась и поцарапалась. Что ж, по крайней мере, здесь ее на время оставят в покое.
Из темноты донеслось злобное, почти звериное рычание.
— Ты будешь делать все, что я захочу, — прошипел до ужаса знакомый голос, — просто потому, что не сможешь иначе!
Кориш вслед за ней спустился по лестнице и теперь был здесь, в темноте, где-то рядом.
Тиша отползла подальше от того места, откуда доносился его голос. Нашарив рукой нижнюю ступеньку, она повернулась к лестнице… и тут сильные пальцы вцепились ей в волосы, рывком дернули назад. Голова Тиши глухо стукнулась об пол.
Видимо, на миг Тиша потеряла сознание. Потом она ощутила, что кто-то очень большой и тяжелый нагнулся к ней, прижав ее к полу. В лицо ей ударило смрадное дыхание Кориша. Одной рукой он все еще держал Тишу за волосы, силой откинув назад ее голову. Тиша попыталась оттолкнуть его, вырваться… и, помимо воли, вскрикнула. Крик оборвался, когда в горло ей впились собачьи зубы.
Тиша в ужасе застонала, не понимая, откуда здесь могла взяться собака… и тут же оцепенела, поняв, что это Кориш. С размеренным мерзким чмоканьем он сосал кровь из горла Тиши. Девушка задыхалась, темнота вокруг нее сгущалась и словно приобретала массу, наваливаясь на нее всей тяжестью. Голова у Тиши шла кругом, дыхание слабело, уже едва срываясь с приоткрытых ослабевших губ.
Внезапно Кориш отстранился, и едва Тиша успела жадно вдохнуть полной грудью воздух, как лорд Гестев рывком усадил ее на пол. Коленями крепко прижав ее руки к бокам, он обеими руками обхватил голову девушки и грубо прижал ее голову к своей груди.
От него так несло немытым телом, что Тишу чуть не вывернуло. Кожа его на ощупь оказалась странно холодной… и что-то влажное, липкое коснулось лица Тиши.
Пытаясь дышать, она приоткрыла губы — и тут же липкая влага проникла в рот. Язык обожгло отчетливым привкусом меди. Тиша сразу узнала этот вкус, вспомнив былые дни, когда в кухне ей случалось порезаться и она спешила сунуть пострадавший палец в рот, чтобы остановить кровотечение. Кровь Кориша была непривычно холодной, как и его кожа, но все-таки это была именно кровь.
Кориш все сильнее прижимал ее лицо к своей груди, и теперь Тиша даже не могла дышать — ей оставалось лишь покорно глотать ползущую по губам кровь. Мир вокруг расплывался, терял очертания, таял в невообразимом далеке… и дыхание Тиши оборвалось окончательно. Вместе с жизнью.
* * *Тиша пришла в себя все на том же каменном полу. Сколько же она пролежала тут — час, день, год? Отчего-то ей казалось, что дольше, гораздо дольше. В камере было светло, хотя люк на потолке оставался закрытым. Рядом с Тишей стоял на коленях Рашед, и в руке его горел небольшой светильник. Странная, едва уловимая тень промелькнула по его всегда бесстрастному лицу. Сострадание? Жалость? Тиша поспешно села, огляделась с опаской — но Кориша в камере не было. В стене напротив лестницы, которая вела к люку, была массивная дверь, запертая на чугунную задвижку. Больше в камере не было ничего.
Рашед выпрямился, открыл дверь, за которой оказался длинный, уходящий вниз коридор. По обе стороны коридора тянулись точно такие же двери, только кроме задвижек на них были еще и железные петли для навесных замков.
— Здесь когда-то была темница, — сказал Рашед.
Тиша была еще слишком слаба и растерянна, чтобы возражать, когда Рашед легко, не выпуская светильника, подхватил ее на руки и понес по коридору. Он прошел мимо всех дверей, но остановился в самом конце коридора, перед глухой стеной, и, стараясь не уронить Тишу, плотно приложил к стене ладонь свободной руки. Каменная плита под его рукой дрогнула, ушла в сторону, и он сунул руку в образовавшееся отверстие. Тиша услыхала металлический скрип, затем скрежет камня — и вдруг вся стена сдвинулась с места, а за нею открылась уходящая вниз лестница. Рашед проскользнул в проем и начал спускаться.
Он шел долго, и наконец лестница привела их в комнату, где стояли пять гробов. Четыре были попроще — всего лишь длинные ящики из обструганных досок, пятый — из крепкого дуба, окованный железом, но без ручек на крышке.
— Здесь теперь ты должна будешь спать, — сказал Рашед, — в гробу с землей твоей родины. Если ты выйдешь на солнце, ты умрешь. — Он уложил Тишу в один из гробов попроще. — Твой гроб будет рядом с моим. Я уже приготовил его для тебя.
Так умерла Тиша — юная беспечная служаночка — и родилось совершенно иное существо.
В следующие ночи Тиша узнала много нового: что она не может перечить своему хозяину, что для того, чтобы продлить свое существование, ей нужно пить кровь, что гроб Рашеда наполовину заполнен белым песком и что она теперь — живой мертвец. С бесконечным и бесстрастным терпением Рашед обучил ее всему, что ей надлежало знать, и, хотя порой Тиша страстно мечтала о последнем упокоении, каждую ночь она осваивалась с новым существованием, ведомая ненавистью к Коришу.
Он был не просто лордом, хозяином замка Гестев. Кориш был хозяином — главным среди Детей Ночи, тех живых мертвецов, что, полностью сохраняя свою прежнюю личность, существовали вечно — в отличие от смертных, которым суждено было состариться и умереть. То были вампиры и кладбищенские упыри, которые обладали и телом, и сознанием, и памятью. Среди всей нежити Дети Ночи были тем же, что аристократы среди людей. У вампиров была только одна слабость: они становились рабами того, кто их сотворил. Хозяин Кориша, вампир, его создавший, загадочным образом погиб, и теперь Кориш мог создавать собственных слуг.
